Жанна Голубицкая - Любовь со счастливым концом
Саша тоже родила мне сына, но наша совместная жизнь состояла из сплошных ссор. Требовалось уделять внимание малышу, самой Саше, ее дочерям, которые жили с нами, а мне надо было много работать. Я готов был давать деньги, но Сашу это не устраивало. Она хотела проводить со мной вечера в семейном кругу или ходить куда-нибудь. И не понимала, что главное для меня — моя работа. Зато до меня постепенно стало доходить, что я не создан для семейной жизни. Я пытался работать над собой, даже к психологу обращался. Принуждал себя проводить время с семьей, но чувствовал, что мучаюсь. И еще одно: естественно, когда мы съехались с Сашей, мы стали заниматься сексом в нормальной супружеской кровати. И тут я ощутил, насколько мне не хватает того самого офис-трио: диван — стол — ксерокс! Кончилось все тем, что я, изголодавшись, как-то средь бела дня провел по этой секс-дистанции заехавшую к нам с проверкой молоденькую налоговую инспекторшу. Это каким-то образом стало известно Саше, и она меня выгнала из дома. А я ее — с работы. Теперь я снова одинок, работаю в том же офисе. Все у меня нормально: деньги есть, и я даже снова повышен в должности. Только вот личную жизнь по-прежнему устроить некогда. Вот думаю: раз уж я для нормальной семьи не гожусь, может, хорошенькую секретаршу найти и сразу ей все честно объяснить? Дескать, я тебе зарплату хорошую и дважды в неделю секс на ксероксе, а ты мне за это — покой и волю.
История вторая. Не пить с начальством — плохоРассказывает Ирина К., и. о. президента консалтинговой компании:
Я пришла в свою родную организацию совсем юной, когда она еще была государственной структурой. Меня по знакомству устроили заведовать приемной самого главного руководителя. Времена были сложные, и эта работа с неплохой зарплатой была мне очень нужна. Как сейчас помню, как тряслась, когда мой начальник (ныне покойный, царствие ему небесное!) вводил меня в курс дела. Мне он показался таким важным, таким умным! Еще бы: он был старше моего отца, генерал в отставке. Занося ему в кабинет чай или документы, я каждый раз трепетала. И вообще всячески старалась удержаться на новом месте. И очень скоро, неделе на третьей моей трудовой деятельности, начальник попросил меня задержаться: мол, ему надо поработать с бумагами, и я могу понадобиться. Как только все сотрудники покинули учреждение, генерал вызвал меня по селектору, попросив принести кофе. Я принесла. Он усадил меня за столик для посетителей и стал угощать коньяком. Я сначала отнекивалась. Но начальник посмеялся и сказал: «Ты права, детка: на работе пить плохо. Но не пить с начальством — еще хуже!» Я выпила. Он завел со мной длинную беседу, как мне сначала казалось — почти отеческую. Рассказывал о своем военном прошлом, о семье, детях и внуках. О том, на какие жертвы иногда приходится пускаться ради успешной карьеры и высокооплачиваемой работы. Я слушала его как завороженная, да и коньяк дал в голову. А кончилось все тем, что он без обиняков сказал мне, что я должна… сделать ему минет! И даже объяснил почему! Дескать, полноценный половой акт в кабинете — это пошло, к тому же я ему в дочки гожусь, да и сам он для таких утех уж не тот, что раньше. А вот поласкать его член губами — и от меня не убудет, и ему, старику, приятно. А мне еще и прибавка к жалованью, и отгулы, и вообще всякие привилегии. И так он сладко пел, что я, как кролик под гипнозом удава, исполнила его пожелание — прежде чем успела сообразить, что вообще делаю. А он, помню, гладил меня по голове и приговаривал: «Вот и славно, вот и умница…» Потом было жутко противно, и я сгорала со стыда. Но начальник меня успокоил: «Что ты думаешь, все секретарши больших людей делают это. Тебе еще повезло, я человек добрый, не обижу…» С тех пор так и пошло: если руководитель просил меня задержаться после работы, я понимала, что речь идет об очередном сеансе орального секса. Скоро я привыкла — как будто это была часть моей работы. Никому не рассказывала — ни маме, ни подругам. Только вот парня из-за частых «переработок» у меня все не было. А генерал действительно меня баловал: то денежек подкинет, то подарок, то бесплатную путевку на юг.
А через два года мой начальник скоропостижно умер — обширный инфаркт. На посту его сменил его товарищ и соратник, тоже генерал. Когда я, как заведующая приемной, передавала ему дела, новый начальник заявил, что, пожалуй, не будет брать на мое место свою прежнюю секретаршу и оставит меня. При условии, что я буду работать так же прилежно и углубленно (!), как старалась для его предшественника. Тут уж я сразу все поняла. Но мне было уже все равно: все моральных запретов в этом отношении для меня к тому моменту давно не существовало. Следующие пять лет я «углубленно» трудилась над пенисом нового руководителя. Пока на государственном уровне не произошли изменения и моего руководителя не «ушли» на пенсию.
Наша организация стала частной собственностью, а моим начальником — бизнесмен новой формации. Однако минет он любил не меньше генералов старой закалки. Своей семьи я так и не создала, поэтому смену «содержимого» начальственного кабинета и штанов восприняла философски. К тому же за столько лет работы я стала незаменимой для руководства не только в плане интимных утех, но и в плане работы. В связи с разными общественно-политическими потрясениями в нашей конторе была постоянная текучка — и только я неизменно стояла на своем посту, как почетный караул.
А год назад на моего главного было совершено заказное покушение, в результате которого он погиб. Наша контора перешла к его сыну, но тот живет за границей и является нашим президентом лишь формально. На самом же деле исполняющим свои обязанности он назначил меня — как самого давнишнего, самого надежного и опытного сотрудника. Я заняла тот самый начальственный кабинет. И решила подыскать себе толкового секретаря. Мне хотелось именно молодого человека, а не девушку: на мой взгляд, парни более работоспособны и меньше отвлекаются на личную жизнь. Вскоре подходящий юноша нашелся. На третьей неделе его трудовой деятельности я вызвала его после работы к себе в кабинет и предложила коньяку. Он стал отказываться. Тогда я с материнской улыбкой повторила ему фразу, с которой начиналась моя собственная карьера: «Не пить с начальством — плохо!» Он выпил. Дело закончилось оральным сексом. В исполнении подчиненного, конечно!
Так оно и продолжается по сей день: раза два-три в неделю по вечерам я уединяюсь в кабинете со своим секретарем. Ведь я, несмотря на то что незамужняя, все-таки женщина и хочу ласки. Я же не виновата, что устраивать личную жизнь вне стен родного учреждения мне и некогда, и как-то непривычно. Полноценный секс в кабинете — как-то неприлично, а вот поцелуй ниже пояса — самое оно! К тому же предохраняться не надо и от работы надолго не отвлекает.
Комментирует психолог Тамара Качуевская:
— Русский толковый словарь определяет слово «трудоголик» как «человек, который много и увлеченно трудится». На языке же врачей главный признак трудоголизма — отсутствие явно выраженной устремленности к какой-либо цели. Потенциальные трудоголики проводят на работе все свое время: сначала руководствуясь желанием побольше заработать и сделать карьеру, а потом, сами того не замечая, «подсаживаются» на свой труд не хуже, чем наркоманы на иглу. Незаметно материальные и карьерные соображения отходят на второй план, и если просто трудолюбивый человек работает ради конкретного результата, трудоголик — ради самого процесса. Медики считают, что трудоголизм — такая же опасная зависимость, как и все остальные: состояние алкоголика зависит от рюмки, игрока — от рулетки, а самочувствие и самоощущение трудоголика — от его работы. Кстати, часто болезненное желание работать у трудоголиков означает не столько необходимость срочно заняться любимым делом, сколько непреодолимую тягу в родные стены учреждения, к своему рабочему месту и привычным условиям. То есть, чтобы чувствовать себя комфортно, трудоголику нужна даже не столько бурная деятельность, сколько сама рабочая обстановка. Только в ней они могут полноценно функционировать и адекватно себя ощущать. Постепенно женатым и замужним трудоголикам становится безразлична семья, а одиноким — устроение личной жизни. На отдыхе несчастные начинают испытывать настоящую ломку и буквально заболевают, поэтому в отпуска чаще всего не ходят. Однако в физиологическом смысле трудоголики остаются нормальными половозрелыми людьми — вот и стараются удовлетворить свои природные инстинкты «без отрыва от производства». Тем более, в силу своей зависимости, большинство из них и возбудиться-то способны только в стенах родной конторы.
К сожалению, быть трудоголиком сегодня модно: многие молодые люди заявляют об этом с гордостью. Однако они не понимают, что, посвящая работе все свое время и помыслы, рискуют лишить себя простых человеческих ценностей — любви, семьи, уютного домашнего очага.
