Ё. Хэмми - Теплая вода под красным мостом
Здесь считаю необходимым сделать следующую оговорку. Да, в мире в самом деле реально существует великое множество вещей и явлений, о которых не говорят; однако же и не всё, о чём говорят, непременно существует в действительности. Другими словами, в реальном мире зачастую доминируют не факты, а ложь. Но ложь есть ложь, а факты есть факты.
Иногда бывает так, что правду принимают за ложь, а наглую ложь — за правду, настолько сложно провести между ними грань. Возьмём наш случай: всё, о чём я рассказал вам, читатель, — правда; и воистину нелегко рассказывать о реальных событиях, похожих на вымысел. Действительно нелегко. А мой рассказ настолько похож на ложь, что так и хочется крикнуть: «Это не ложь! Верьте мне!» В итоге вы всё-таки не поверите. А раз так, то видно, было бы лучше хранить истину в глубине души.
Следовательно, в ответ на всё возражения, на упреки в неправдоподобности описанного выше мне не остается ничего другого, как собраться с духом и продолжить рассказ — вроде бы для самого себя. Вполголоса.
Такое бывает. Такое…
Продолжу, однако, повествование.
Табличка с предсказанием судеб
Женщина, опустив голову, чистила грейпфрут. Я украдкой посмотрел на неё. Вопреки моим ожиданием лицо у неё было ясное и сияющее:
— Удивлен? Прошу, ничего никому не рассказывай. Никому!
Я уже говорил, люди в такое вряд ли поверят. Я ничего не ответил, только неопределенно покачал головой. Украденный сыр мы ели вместе. Так что я попытался свернуть разговор в другое русло и кардинально поменял тему:
— А что, внизу какая-то бабка живет?
Воду исторгла женщина, но увлекся игрой и потерял голову тоже я. От этих мыслей мне стало стыдно. Положив мне в рот дольку грейпфрута, Саэко сказала:
— Да, моя родная бабушка. Она очень известный мастер по изготовлению японских сладостей. Правда, это было давно. Но она и сейчас работает, на дому. Для синтоистского храма Кигосигава делает таблички с предсказанием судеб. День за днем водит кистью по бумаге, предсказывая кому удачу, а кому невезение. А я отвожу эти таблички в храм.
В соответствии с вдохновением, что снисходит на неё в данный момент, она пишет, что ждет человека из области «пожелание», «болезнь», «связь судьбы», «сделка», «направление», «переезд», а иногда даже дополняет предсказание мистическими танка.
Саэко положила мне в рот ещё одну жёлтую дольку грейпфрута. Грейпфрут был ужасно кислым.
— Я не выдумываю, бабуля и в самом деле пишет таблички с предсказанием судеб! Она ужасно старается. Правда, то, что таблички ей заказывает храм — это всего лишь плод её воображения. У неё совсем с головой плохо, старенькая она… Я эти таблички пускаю по реке, пусть себе плывут. И вот что странно — слабоумная, а предсказывает точно. Раз в месяц она пишет предсказание специально для меня. И знаешь, её слова всегда сбываются!
Много месяцев мне выпадало «несчастье», а в последнее время — «удача».
Тут женщина неожиданно рассмеялась. Краснота и припухлость сошли с век, и лицо у неё сделалось беззаботным и удивительно красивым. Она негромко проговорила:
— Я боюсь, что вся эта вода протекла вниз, в её комнату.
По моему горлу стекал кислый сок грейпфрута.
— Просочившись сквозь щели в полу, она стекла в темноте по балкам между этажами, проступила на потолке и расплылась на нём, как странная чёрная карта, а потом стала капать на белоснежный бабулин пучок, или на руку, держащую кисть… — озабоченно рассуждала Саэко.
Тут меня опять одолели фантазии на тему связи окружающих меня людей, предметов, явлений и меня самого: сыр, женщина, кража — серьги — я — мост — река — зонтик от солнца, женщина, я — горбатый мост — сыр, секс — вода — бабуля… Что дальше? Что, что дальше, спрашивал я себя.
— Если вода просочилась вниз, бабуля наверняка рассердилась.
Вода, омыв наши задницы, просочилась сквозь циновки и капает с потолка на старушку, которая сидит, подняв голову, и смотрит на потолок. Капли подобны мелкой гальке на берегу реки… А что последует за этим, какая тут связь с предшествующим?
— Правда, такое случилось впервые; к тому же бабушка совсем ничего не соображает. Может, она и внимания не обратила, — заключила Саэко.
Цепь событий в моей голове прервалась. Но что-то смущало меня.
— Впервые?
— Да, такой ужас случился впервые — именно когда пришёл ты.
У меня было как-то неспокойно на душе: не то меня упрекали, не то хвалили. Неужели это я дал толчок событиям? Если так, то выходит, что я — ключевое звено в цепи происшедшего. Это важный момент. Я всерьез разволновался и решительно потребовал разъяснений:
— Но ведь вода вылилась из тебя и тогда, в супермаркете, когда ты стащила сыр. Там была лужа, определенно! Вода была такая же, как сегодня?!
— Мне ужасно стыдно… Да, вода такая же. Но ничего подобного раньше со мной не случалось. Это произошло потому, что я была с тобой. Сколько воды!..
Это звучало довольно лживо, однако не вызвало у меня неприязни. Я сидел с важным видом, скрестив ноги. Загадок оставалось ещё немало:
— Почему ты украла сыр?
Саэко хранила молчание.
— Почему? Пожалуйста, объясни!
— Да потому, что во мне скопилась вода!
— Выходит, что когда в тебе скапливается вода, ты совершаешь кражу.
— Да, я совершила ужасный поступок. Красть недопустимо. Когда я думаю о том, что совершаю постыдный поступок, из меня выходит вода. Мне так стыдно…
— Меня интересует не следствие, а причина. Причина того, что побуждает тебя воровать!
— Вот я и говорю, во мне скапливается вода! Я больна. Очень тяжело больна.
Она явно хотела объяснить, что её болезнь — это не стремление воровать, просто вода, которая скапливаясь в ней, приносит ужасные мучения. Внутри неё застаивается вода. Стремясь избавиться от воды во что бы то ни стало, она совершает дурные поступки. Иными словами, у неё возникает желание совершить действие, вызывающее чувство стыда. Можно сказать, что желание избавиться от воды, а значит, и желание совершить постыдное — древо с двумя различной природы корнями, однако эти два корня слишком тесно переплелись. В результате корень стремления исторгнуть из организма воду основательно разросся и потянул за собой корень желания совершать дурные поступки. Рука женщины совершенно бессознательно, как извивающаяся лиана, потянулась к куску сыра и взяла его, после чего пришло осознание постыдности этого действия, и хлынула вода. Вероятно, внутренняя логика происшедшего была именно таковой.
Выстраивая подобную схему, я сам понимал всю её абсурдность. Ведь оставалась неразъясненной первопричина — почему, собственно, в ней скапливается вода?
Однако в тот момент меня больше заботили не причины, а результаты. Они-то и приводили меня в восторг, и мне хотелось ещё разок испытать на себе их воздействие — независимо от причины. Полагаю, что в подобной ситуации большинство людей сталкиваются с таким же выбором. Если результат для кого-то хорош, то выяснение причин можно отложить на потом. Ведь можно потерять столь желанное следствие.
Однако в любом случае воровство недопустимо. Я объяснил это Саэко: воровать нехорошо! Тебе ещё повезло, что заметил только я. У касс супермаркета дежурит некая Сумирэ Кавасима, чья обязанность — следить за магазинными воришками и предотвращать кражи. Она следит как раз вот за такими домохозяйками, которые загребают ногами, выворачивая носки внутрь. Она исходит из посылки, что женщины этого типа — сплошь магазинные воры.
Поглощая грейпфрут, Саэко внимательно слушала меня. Её посвежевшее лицо было невероятно красивым. Кусочек грейпфрута как раз проходил через тонкое белое горло. Сквозь тонкую кожу слегка проступала движущаяся долька:
— Я больше никогда не буду! Я и тогда не собиралась воровать. Больше это не повторится. Теперь я постараюсь обходиться без воровства. Если рядом будешь ты, то тогда…
— Что тогда?
— Тогда из меня будет выливаться вода и…
В ответ я, разумеется, тут же несколько раз кивнул. Вышло так, что как-то невольно я дал смутное обещание обнимать Саэко и тем самым способствовать исторжению воды.
— Я вся переполняюсь водой, до самого горла!
Она смотрела на меня глазами больной лошади, было ясно, что она не уверена, действительно ли я смогу помочь ей. Я сказал, что постараюсь. Прижав указательный палец к своей длинной шее, почти к подбородку, Саэко повторила:
— Правда, вода доходит прямо досюда!..
Вечер
Я вышел из дома Саэко. Вышел, заключив с ней не договор страхования, а договор об изгнании воды из её тела. Бабуля так и не появилась. Выйдя за изгородь, сплошь увитую с одной стороны текомой, я направился в сторону моста Ённохаси.
