Елена Филон - Только сияй
Этот засранец неисправим.
Глава 20
Всю дорогу до Сан-Диего в голове крутились самые ужасные мысли. Но я просто не могла об этом не думать!
«С похорон и сразу на свадьбу! Каково сейчас Шейну?» Ну разве вы об этом не думали бы?
Его отец умер всего две недели назад, а сейчас он едет развлекаться на свадьбе у Николь. Кстати, надо срочно сообщить ей об этом, а то родит ещё раньше времени от неожиданности.
Достала мобильный, написала смс.
Ответ Николь:
«ЧТОБ Я СДОХЛА!!!»
Смеха не сдержала. Шейн тут же повернул ко мне голову.
– За дорогой следи, – буркнула я, всё ещё улыбаясь.
– Спасибо, я неплохо справляюсь.
И опять тишина.
Включила радио: Lifehouse «You are me».
Чёрт! Ну почему так всегда бывает?
– Оставь. – Шейн коснулся моей руки, чтобы не смогла переключить, и я тут же отдёрнула её.
Если бы ожоги могли быть невидимыми, я бы сказала, что на моём теле уже нет живого места.
Шейн не отреагировал, вернулся к вождению, став таким… серьёзным, задумчивым. Взрослым. Хотелось смотреть на него до бесконечности. Заставила себя уткнуться взглядом в лобовое стекло.
Молчание. И эта песня…
Какой сегодня день? Какой сегодня месяц?
Еще ни разу в жизни часы не казались
мне такими живыми.
Я не должен держать тебя силой,
но и не могу потерять,
Ведь я столько раз от тебя отказывался.
Все люди одинаково устроены.
Когда нет ничего – нечего лишаться.
Все люди такие одинаковые,
Но лишь от тебя одной не могу отказаться.
Когда хочу что-то сказать,
Слова звучат неправильно.
Мысли в голове путаются, я начинаю теряться.
Я не умею выражаться красиво.
Не знаю, что с собой сделать.
И не знаю, как с этим сражаться.
Все люди одинаково устроены.
Когда нет ничего – нечего лишаться.
Все люди такие одинаковые,
Но лишь от тебя одной не могу отказаться.
Ты неповторимая,
И даже об этом не могу сказать правильно.
Все, что ты делаешь, – удивительно.
Все, что ты делаешь, – неподражаемо.
Какой сегодня день? Какой сегодня месяц?
Еще ни разу в жизни часы не казались мне такими живыми…[4]
Господи, какое счастье, что она закончилась.
Шейн прочистил горло, и я почувствовала на себе его короткий обжигающий взгляд. Я смотрела вперёд.
– Ты… я… я так и не поздравил тебя с дебютом, – неловко так сказал.
– Поздравил, – повернула к нему голову.
Шейн взглянул хмуро, запустил руку на заднее сиденье и водрузил мне на колени плоскую синюю коробку с золотистым бантиком.
Бантиком?
– Та хрень не считается, – бросил неряшливо и схватился за руль обеими руками, уставившись в лобовое стекло.
– Хрень? – Я удивлённо вскинула брови, едва сдерживая смех.
Шейн откашлялся, не глядя на меня:
– Тот… поцелуй на сцене. Не считается.
– Почему это? – Ох, я прям кайфую, когда вижу его таким… таким уязвимым передо мной.
– Потому! Миллер, – стрельнул в меня глазами, – чего прикопалась? Займись вон, – кивнул на подарок и отвернулся.
Широко улыбнулась. «А кому-то сейчас ещё более неловко, чем мне».
– Эм… милый бантик, – потянула за золотистую ленточку.
– Спасибо. Знал, что ты оценишь, – буркнул Шейн.
Подарок?.. Серьёзно? Шейн делает мне подарок?..
– Миллер, ты зависла, что ли? Может, откроешь уже? – Растерянно почесал висок, пальцы второй руки барабанили по рулю.
Открыла. Коробка с диском. И не просто с диском! Это первый сольный альбом бывшего вокалиста Three Days Grace – Адама Гонтье! Да-да! Того самого, на концерт которого я однажды попала! Того самого, по таланту которого сохла несколько долгих лет и до сих пор им восхищаюсь!
Почувствовала жжение на лице. Повернулась к Шейну, широко улыбаясь. Смотрит.
– Открой, – сказал со слабой улыбкой. – Коробку с диском.
Нахмурилась. Что там ещё?.. О нет! Не может быть!!! С ума сойти!!!
Надпись на обложке, чёрным маркером:
«Тейт, удачи тебе на пути к успеху и к звёздам. Будь счастлива! Адам». И подпись.
Клянусь, я чуть не завизжала от радости! И если бы Шейн не был за рулём, бросилась бы к нему на шею!
Хорошо, что Шейн за рулём.
– Как?! – выдохнула, не веря. – Как ты его достал?!
– Не я достал, – ухмыльнулся Шейн, – но по моей просьбе. У меня хорошие связи, а ты не знала?
– О, не льсти себе! – фыркнула с усмешкой и внимательно посмотрела на Шейна: – Спасибо.
– Не за что, – ответил, помедлив. Откашлялся. – Ладно, не мешай мне, а то вариант с багажником всё ещё актуален.
– Подожди… – протянула через несколько минут.
Моторчики в голове кричали – что-то тут нечисто… Ох, ну конечно же.
Резко повернулась к Шейну, недоумевающе:
– Откуда? Откуда ты знаешь, что я большая поклонница Адама? – Неуверенный смешок. – Да, Шейн, и прежде чем ответишь, знай, я не верю в седьмое чувство и в то, что у тебя третий глаз на лбу!
Шейн коротко вздохнул, глядя перед собой.
Минута. Две…
– Я был у тебя дома. Месяц назад. Когда у нас был концерт.
– Где ты был?!!
– В Нью-Йорке. – Что за выражение лица? Теперь он не стесняется своей наглой улыбочки?!
– Что ты там делал? – причитала я, не в силах поверить в услышанное. – Как? Когда?.. Постой… не понимаю… Грейс, она…
– Грейс дала слово, что ничего тебе не скажет, – ухмыльнулся Шейн. – И, судя по всему, не сказала. Я умею производить неизгладимое впечатление, Миллер. Ну, знаешь, шарм и всё такое… – Он рассмеялся.
Яростно выдохнула:
– ГРЕЙС!!! – И резко смолкла, задумалась. – Подожди, что ты вообще там делал?..
Шейн помолчал, выждав, пока ещё одна песня завершится, затем бросил на меня короткий пронзительный взгляд.
– Хотел тебя увидеть, – отвернулся, – но не увидел. Мы разминулись буквально на пороге, я даже припарковался на место такси, которое только отъехало от твоего дома. В нём ведь ты была?
– Наверное… Не знаю… – Всё ещё не могла поверить. – И… и что? Ты был в моей комнате?
– Ага.
– Грейс пустила тебя в мою комнату?!!
– У тебя очень милая соседка, – подмигнул. Вот же ж дьявол!
– Кстати, – буркнул Шейн, – воняет у тебя там – жесть.
– Это корм для животных! – Щёки мигом вспыхнули.
– Да знаю я, – рассмеялся Шейн, – но там всё им воняет. Чёрт, даже когда ехал в аэропорт, этот запах преследовал меня!
