Джессика Адамс - E-mail: белая@одинокая
— Тем не менее. Может, потому моя жизнь и похожа на анекдот.
Хилари кивнула.
— А ведь мне ты так и не рассказала обо всей этой лесбийской истории, — сказала я наконец.
— Бисексуальной истории, — поправила она.
— Все равно.
Она вздохнула.
— Ладно. Постараюсь как можно проще.
— Это потому, что я — бесчувственная, неполиткорректная дубина?
— Потому, что все это чертовски запутано.
Хилари махнула официанту и выразительно указала на свою чашку, состроив мину «можно добавки?», как в «Оливере Твисте».
— Если не хочешь, можешь не рассказывать.
— Да нет, просто ты сидишь тут, высунув язык, будто вуайеристка какая.
— Извини.
— История со мной и Натали ничуть не пикантнее, чем история с тобой и Лаймом.
— Догадываюсь, — кивнула я.
— Просто впервые за целый год кто-то ухаживал за мной, кто-то заботился обо мне, понимаешь?
— Угу.
— Я никогда не думала, будто Натали — любовь всей моей жизни, а она не думала так обо мне. Но вот что я тебе скажу: быть с женщиной… — она кивнула, словно соглашаясь сама с собой. — В этом есть все преимущества…
— Хм-м.
— Это вовсе не та чушь насчет секса, хотя все только об этом и говорят.
— Я об этом не думала.
— Впрочем, если хочешь знать, нам было неплохо.
— Ну, об этом я не спрашивала.
Официант принес кофе, и Хилари кивком поблагодарила его.
— Когда двое в постели и у каждого словно знак «ученик за рулем», тогда все становится как надо. Чувствуешь себя как на празднике.
— Лучше, чем притворяться, будто знаешь, что делаешь.
— Вот именно, — согласилась Хилари. — Да еще с каким-нибудь типом, у которого не жизнь, а сплошные «Девять с половиной недель».
— Вот-вот.
— Ну да. Вот так. Не знаю, то ли луна была на небе, то ли мы что-то такое выпили… Или просто она все время на меня смотрела…
— Вот чего я не понимаю… — начала я.
— Чего?
— Почему я не вписываюсь в политкорректность каждый раз, когда заговариваю на эту тему?
— Не будь параноиком.
— Так вот, я не понимаю, почему именно она? Я понимаю, почему это вообще, но…
— А ты поставь себя на мое место.
— Это как?
— Представь, что я тебя спрашиваю: почему именно Лайм? Почему именно Дэн? — В голосе Хилари зазвучали покровительственные нотки. — Гетеросексуальность — это понятно, но почему именно Дэн? Ты же сама говорила, что он скотина из Личхардта.
— Я влюбилась в него.
— Ага, и на небе светила луна, или вы что-то такое выпили.
— Ладно, все. Дошло. До меня дошло.
— Вот и хорошо.
Наступила пауза. Долгая пауза. Дольше, чем когда Хелена Четтл приносила клятву у алтаря.
— Я тут искала квартиру на паях в прошлый уикенд.
— А чем тебя не устраивает отдельное жилье?
— Это мне не по карману.
— А-а…
Как и все работающие небездельники, Хилари забыла, что через месяц мы с Роджером окажемся на содержании у государства, а значит, об особняках Дарлинг Пойнта можно пока не мечтать.
— Посмотрела несколько домов — ничего хорошего.
— Сказала бы мне.
— Зачем?
— Та моя смешная соседка снизу съезжает, — объяснила Хилари. — Освобождается комната. Недорогая и вонючая.
— Ох… Очень вонючая?
— Ну, ее же можно выскоблить.
— И сколько?
Хилари назвала цену — чуть больше, чем запрашивал куриный паштетник.
— А посмотреть успеем?
— Н-не знаю. Если только на полной скорости туда и обратно. Мне надо на работу, забыла?
— А ты что-нибудь против имеешь?
— А как быть с домом в Чиппендейле?
— За это не беспокойся. Туда еще миллион человек заявится.
Мы расплатились по счету и ушли. Машина у Хилари устроена так, что чем быстрее она едет, тем громче шумит. Как в самолете. И на ремне безопасности, как обычно, не работала застежка.
— ТАК ТЫ ЧТО, РАЗОЗЛИЛАСЬ НА СВОЮ МАМОЧКУ? — орала Хилари, перекрывая рев автомобиля.
— НЕТ, Я РАЗОЗЛИЛАСЬ НА ДЖОДИ! — прокричала я в ответ.
— А, ИЗ-ЗА ФИЛЬМА! — вопила Хилари. — А КАК БЫТЬ С БИЛЛОМ?
— НИКАК! Я ЗАБЫЛА О НЕМ!
Это все, что у нас получилось на такой громкости; но вот наконец машина вылетела на нужную улицу.
«Вонючая комната» пряталась в самом углу первого этажа. Рядом находился чулан, так что здесь, возможно, когда-то ютился сторож.
Хилари постучала. Дверь открыла смешная женщина в бирюзовом стеганом халате и в желтых тапочках, которые когда-то, видимо, были белыми. Она смотрела шоу Опры. Бедняжка.
— Я слышала, вы съезжаете.
Таким сладким голоском Хилари разговаривает с родителями в библиотеке.
— Да, переезжаю к племяннику.
— Ой, как хорошо. Моя подруга Виктория спрашивает, нельзя ли взглянуть…
— Конечно, проходите.
Мы вошли и втроем заняли всю комнату целиком. В клетке два неразлучника почему-то клевали колготки — от них, наверное, и воняло; на полу возле двери в туалет валялась не одна, а целых три щетки для унитаза.
Просто поразительно, что подобная конура может сойти за приличное жилье в Сиднее; я выпалила «согласна», прежде чем сообразила, что обращаться с этим надо совсем не к женщине в бирюзовом халате.
— У вас есть номер вашего агента? — спросила Хилари. — Или это тот же агент, что и у меня?
Смешная женщина подтвердила, что так и есть, и мы, пробормотав какие-то извинения, поднялись наверх к Хилари.
— Вот такой буду я через двадцать лет, — прошептала я Хилари, пока та отпирала дверь.
— Не будешь.
Я уселась на тахту, скинув Вирджинию Вулф, а Хилари поставила кофе на плиту.
В ее квартире я не была целую вечность. На полу, там, где обычно валялись журналы, теперь лежала какая-то феминистская дребедень, но никаких других признаков «Женского кружка» я не заметила.
— Так ты согласна? — спросила Хилари.
— Я у этой комнаты на часах стоять буду.
— Эти щетки для унитаза…
— Ими рисовать можно.
— Я то же самое говорила, когда сюда въезжала.
Она была права. Если я поселюсь в квартире той смешной женщины, она останется такой же, как и была, только плюс еще несколько постеров, занавеска с танцующими улитками и Роджер. Ну и немножечко мистера Шина.
— Она уедет только в конце недели, так что объявления пока еще не давали, — прикидывала Хилари.
— А ты сама не против?
— С чего бы? Пусть уж лучше внизу будешь ты, чем эта дамочка со своим телевизором на пятьдесят децибелов каждый вечер.
— Бедная женщина.
— Бедная женщина.
Теперь, когда у Хилари есть Пол, невольно думала я, ей-то подобное будущее не грозит. А вот меня, как и всех прочих тридцатилетних одиноких женщин, ждет впереди именно это. Два неразлучника, три щетки для унитаза и — если повезет — сердобольный племянник.
— Перестань о ней думать, — предупредила Хилари. — Хочу кое-что сказать тебе… насчет Билла.
— Что еще с ним?
— Я сегодня разговаривала с Джоди, она сказала, что они просмотрели всю оставшуюся пленку с его эпизодом. Так вот это настоящий гимн Виктории Шепуорт.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное.
— Правда?
— Правда, — сказала Хилари. — Я из Джоди клещами вытаскивала. Она не хотела тебе рассказывать, боялась, ты расстроишься.
— Может, и расстроилась.
— Нет. Ты заинтересовалась. Я же вижу.
— Ничего подобного!
Тоже мне. Свершилось, видите ли, чудо, нашелся какой-то любитель рафтинга, похожий на Андре Превена и согласный лежать у Хилари на коленях, и она теперь готова переженить всех на свете. Ну, я на это не попадусь.
— Билл — извращенец.
— Да, но о тебе он говорил замечательно. Ладно, мне пора на работу. Тебя подбросить?
Я еще даже не принималась за кофе, но не могут же бездельники ломать график работы библиотек. И мы кратчайшей дорогой помчались ко мне; Хилари превышала скорость везде, где только можно.
Возле моего дома дорогу перегородил грузовик.
— Вечная история, — процедила Хилари.
— Минутку…
Двое грузчиков тащили что-то — кажется, стол Билла. Так и есть. А вот и его компьютер.
— Он съезжает, — тихо пробормотала я.
— Ну, вот тебе и еще одна квартира. Кто, кстати, съезжает?
— Билл.
— О…
Хилари закусила губу. Некоторое время мы сидели молча.
— Вик, прости, я понимаю, что это не самый подходящий момент, но мне и в самом деле пора. Меня четвертуют, если я опоздаю.
— Да нет, все в порядке.
Она помахала мне и умчалась, а я осталась возле грузовика, в недрах которого исчезали коробки с торчащими из них ракетками для сквоша и зеленые мусорные мешки, набитые одеждой.
Я поднялась наверх. Конечно, это было глупо. Но я же должна что-то ему сказать, верно?
Но квартира Билла была почти пуста, только горстка пыли и метла в углу. Рабочие сказали, что все вещи отправятся на склад.
