Людмила Немиро - Игрушка для чудовища (СИ)
Я уже догадалась, что отправляюсь куда-нибудь в Индонезию или Турцию, но Кавьяр прервал мои размышления. Я встряхнула головой, потому что голос похитителя начал как-то затихать.
— Не вижу ничего плохого. Я имею с этого большую прибыль, — пожал плечами грек, словно говорил о чем-то обыденном. — В Таиланде и Индокитае высоко ценят такой товар. Особенно русских девушек.
Комок в горле не дал мне оскорбить Кавьяра. Я постепенно отключалась. Будто издалека донесся голос Клио:
— Все готово? Хорошо… Нам нужен врач…
Небось по телефону говорит — хочет меня спасти. Но лучше бы мне не приходить в себя.
Перелет не запомнила. Прямо наказание какое-то. Конкретный провал в памяти. Разве что один раз глаза приоткрыла, посмотрела на лампу и снова потеряла сознание.
Очнувшись наконец, первым делом принялась убеждать себя в том, что мне все приснилось, или я просто напилась в баре «Шанс». Но скрыть разочарование мне не удалось, потому что находилась я в спальне с уютной обстановкой. Светлая комната с большим окном и высоким потолком, обставленная простенько, но со вкусом. Однако совсем не осознание того, что я все же не дома, вызвало во мне такое сильное отвращение, а присутствие в спальне Кавьяра.
Вот же урод, еще и ухмыляется.
— Наконец-то, — вскинул он темную бровь и, поднявшись с кресла, присел на кровать рядом со мной.
Я бы отодвинулась, да только тело болело так, словно меня били… А точно, так и было.
— Послушай меня внимательно. — Угрожающий тон грека меня совсем не вдохновлял на подвиги, поэтому прикусила язык и уставилась на него пустым взглядом. — Не пытайся сбежать, а то проблем потом не оберешься. Ясно? Несколько дней даю на восстановление, потом приступишь к выполнению своих прямых обязанностей. Кофе готовить умеешь?
— Что там уметь? — фыркнула я. — Насыпал в чашку, сахару добавил и кипятком залил.
Секунду Кавьяр просто смотрел на меня, и лицо его ничего не выражало. От громкого смеха я даже дернулась. Нет, он не смеялся, грек ржал, будто лошадь, а я постепенно заливалась краской стыда, понимая, как опростоволосилась.
— Потрясающе, — выдохнул Клио, когда наконец-то прекратил свою истерику. — Ты вообще как такую мысль допустила? Разве я похож на того, кто пьет то, что ты назвала кофе? Боже… Ладно, тебя научат. Предпочитаю турецкий терпкий кофе. Запомни. Люблю омлет и свежие томаты…
— Это что, беседа двух милых любовников? Хватит распинаться, придурок, — перебила и замерла на месте.
Ох, нехорошо он смотрит. Сейчас ударит. Честное слово, ударит…
— Позвонить родителям не пытайся, — каким-то чудесным образом проигнорировал мою выходку Кавьяр. — Завтра они тебя хоронят.
— Что?! — Даже боль перестала чувствовать, настолько охренела от слов похитителя.
— Ты слышала. Несчастный случай.
— Ничего не выйдет. Джон видел тебя…
— Бармен не скажет ни слова. Он знает, что за ним следят, — Клио вздохнул. — Смирись, Лена. Ты потеряна для мира. Теперь твоя жизнь принадлежит мне.
— Нет, — покачала головой, прогоняя жуткий страх. — Ты не можешь… Так не бывает… Это сон…
Кавьяр встал и, сунув руки в карманы черных брюк, ответил:
— Ты не спишь, Лена.
— Не смей меня так называть. Твой поганый рот оскверняет мое имя. Не смотри на меня! Отвернись! Ненавижу! Чтоб ты сдох, мразь!
Он даже бровью не повел. Просто улыбнулся уголком губ и отошел в сторону, встав у окна ко мне спиной.
— Здесь так красиво, — услышала сквозь жуткий гул в ушах, и на лбу выступила испарина.
Неприятный холодок прошелся по спине.
— Где мы? — мой противный охрипший голос резанул по ушам.
— В Касабланке.
— Марокко… — выдавила я, отчаянно борясь с криком, рвущимся из груди.
— Да. Африка станет твоим домом. Ты быстро привыкнешь.
Кавьяр направился к выходу.
— Никогда! — все же рявкнула гневно. — Слышишь? Подавись, тварь!
Клио оглянулся и, уставившись на мой средний палец, который я гордо подняла вверх, постоял на месте, затем спокойно приблизился к кровати. Я знала, видела по его темным глазам, что мне конец. И не прогадала. Кавьяр сжал мое горло, оставляя синяки, и прохрипел:
— Ты, глупая сука, не осознаешь, куда попала. Я не буду с тобой церемониться. И если ты не понимаешь по-хорошему… Что ж, через пару часов я вернусь. Вот тогда и остудим твой пыл…
Как только дверь за греком закрылась, я осторожно откинула одеяло и с досадой обнаружила, что одежды на мне нет. Вообще никакой. Отлично. Похоже, теперь это станет привычкой. Вряд ли Кавьяр позволит одеваться. К тому же вещей, похожих на белье или другие шмотки, обнаружено не было. Успела заглянуть и в шкаф, и в комод. Пусто.
Устав от метаний и боли в боку, я поплелась в сторону двери из черного дерева, за которой оказалась ванная, совмещенная с уборной. Я едва успела ополоснуть лицо, как к горлу подкатила тошнота, и, ринувшись к унитазу, я шлепнулась на колени, игнорируя боль в левой ноге. Меня буквально выворачивало наизнанку. Возможно, из-за обезболивающего, которое наверняка мне вкололи или, быть может, это был наркоз. В любом случае я была уверена в том, что меня напичкали лекарствами. Тошнило жутко. А после этого сразу захотелось пить и есть. Невыносимо просто.
Вернувшись в комнату, подошла вначале к двери, но, так и не решившись дернуть за ручку, встала у окна. Просто невероятное зрелище развернулось перед глазами. Я находилась на втором этаже дома, поэтому могла видеть, что происходит на оживленной улице. Торопливые местные жители и спокойные размеренные туристы. Боже, это Касабланка. Так, кажется, сказал грек. Африка.
Мой мозг соображал на удивление быстро. Вспомнила школьные уроки по географии и примерно прикинула карту.
Если не ошибаюсь, то ближайшее место, куда я могла бы добраться — это Испания, которую от Африки отделяет Гибралтарский пролив. Марокко в тесных связях с этой страной.
Второй вариант… Большая часть международной торговли проходит через Касабланку. Можно попробовать сбежать и добраться до любого крупного судна. А там уже…
Кого ты обманываешь, тебя отыщут и вернут этому извращенцу. Только хуже будет. Но эти мысли меня не напугали должным образом, потому что в душе все равно зародилась надежда, а это было чертовски хреново. Обнадежив себя, человек восстает из пепла, будто феникс. А если надежды крушатся — можно и с ума сойти. Лучше не верить в свой побег, тогда и разочаровываться будет не в чем. Подвернется подходящий момент — воспользуюсь. Сейчас важно жить настоящим.
Кавьяр пришел, как и обещал, спустя два часа. Я следила за тикающими часами, висящими на стене.
