Эмиль Брагинский - Суп гороховый и блинчики с вареньем
Женя, обессиленная, упала в кресло:
– Ты ушел от жены?
– Да ты что! – Вася скинул теплую куртку. – Я бы не посмел. Она меня выгнала. Понимаешь, она подкупила мою секретаршу, ну, на заводе, и та записывала все мои телефонные разговоры с тобой.
– Извините, – сказал бухгалтер, натягивая одеяло под самое горло, зато его голые серые пятки выползли наружу, – извините, но я здесь!
– Ты зачем пустила этого негодяя? – строго, уже по-хозяйски, воскликнул Василий.
– По глупости! – повинилась Женя. – Дима, уходи немедленно и больше не появляйся!
Приказ Василия был короче:
– Пошел вон, пока тебе морду не набили!
Дима Дробилин изловчился, схватил со стула одежду, вскочил, прикрываясь ею, и выбежал, вернулся, подобрал ботинки и снова исчез в коридоре.
– А как же дочь, – спросила Женя, – Настенька как же?
– С матерью осталась, ничего не попишешь! Мне без тебя хреново, Женя!
Хлопнула дверь, это ушел бухгалтер. И наконец в комнате появился щенок. Обнюхал незнакомца, а затем лизнул ему руку.
– Признал! – обрадовалась Женя.
– Ты накинь на себя что-нибудь, – заботливо посоветовал Василий. – А то в комнате прохладно. Работу я в Москве найду, не проблема, меня давно один хлебозавод переманивает, мой сорт выпекать.
Василий приласкал щенка:
– Значит, теперь у тебя в доме два Васи! – И с ходу сочинил: – Два Васи жизнь красят!
– А вдруг вы помиритесь? – Женя все еще не верила в произошедшее.
– Все! С этим все! Нету ее и не было никогда! – Василий сказал это так громко, что щенок в испуге кинулся под диван.
– Похоже, я счастлива… – Женя говорила, наоборот, очень тихо. – Но я развратная баба, почти проститутка, я только что денег не брала ни разу, как ты можешь меня любить?
– Когда любят – не думают, что, почему, любят и точка, вернее, восклицательный знак! – философски заметил Василий. – Я прямиком с аэродрома, в самолете ничем не кормили, есть хочу.
Женя аж подпрыгнула в кресле:
– Суп гороховый…
– Из лущеного гороха, – продолжил Василий.
– И блинчики, – встряла Женя.
– С вареньем! – закончил Василий.
Но Женя, она уже укуталась в халат, оставила последнее слово за собой:
– Варенье – брусника с клюквенной добавкой! – Если счастье может быть написано на лице, то сейчас оно было на Женином лице написано.
Василий и Женя, обнявшись, направились на кухню. Щенок вылез из-под дивана и составил им компанию.
Поужинав, Василий принял с дороги душ, Женя полезла туда же. Потом они, естественно, легли спать вдвоем.
Но вот что удивительно: щенок великим собачьи чутьем уловил, что это уже не гость, а хозяин и если он, щенок, сейчас же не заявит свои права, то после будет уже поздно, – щенок прыгнул в постель и улегся у хозяев в ногах. Никто его не прогнал. Счастливых стало трое.
