Артур Голден - Мемуары гейши
Начинающая гейша обычно сопровождает мужчину до туалета и обратно, но новенькие этого не должны делать. Когда в комнате нет начинающих гейш, мужчины ходят в туалет самостоятельно. Но Господин Снегопад стоял, глядя на меня до тех пор, пока я не поняла, что он ждет меня.
Я не знала расположения помещений в чайном доме Комория, но Господин Снегопад знал это прекрасно, и я следовала за ним. Он постоял в стороне, пока я открывала ему дверь в туалет. Когда я закрыла за ним дверь и ждала, пока он выйдет, я слышала, как кто-то поднимается по ступеням, но не придала этому значения. Господин Снегопад вышел, мы с ним вернулись обратно, и я заметила, что в комнате появилась еще одна гейша со своей младшей сестрой. Они сидели спиной к двери, и я не видела их лиц. Но когда мы обошли вокруг стола и заняли свои места, я оцепенела. Напротив меня сидела женщина, которую я всеми силами старалась избегать. Мне улыбалась Хацумомо, а рядом с ней сидела Тыква.
Глава 15
Хацумомо улыбалась, как и все нормальные люди, когда радовалась чему-то, но наибольшую радость она испытывала, если ей удавалось заставить кого-то страдать. Вот почему она с сияющей улыбкой на лице произнесла:
— О боже! Какое странное совпадение. Это новенькая! На самом деле я не должна рассказывать эту историю, чтобы не смутить бедное создание.
Я надеялась, что Мамеха извинится и уйдет с вечеринки вместе со мной. Но она лишь бросила на меня беспокойный взгляд. Видимо, она почувствовала, что оставить Хацумомо наедине с этими мужчинами равносильно тому, что покинуть горящий дом, лучше остаться и контролировать ситуацию.
— Наверное, нет ничего более сложного, чем быть новенькой, — сказала Хацумомо. — Ты так не думаешь, Тыква?
Тыква к тому времени находилась в роли новенькой уже шесть месяцев и считалась оперившейся начинающей. Я посмотрела на нее в надежде получить поддержку, но она сидела, уставившись в стол. Я знала ее так хорошо, что, заметив маленькую морщинку над ее носом, поняла, как она расстроена.
— Да, госпожа, — сказала она.
— Такое трудное время в жизни, — продолжала Хацумомо.
— Я до сих пор помню, как тяжело мне приходилось. Как тебя зовут, маленькая новенькая?
К счастью, мне не пришлось отвечать, потому что заговорила Мамеха:
— Ты безусловно права, называя это время очень тяжелым в твоей жизни, Хацумомо-сан, ведь ты была такой неуклюжей.
— Я хочу услышать продолжение истории, — сказал один из мужчин.
— И смутить бедную новенькую, оказавшуюся с нами впервые? — спросила Хацумомо. — Я расскажу только в том случае, если вы будете считать, что эта история произошла с какой-нибудь другой девочкой.
Хацумомо была дьявольски изобретательна. Если раньше мужчины могли и не соотносить рассказанную историю со мной, то теперь сделают это обязательно.
— Итак, на чем я остановилась? — начала Хацумомо. — Ах да. Я упомянула эту новенькую… Не могу вспомнить ее имя, но я должна дать ей какое-нибудь имя, чтобы вы не путали ее с этой бедной девочкой. Скажи мне, маленькая новенькая, как тебя зовут?
— Саюри, госпожа, — ответила я, и мое лицо покрылось нервной испариной. Я испугалась, что макияж начнет плавиться и капать мне на подол.
— Саюри. Как мило! Хотя имя тебе не очень подходит… Итак, давайте назовем новенькую в этой истории Маюри. Однажды я шла с Маюри вдоль проспекта Шийо в окейю ее старшей сестры. Дул ужасный ветер, такой сильный, что выбивал окна. Бедная Маюри в тот день впервые надела кимоно. Она оказалась не тяжелее листочка, и большие рукава кимоно выполняли роль парусов. В тот момент, когда мы собрались пересечь улицу, я не обнаружила ее рядом, а где-то вдалеке раздавались слабые стоны, что-то вроде «А-а-а»…
Тут Хацумомо обернулась и посмотрела на меня.
— У меня недостаточно высокий голос, — сказала она. — Произнеси это так, как ты говорила это тогда.
Что мне оставалось делать? Я постаралась изобразить голосом то, о чем она меня просила.
— Нет-нет, гораздо выше… Ну да не важно! — Хацумомо повернулась к сидящему рядом мужчине и произнесла грудным голосом: — Она не очень способная, правда же? — Потом покачала головой и продолжила: — Обернувшись, я увидела, как ветер уносит от меня бедную Маюри, ее руки и ноги болтались на ветру до тех пор, пока она не оказалась рядом с машиной. Думаю, нет необходимости описывать подробности случившегося дальше…
— Ну почему же? — возразил один из мужчин.
— У вас что, совсем нет воображения? — воскликнула Хацумомо. — Ветер задрал ее кимоно выше бедер. Ей не хотелось предстать перед кем-нибудь обнаженной, поэтому она резко обернулась, но при этом ее интимные места оказались напротив лобового стекла, прямо перед глазами водителя… Мужчины зашлись от смеха, в том числе и Директор, постукивавший одновременно чашкой с сакэ об стол.
— Почему со мной не происходит ничего подобного? — спросил он.
— Но, Директор, — сказала Хацумомо, — девушка была новенькой. Скорее всего, водитель ничего интересного не увидел. Представьте, что вам удалось увидеть эту девушку лежащей на этом столе…
Хацумомо безусловно говорила обо мне.
— Скорее всего, она ничем не отличается от ребенка!
— У девочек волосы между ногами начинают появляться уже лет в одиннадцать, — сказал один из мужчин.
— Сколько тебе лет, маленькая Саюри-сан? — спросила меня Хацумомо.
— Мне четырнадцать, госпожа, — сказала я ей как можно спокойнее. — Но я старая четырнадцатилетняя.
Этот ответ понравился мужчинам, и Хацумомо слегка напряглась.
— Четырнадцать? — спросила она. — Прекрасно! И конечно, у тебя нет никаких волос…
— Нет-нет, у меня есть. Даже много! — И с этими словами я провела рукой по волосам на голове.
Видимо, ответ показался присутствующим очень остроумным. Мужчины смеялись сильнее, чем над историей Хацумомо. Она засмеялась тоже, но только для того, чтобы не подумали, что пошутили над ней.
Когда смех затих, мы с Мамехой вышли и через открытую дверь услышали, что Хацумомо тоже собирается уходить. Они с Тыквой спускались за нами по лестнице.
— Сегодня было очень весело, — сказала Хацумомо. — Не знаю, почему мы не веселимся вместе чаще.
— Да, весело, — сказала Мамеха. — Я с наслаждением думаю о том, что готовит нам будущее.
После этих слов Мамеха с удовлетворением посмотрела на меня. Ее явно радовал вид побежденной Хацумомо.
Ночью, приняв ванну и смыв с себя макияж, я стояла в холле и отвечала на вопросы Анти о том, как прошел вечер. В это время вошла Хацумомо и остановилась передо мной.
