Райнхарт Юнге - Экскурсия выпускного класса
Зеленый.
Шойбнер свернул вправо и теперь ехал по шоссе помер 258, у светофора он снова затормозил, не успев проскочить на зеленый.
В зеркале заднего обзора он увидел мигалку. За нею пыхтел огромный, оливкового цвета тягач с прицепом. Шойбнер обернулся и глянул через отсек багажного отделения в заднее стекло. За кабиной тягача он разглядел мощные очертания танка. Хорошо, что эта махина сзади, подумал он. На склоне горы наверняка застопорит все движение.
Еще через минуту «форд» выехал из населенного пункта. С высоты холма открывался широкий вид на Ахенскую низменность. Нежная зелень лугов, густые леса и аккуратные крестьянские дворики притягивали в конце недели толпы горожан. Шойбнер тоже любил ездить по этому маршруту. Не зря в автомобильном атласе обозначили его как особенно живописный.
Внизу в долине он свернул в направлении Штольберга. Дорога здесь вела еще немного под уклон, затем в ложбине, у заброшенной печи для обжига известняка, поворачивала влево. И тут, в самой низкой точке поворота, Шойбнер вновь ощутил тяжесть в животе – сильнее, чем в первый раз.
Теперь машина, урча, ползла по склону вверх. Справа откос, на гребне неуклюжие очертания еще одной печи, слева ложбина, в которой Хольцбринк – с ним Шойбнер регулярно оказывался в пивной за одним столиком – обычно пас свой скот. Наверху показались первые, из серого известняка домишки Краутхаузена.
На ухабистом участке дороги Шойбнер вновь ощутил известное неудобство. Идиот, выругался про себя маляр, надо было остановиться минутой раньше!
Дорога сплошной прямой линией пролегала через крошечный спящий поселок. Справа досматривали последние сны обитатели нескольких разномастных домиков, зато слева, с его стороны, вновь поблескивала свежая от росы зелень густых расстилающихся лугов. Дорога резко сворачивала вправо.
Этот поворот лишил Шойбнера последней выдержки. Прямо под линией высоковольтной передачи он вырулил на обочину. До следующего поворота, далеко у высоких тополей, он бы сухим не доехал.
Убедившись, что впереди никого нет, Шойбнер спрыгнул на дорогу. Колющая боль внизу живота подтвердила, что сделал он это своевременно. Обогнув радиатор машины, он еще раз внимательно оглянулся на Краутхаузен и расстегнул брюки комбинезона. До чего же приятно облегчиться на природе!
Наконец, Шойбнер облегченно вздохнул и начал застегиваться.
Когда он был уже в полном порядке и собирался сесть в автомобиль, послышалось глухое рычанье мощного мотора. Слегка взвизгнули тормоза, потом открылась дверца.
Шойбнер оглянулся. Из-за «транзита» выглядывало крыло светло-голубого, с металлическим отливом «БМВ». Высокий парень в черных вельветовых джинсах направлялся к нему с автомобильным атласом в руках. На открытом дружелюбном лице, которое слегка портил небольшой шрам, играла понимающая улыбка.
– Доброе утро, мастер. Извините, если помешал в важном деле. v
Шойбнер ухмыльнулся в ответ. Встречаются еще нормально подстриженные молодые люди – вот с кого должен брать пример его косматый подмастерье.
– Мы тут сбились с курса, – начал объяснять высокий. – Краутхаузен! Его нет ни на одной карте! Не могли бы вы показать, где мы сейчас находимся?
– Само собой! – приветливо рявкнул Шойбнер. – Дай-ка сюда. Вот!
Указательным пальцем он, не задумываясь, ткнул в карту.
– Вам нужно теперь…
Что-то тяжелое упало позади него в лужу, образовавшуюся у границы дерна на обочине. Шойбнер хотел оглянуться, но уже не успел.
Тупая боль в затылке, шум в ушах, ватные колени. Все расплылось у него перед глазами, потом подступила темнота.
8
Стефания жила этажом ниже. Илмаз позвонил.
За дверью раздались быстрые шаги. Фрау Гертнер отворила дверь и протянула ему руку.
– Входи.
По дороге в кухню она постучала в ванную и крикнула:
– Стефи, быстрей! Твой шейх дожидается.
Ответ заглушил шум воды.
– Входи же, – заметив, что Илмаз медлит, фрау Гертнер втолкнула его в кухню. – Присядь. Нашей девице наверняка понадобится еще часа два.
– Здравствуй, Илмаз!
Господин Гертнер жевал хлеб с джемом, не отрывая глаз от газеты, лежавшей рядом с тарелкой.
Жена перегнулась через стол, схватила газету и бросила на холодильник.
– Обрати внимание и на нас! Илмаз, хочешь кофе? Илмаз покачал головой, но мать Стефании все равно
ему налила.
– Не нужно всегда так стесняться.
– Пей, тупой турок, чего там! – подал голос брат Стефи.
– Сам ты тупой турок! – Фрау Гертнер покрутила пальцем у лба. – У Андреаса по немецкому сплошные двойки. Ни строчки без ошибки. А что у тебя по немецкому?
Илмаз смущенно улыбнулся.
– Четыре.
– Но ведь это всего лишь реальная школа! – отмахнулся Андреас.
– А господин гимназист другого сорта? – вступил в спор старый Гертнер. – Мать, с сегодняшнего дня мусор выносит Андреас. До тех пор, пока не позабудет это «всего лишь» перед реальной школой.
Влетела Стефи с мокрыми волосами и с феном в руке:
– Привет всем! Ну и теснотища, хотя только один человек прибавился!
Она протиснулась мимо Андреаса на свое обычное место, выдернула вилку тостера из розетки и включила фен. Направляя одной рукой поток горячего воздуха на рассыпавшиеся по плечам русые волосы, она схватила другой поджаренный хлебец и принялась жевать.
– Стефи, не ешь пустой хлеб!
– Я толстею, мамочка. Илмаз говорит, что у меня зад, как у коровы.
– Что-о-о?
Господин Гертнер, сделавший как раз глоток, шумно поперхнулся и со стуком опустил полную чашку на блюдце. В итоге он подавился и закашлялся. В тот же момент рядом оказалась жена и не без удовольствия принялась барабанить ему по спине.
Илмаз почувствовал, как заливается краской, и возразил:
– Ничего подобного я никогда не говорил!
– Не совсем так, – вмешалась с набитым ртом Стефи. – Большинство девиц из нашего класса кажутся ему слишком тощими. Например, Беа и Биргит, наши диско-богини. Они готовы уморить себя голодом до смерти. Блузки и брюки на них болтаются. Илмаз говорит, что такие мощи – пустое место для турка.
Папаша Гертнер вновь ухмыльнулся. Любовно погладил он далеко не тощий зад своей половины.
– Коли так, то я тоже турок.
Илмаз смущенно отвернулся к окну. Подобные речи и прикосновения были у него дома немыслимы. В присутствии детей его отец не позволял себе никаких проявлений нежности.
Должно быть, мать Стефи поняла, что происходит в душе Илмаза, и быстро перевела разговор на другую тему:
– Ну как, узнал твой отец что-нибудь новое? Они действительно собираются закрыть завод?
– Не знаю… – Юноша пожал широкими плечами. – Они ничего не могут понять и все боятся.
Гертнер кивнул:
– Ясное дело. Они будут держать рабочих в неведении, а в конце концов все-таки закроют Меннингхоф. Какая гнусность! Хозяин вкладывает миллион в свою конюшню, а завод бросает псу под хвост. Где же тут социальная ответственность предпринимателя! В лучшем случае за своих рысаков…
Он оглянулся на большие круглые кухонные часы, перегнулся через стол и вытащил вилку фена из розетки.
– Торопись, дочка! Уж коль представился случай отдохнуть от тебя недельку, то постарайся хотя бы не опоздать.
Стефи грохнула фен на стол, точно между банкой с джемом и масленкой, и принялась вылезать из своего угла.
– Прекрасно, папочка. Остается только отослать Анди к бабушке, и квартира в полном вашем распоряжении.
фрау Гертнер потянула девушку к двери:
– Пойдем, я помогу тебе причесаться.
Андреас тоже поднялся. Проходя мимо, он похлопал Илмаза по плечу:
– Мужайся! Длинноволосая красотка намерена соблазнить тебя нынче вечером.
– Идиот!
Илмаз снова залился краской. А тут еще Анди оставил его с отцом вдвоем.
Гертнер взглянул на юношу поверх газеты. Улыбнулся. Потом сказал серьезно:
– Послушай, летом мы поедем в Шварцвальд в кемпинг. У Анди и Стефи в палатке есть еще одно место. Ты не хочешь поехать с нами?
– Чисто сработано!
Пахман рванул дверь на правой стороне «форда» модели «транзит» и схватил за ноги маляра, безжизненно обвисшего на руках Грау. Короткий рывок, и тело Шойбнера оказалось между банками с краской и обоями.
– Я на «форде» поеду впереди. В первом же укромном местечке все перегрузим. Поехали!
Пахман только собрался завести мотор фургона, как из-за поворота у тополей выскочил светлый «мерседес».
Он пригнулся на сиденье, прислушиваясь к нарастающему шуму мотора, который затем быстро стал удаляться.
Взгляд в боковое зеркало – «мерседес» исчез на повороте в Краутхаузен.
Он завел мотор.
Хорошо, что успели захлопнуть дверь фургона, подумал он. Иначе этот гад бы все заметил.
Нагнувшись за поворотом у тополей, дорога привела в населенный пункт. Дома, дома, и все не видно конца. Надо избавляться от «БМВ». Не так уж много времени нужно ищейкам из полиции, чтоб установить, что они съехали с главного шоссе. Тогда начнут шарить по деревням. Мотоциклы, машины, вертолеты…
