Владимир Кунин - Трое на шоссе
— Но ты же врач! — возмутился Карцев. — Какого черта?!
— Но я же школьный врач, — возразила Лена. — А это совсем не то, что ты думаешь. Ой, Витюш, так есть хочется!..
Карцев пошарил за спинкой сиденья и вытащил яблоко.
— Погрызи пока... До десяти на трассе все закрыто. Километров через сто позавтракаем. Ну и?..
Лена перевернулась на спину, вытерла яблоко краешком занавески.
— Ну и тогда я пошла с козырного туза! Возьми и ляпни: «Я в свадебное путешествие еду! Вы что, хотите мне жизнь сломать?!» Старик и расклеился.
Карцев даже головой тряхнул от неожиданности.
— Ты так и сказала — в свадебное путешествие?
— Да. — Лена ожесточенно откусила от яблока большой кусок. — Но ты не пугайся. Вернусь, попрошу прощения за ложь. Старик добрый, простит...
Она повернула голову и стала разглядывать занавеску, в складках которой жили зайчики с барабанами.
* * *Спустя полтора часа они заканчивали свой немудрящий завтрак в скудной придорожной харчевне. За окнами стояло несколько автомобилей: две «шкоды» Карцева и Пушкарева, чей-то раздрызганный колхозный «ГАЗ-51» или, как его называют шоферы, «газон», частный «жигуленок» и нелепый тоненький трактор на огромных задних колесах.
Лена, Карцев и Серега сидели за колченогим пластмассовым столиком.
Неподалеку от них завтракала чистенькая семья с «жигуленка». В углу зала — двое в промасленной спецовке, с трактора, а у самой буфетной стойки одиноко пил третью бутылку портвейна какой-то детина лет тридцати.
— Сережа, ты что же руки не помыл? — удивилась Лена.
— Ленок, нормальные рабочие руки, — легко сказал Серега.
— Бесполезно, Аленка, — процедил Карцев. — Ты ж его не первый день знаешь.
— Викторыч! — крикнула старая буфетчица Карцеву. — Следующим рейсом пойдешь, привези набор шоколадный. У моей внучки именины в будущем месяце.
— Ладно, — сказал Карцев. — А где Клавка?
— Клавка!.. — вместо ответа заорала буфетчица.
— Ну чего, чего? — Из окна раздачи высунулась профессионально румяная повариха.
— Глянь-ко, — сказала буфетчица и ткнула пальцем в Карцева.
— Ой, Виктор Викторович с Сережей приехали! — воскликнула повариха. — Чего ж не сказала раньше-то! Чего покушаете, ребятки?
— Да уж покушали, — улыбнулся Серега.
— А я еще положу!
— Да нет, спасибо, — сказал Карцев и вынул из кармана небольшой пакетик. — Привез тебе иголки для швейной машины. Только не знаю, эти номера или не эти... Сама разбирайся.
— «Скажите, почему нас с вами разлучили...» — вдруг запел пьяный.
— Женька, холера! — заорала буфетчица. — А ну кончай! Что люди подумают? От сволота пьяная!
— Все! Все!.. — сказал Женька, засунул полбутылки в карман и встал. — Аривидерчи Рома... — Он вышел, шагая преувеличенно твердо.
— Заплатил? — спросила Клавка.
— Куда он денется, — ответила буфетчица.
Лена и Серега тоже встали из-за стола.
— Спасибо. — Лена улыбнулась поварихе и буфетчице. — До свидания.
— На здоровье, деточка. До свидания, до свидания!..
— Заезжайте, — сказала повариха. — Или вы только в одну сторону?
— Нет, почему же? В обе, надеюсь...
— И правильно! — отрезала буфетчица. — Баба завсегда должна надеяться!
И в это время завыл стартер «газона». Двигатель то заводился, то глох. Серега выглянул в окно и удивленно сказал:
— Витек, да он никак ехать хочет!
— Кто?
— Да этот жлоб. — И Серега показал на столик Женьки.
— А чего? — сказала Клавка. — Он шофер... Он у нас такой шофер — не приведи Господь!
Двигатель «газона» вдруг завелся окончательно и мощно.
— Надо бы его тормознуть, — сказал Карцев Сереге и выскочил из харчевни. Лена побежала за ними.
Добежать до «газона» они не успели, тот, переваливаясь, уже выкатывался на трассу.
— Серега, — крикнул Карцев, — у тебя груза поменьше, поливай вперед! Перекрой ему трассу!
Серега взобрался в свою кабину и сразу же выехал на дорогу вслед за «газоном».
— Ленка, живо! — крикнул Карцев.
— Уйдет!
— Куда он денется, — сказал Карцев, выезжая на шоссе.
* * *Мчался, вихляя, пьяный колхозный «газон»...
Шарахались от него встречные машины...
Вот «газон» вскользь зацепил оранжевый «Москвич» с фургончиком, и тот с разорванным крылом влетел в кювет...
Медленно и неумолимо догонял Серега раздрызганный «ГАЗ-51». Стрелка спидометра перевалила за сто...
Серега включил сирену и дальний свет. Все пропускали его, съезжали на обочины.
Серега поравнялся с «газоном». «Газон» вильнул и ударился бортом о серебристый бок Серегиного фургона. Полетели щепки...
Сзади вплотную поджимали пьяный «газон» Карцев и Лена.
Но вот Серега окончательно вырвался и ушел далеко вперед. Пьяный погрозил ему кулаком из кабины.
Тогда Серега затормозил и мгновенно развернул огромную свою машину поперек трассы.
«Газон» остановился, чуть не воткнувшись в «шкоду». Он попытался развернуться, но в эту же секунду сзади подкатил Карцев и тоже поставил свою машину поперек дороги.
Теперь «газон» был заперт с обеих сторон. Здоровенный, яростно-хмельной парень вылез из кабины, держа в руке тяжелый баллонный ключ.
— Витюша, Витенька... Смотри, что у него в руках!
— Сиди, — напряженно сказал Карцев. — Не боись. Сейчас мы его уделаем.
Он открыл дверцу кабины и спрыгнул на землю. Одновременно с ним спрыгнул на землю из своей машины и Серега. Увидел у парня в руке ключ и покачал головой:
— Ах ты, Женя, Женя... Что же ты делаешь, сукин ты кот?..
Не спуская с пьяного глаз, Серега вытащил из-за топливного бака толстый двухметровый шланг для откачки солярки.
С двух сторон они стали приближаться к пьяному. Но тот видел только одного Серегу со шлангом.
— Тихо, тихо, тихо... — говорил ему Серега, и в тот момент, когда пьяный не выдержал напряжения и бросился вперед, Серега резко взмахнул шлангом и, словно бичом, рубанул его по рукам.
Баллонный ключ загремел по асфальту, парень заревел от боли, крутнулся и тут же получил от Карцева страшный удар в живот. И рухнул посреди дороги...
— Что вы делаете?! Витя! Вы с ума сошли! Сережа!.. Прекратите сейчас же! — закричала Лена. Она выскочила из кабины и бросилась к лежащему парню.
— Постереги-ка его, — сказал Карцев Сереге, и тот встал над парнем со шлангом в руке.
Карцев перехватил Лену за руку и насильно посадил обратно в кабину. Захлопнул за ней дверь и подошел к «газону».
Сев за руль, он съехал с дороги и аккуратненько загнал «газон» в кювет. Вылез, деловито поднял капот, вынул ротор из распределителя, а потом одним махом вырвал всю электрическую систему двигателя. Ротор положил в карман, а провода закинул в придорожные кусты.
Лена сидела в кабине, в отчаянии закрыв лицо руками.
За «шкодами», перекрывающими трассу, уже скопилось множество машин.
Карцев подошел к лежащему парню. Парня рвало. Сквозь рвотные спазмы и рыдания парень все спрашивал и спрашивал:
— За что? За что? За что?..
— Айда, Серега. Время — деньги, — сказал Карцев. Они сели в кабины и одновременно стали разворачиваться.
Тронулись с места и остальные машины, которых застопорил этот случай.
Они объезжали лежащего на асфальте плачущего парня и поглядывали на макушку кабины его «газона», которая теперь жалко и нелепо торчала из придорожного кювета.
* * *Ночная стоянка дальнорейсовиков, или, как их называют, «дальнобойщиков», всегда организуется с максимальным комфортом.
«Шкоды», «МАЗы», «КАМАЗы» с громадными фургонами и рефрижераторами в сгущающейся темноте напоминают усталое стадо слонов на ночном водопое. Все они из разных городов и разными маршрутами завтра утром продолжат свой путь, но водители уже по многу лет знают друг друга и поэтому с удовольствием собираются перед сном в один тесный кружок.
Чего только не наслушаешься на таких стоянках! Вот и сейчас, в свете фар одной машины, сидят человек шесть-семь и слушают Серегу.
Неподалеку, метрах в пяти, Лена и Карцев что-то разогревают на газовой плите.
— Возил я тогда одного генерала на «ЗИМе»... — говорил Серега. — А у него дочка... Отпад полный! Ну и началось у нас с ней... Я — в порядке: девятнадцать лет, сапожки хромовые, гимнастерочка диагоналевая, бриджи с напуском... То, что доктор прописал! На танцах— король!.. Бабы — крутым кипятком!..
Все заржали. Карцев мрачно посмотрел на Серегу. Попробовал нацедить воды из бокового бачка — воды не было.
Серега выждал паузу и сказал:
— Короче. Вызывает меня генерал: «Пушкарев, прошу, не как генерал сержанта, а как мужчина мужчину, — женись! Единственная дочка... То... се, пятое, десятое... Все тебе будет!» — «Товарищ генерал-майор, — говорю, — не могу». — «Почему? Я тебе за нее „опель-капитан“ даю!» Был у него трофейный «опелек»... Я на своем: не могу... «Да что ж ты, мать-перемать?!» — «Любви, — говорю, — нету! А если что у нас и было, так сами понимаете, товарищ генерал-майор, сучка не захочет, кобель не вскочит...» Он за пистолет — в трибунал, кричит, заживо сгною!..
