Татьяна Алферова - Из цикла «Неомифологический словарь»
– Вот мать тебя и настроила!
– Да? А у Нельки на работе? Нигде подолгу не задерживалась. Чуть немного поработает, там несчастье какое-нибудь случается, или с сотрудниками, или на производстве. У нее ни одной подруги нет. Сколько мы ни жили, ни одного ее родственника я не видел, даже на свадьбу никто не пришел.
– Ты, Виталя, журналист, потому… — я честно пытался в очередной раз перебить его воспаленное, как горло первоклассницы после сосульки, воображение.
– Был журналист. Который год корректором перебиваюсь, как женился, так сразу и отрезало, ни строчки не могу.
Я не видел выхода из занимательной, но несколько затянувшейся научно-фантастической дискуссии и потому спросил элементарное:
– Если так и обстояло, почему ты так долго с ней прожил, гнал бы сразу в три шеи, зачем терпеть?
Вместо ответа он трясущейся рукой нашарил в омуте пиджака уместно потертый бумажник и, не глядя, вытащил черно-белую фотографию. Я приготовился увидеть — по логике вещей — неземную красавицу со зловещим выражением на безупречном лице. Но, как писал поэт Козлов, «умолкните танго и румба, фанданго и сарабанда», на меня глянули во всем черно-белом великолепии трогательные бровки домиком, совершенно такие же, как и пять часов тому назад в цветном изображении на фоне залитого солнечным светом итальянского кафеля по двенадцать пятьдесят за квадратный метр. Долларов, я имею в виду.
– Это Нелька перед нашей свадьбой, — хрип друга донесся до моего, измученного переживаниями слуха, — ты не поверишь, за все эти годы она совершенно не изменилась.
Как раз последнему заявлению я поверил легко.
Стоит ли упоминания тот факт, что уже год, как я вхожу в сборную парной игры, именуемой брак, жену мою зовут Неля, я счастлив, если состояние мужчины в браке можно назвать счастьем, и даже излечился от легких приступов бессонницы, мучившей меня в прежние времена после особо усердных возлияний. Сплю, как убитый, и даже не слышу, как встает жена, чтобы приготовить мне завтрак — до тех пор, пока поднос не занимает свое законное место на моем сером в желтую клетку одеяле.
