У смерти два лица - Фрик Кит

Я узнаю, что рабочая поверхность на кухне сделана из темно-синего аргиллита из местной камнетесной мастерской, подобранного под цвет темно-синего потолка. Краска на потолке глянцевая — Эмилия называет ее «блестящей» — и подчеркивает эффект нержавеющей стали и темно-синей отделки кухни. Мой взгляд чуть дольше, чем нужно, задерживается на застекленном шкафчике, в котором красуется впечатляющая коллекция дорогой выпивки. Кровь приливает к щекам, и я отвожу глаза в сторону, пока Том или Эмилия этого не заметили. Я на это надеюсь.

Гостиная у них «двойной высоты» — как я понимаю, это значит, что она занимает в высоту два этажа. Общая комната, в которой находится принадлежащая Пейсли полная коллекция дисков с мультфильмами про диснеевских принцесс, застелена «пляжным» ковром из натуральных волокон того же цвета, что и брюки и блейзер Эмили. Повсюду полы из дуба не самого лучшего качества, указывающие на то, что дом построен на рубеже веков. Том обращает мое внимание на дефекты досок в полу холла, когда мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, и говорит, что они сохранены намеренно, чтобы придать полам более старинный вид. Господи… У богатых свои причуды.

В доме шесть спален и четыре больших ванных на верхнем этаже. А еще полностью оборудованный подвал с игровой комнатой и винным погребом, в котором стены отделаны белым глазурованным кирпичом, словно в каком-нибудь французском бистро в городе.

Снаружи, на участке в два с небольшим акра, которые Том считает «достаточной» площадью, располагаются теннисный корт, который мы уже видели, и пристроенный сбоку к дому гараж с отдельным входом. За домом устроен самый прекрасный плавательный бассейн из тех, что мне приходилось видеть. Пожалуй, Пейсли нет нужды плескаться в фонтане. Вода переливается через край бассейна с длинной стороны, обращенной к линии деревьев, придавая, как говорит Эмилия, «эффект бесконечности». У одного конца бассейна видна купель с горячей водой, а у другого — небольшой домик. Эмилия объясняет, что это полностью оборудованный гостевой дом с собственной спальней, туалетом и кухней, и именно в нем мне и предстоит провести лето.

— Конечно, ты можешь вместо этого занять одну из гостевых спален, — предлагает она. — Ты можешь сама выбирать, если хочешь жить в основном доме. Но мы подумали, что ты будешь не против иметь немного личного пространства.

— Чтобы разделить работу и личную жизнь хотя бы на ночь, — добавляет Том. — Мы знаем, что эта работа может немного…

…затягивать, — заканчивает за него Эмилия. — Линдси, наша прошлая аи pair [1], провела с нами четыре лета. Работа ей нравилась, но она всегда ценила возможность уединиться здесь.

Пейсли сжимает мою ладонь, и я прикусываю губу, услышав, как Эмилия произносит аи pair. Именно так было написано в объявлении, так она говорила и на собеседовании. Я посмотрела, что это значит. Технически ты считаешься аи pair, если приезжаешь на работу из другой страны по соглашению об обмене. Но Бруклин, пожалуй, тоже сойдет за другую страну. В Нью-Йорке полно денег, но ничего подобного там нет. Открытое зеленое пространство. Тишина. Звезды только начинают зажигаться крошечными лампочками по всему небу. Повсюду стоит запах богатства, но сквозь него пробивается несомненная умиротворенность. Здесь я смогу стать другим человеком. Ответственнее, лучше. Я это чувствую.

— Все просто идеально, — говорю я. — Спасибо.

Пейсли тычет пальцем в небо, и я следую за ее взглядом.

— Вон там — Большая Медведица, — говорит она, обводя звезды кончиком пальца. — И Малая Медведица.

— Ты знаешь астрономию?

Она кивает:

— Я хочу выучить все созвездия. Но учиться лучше зимой, когда рано темнеет.

Словно по сигналу вокруг бассейна загораются яркие огоньки, и вода начинает переливаться желтым. Четверть девятого, еще только начинает темнеть.

— Почему бы тебе не занести вещи в дом? А потом поедим, — предлагает Эмилия. — Обычно мы садимся ужинать намного раньше, но сегодня хотели дождаться твоего приезда. Мэри готовит лосося с молодой картошкой.

У меня урчит в животе. Я слишком перенервничала, чтобы пообедать, а пачку чипсов и половинку раскрошившегося овсяного батончика в поезде трудно назвать едой.

— Отличная идея.

— Хорошо, — говорит Пейсли, выпуская мою руку впервые с того момента, как мы вышли из дома, и запрокидывая голову, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. — Потому что мне уже скоро пора спать, а я умираю с голоду.

Я улыбаюсь ей и понимаю, что сделала правильный выбор на это лето, несмотря на пустые протесты моей матери, будто я зачем-то нужна ей дома, несмотря на заявление Кейли, что я ее бросила. Если уж ей так хочется сорвать на ком-то злость, пусть винит Старр. Та уже несколько месяцев как переехала в Орландо, а без нее весь груз ответственности за удовлетворение страсти моей лучшей подруги к вечеринкам, наркоте и приключениям оказался взвален на меня. В те вечера, когда мы не пьянствовали, мы закидывались таблетками из запасов моей матери или курили вейп с Майком и Иеном. До отъезда Старр я могла по несколько дней оставаться дома, восполняя запас сил. Но когда мы с Кей остались вдвоем, началось какое-то безумство, и атмосфера накалилась так, что не хватало только искры. Последние месяцы выпускного класса пролетели в щекочущем нервы тумане… но отняли много сил.

И вот, оказавшись здесь, я почти не скучаю о Бей-Ридж. Я до боли сжимаю кулаки и стараюсь не думать о непочатой бутылке «Рока Патрон» в кухне Беллами. Я собираюсь стать лучшей няней — аи pair, — какая только была у Пейсли. Старая кожа, которую мне не терпелось сбросить, покоилась теперь в куче мусора рядом с вокзалом Атлантик в Бруклине.

Здесь той девчонке до меня не дотянуться. Я уже изменилась.

3. ТОГДА. Июнь

Мы расстилаем одеяло на белом песке, и Пейсли тут же бросается в воду.

— Она хорошо плавает, — заверила меня за завтраком Эмилия, прежде чем покинуть нас на весь день.

Ее загорелые руки изумительно смотрятся в шелковой блузке с треугольным вырезом, свежая влажная кожа просто светится. Интересно, она всегда так изысканно выглядит в восемь утра?

— За ней нужно приглядывать, но в воду лезть не обязательно.

И это хорошо, потому что я мгновенно поджарюсь на солнце, даже если с ног до головы намажусь солнцезащитным кремом. Как и ее отец, Пейсли уже успела загореть. Моей коже такое не под силу. Я устраиваюсь на животе в тени красно-белого полосатого пляжного зонта Беллами, подперев подбородок руками, чтобы как следует видеть Пейсли, плещущуюся в прибое. Пляж небольшой (еще один сюрприз), длинный, но узкий, и следить за ней легко. Не прошло и пяти минут, как Пейсли встретила подружку — высокую рыжеволосую девочку. Похоже, они знакомы. Думаю, по школе. До меня долетают обрывки их разговора — что-то о крабах и о «Моане»

Я делаю глубокий вдох, и легкие наполняются соленым воздухом, о котором я мечтала с тех пор, как в прошлом месяце мне предложили эту работу. Наконец-то! Вот он, мой легкий морской туман. Мои тонкие крики чаек. Голубая вода, облизывающая белый песок. Здесь людно, но вокруг все свои — ничего похожего на переполненные городские пляжи, где мы с Кейли когда-то слонялись долгими летними днями.

Под зонтом я снимаю резинку с волос и распускаю их, потом нахлобучиваю на голову не по размеру большую пляжную шляпу. Осторожность лишней не бывает. Когда Эмилия предложила взять с собой несколько журналов, я не стала отказываться, но теперь слишком нервничаю, боясь упустить Пейсли из вида. Вдруг она решит сбежать, когда я зачитаюсь статьей о моде этого летнего сезона для домохозяек? Вид спасателей через каждые несколько ярдов меня немного успокаивает, но я только первый день работаю няней. Рисковать нельзя.

Я не свожу глаз с Пейсли, но мысли постоянно уплывают в сторону. Жизнь Беллами кажется такой беззаботной. Том занимается в городе тем, что приносит ему миллионы, а тем временем Эмилия руководит своей студией графического дизайна прямо из домашнего кабинета. Они оба занимаются любимым делом, у них красивая дочка и красивый дом в нескольких минутах от пляжа. У меня ничего этого не было, когда я росла с мамой в Бей-Ридж. Она лаборант на почасовой оплате в медицинской лаборатории, но часов там мало, поэтому она еще прибирается в квартирах. От работы у нее болит спина, поэтому она часто принимает оксикодон, демерол, викодин… список таблеток можно продолжать до бесконечности. Раньше я радовалась, если она была слишком под кайфом, чтобы обращать внимание на жалобы из школы по поводу постоянных прогулов. На то, что полицейские снова привели меня домой пьяную. На то, что я прикарманила немного таблеток для себя, Кейли и Старр. Пока мне вроде как не требовалось ее внимание.