Тори Хейден - Красавица
С трудом растащив всех, я усадила их на стулья.
Примерно так же прошел остаток недели. Вместо того чтобы их учить, мне приходилось следить, чтобы они не покалечили друг друга. Оказалось, что у моих четверых задир мальчишек ковбойские имена – это заметила Джули, – и я подумала, что можно воспользоваться этим. Я решила, что мы будем группой ковбоев. Мы придумаем название, правила поведения и какие-то занятия, которые нас объединят, и это станет началом дружбы.
К сожалению, никто из ребят не понимал, что значит быть единой группой. Принадлежность к ковбоям означала не только сплоченность, верность принятым нормам и умение постоять друг за друга, но также оружие, стрельбу – в общем, все, что связано с поведением «настоящих мужчин». Короче говоря, они представляли себя группой бандитов. Джесс заметил это первым. Мы будем шайкой преступников, сказал он с воодушевлением. Нет, возразила я, идея была совсем не в этом, и быстро подавила в зародыше мечту воплотить в жизнь их самые буйные фантазии. Пришлось придумывать что-то другое. В конце концов они решили стать «Отрядом Бурундуков». Меня забавляло, как кротко звучит название отряда, но мальчикам безумно нравилось придумывать правила поведения настоящего Бурундука. Билли особенно этим увлекся. Ему хотелось обетов и тайных рукопожатий, означающих членство в отряде. Джесс предлагал, чтобы общество было тайным, а мы подавали бы друг другу особые сигналы, по которым можно было опознать Бурундука. К концу недели мы могли перещеголять масонов.
Все это время между нами и Винус лежала пропасть. Она ни в чем не участвовала. Ее надо было физически заставлять переходить от одного вида занятий к другим.
Во второй половине дня, когда за мальчиками присматривала Джули, я старалась какое-то время побыть наедине с Винус. Однажды мы попробовали раскрашивать картинки. Она ничего не делала самостоятельно. В другой раз я соорудила из лежавших перед ней кубиков башню. Теперь предстояло ее разрушить. Может ли Винус ее разрушить? Нет. Никакого ответа. Я подняла ее руку и ударила сверху по башне. Башня развалилась. Я частично восстановила башню и вложила кубик в руку Винус. Может ли она положить этот кубик? Нет. Ее рука осталась лежать на месте, пальцы не сжимали кубик. Я достроила башню. Еще раз. И еще. Каждый раз я поднимала руку Винус и ударяла по кубикам. Она даже не проявляла признаков нетерпения или скуки.
Озадаченная и расстроенная поведением Винус, я не могла отделаться от мыслей о ней и после занятий.
– Вы ведь очень сердитесь из-за Винус, да? – спросила меня Джули как-то после занятий.
Я удивленно подняла брови:
– Нет. Не сержусь. Почему ты так думаешь?
– Ну, вы все время жалуетесь.
– Я не жалуюсь, просто выпускаю пар, только и всего. – И я ободряюще улыбнулась ей. – Я вообще не сержусь.
Но я заметила, что не убедила Джули.
Мне пришлось признать, что я, пожалуй, заблуждалась относительно Джули. Ее хрупкая фигурка, милое лицо и девичья прическа производили впечатление существа юного… наивного и впечатлительного. Я довольно самонадеянно сочла, что она будет моей протеже, что я смогу помочь ей стать знающим педагогом, примерно как Боб помог мне. Но прошла всего неделя, и мои фантазии столкнулись с реальностью.
В среду Шейн схватил с подоконника круглый аквариум, чтобы перенести его на стол. Он уже несколько раз пытался это сделать, но каждый раз я вмешивалась и объясняла, что таскать аквариум с места на место запрещено, потому что он тяжелый и неудобный и это может плохо кончиться. На этот раз Шейну удалось взять аквариум, пока я не видела, и случилось то, что я предсказывала. Неожиданно для Шейна вода выплеснулась, и он уронил аквариум. Вода разлилась по полу, повсюду валялись стекла, била плавниками золотая рыбка. Шейн зарыдал.
Джули оказалась рядом. Она улыбнулась. Опустилась на колени и обняла его.
– Бедняжка, ты испугался? – спросила она. – Не плачь. Ты же сделал это не нарочно. – Она вытащила платок и вытерла ему щеки.
Я слушала ее, и мне стало стыдно. Я бы первым делом отругала его и заставила его помочь мне вытереть воду и поймать бедную рыбку. Реакция Джули была гораздо более гуманной.
Я обнаружила, что Джули наделена чуть ли не патологической способностью к состраданию. Что бы ни творили дети, ее ничего не могло смутить. Если кто-то был совершенно невыносим, она говорила тихим, ровным голосом: «Он не нарочно». Или: «Я уверена, ты не хотел это сделать. Это вышло случайно, да?» – в то время как маленький чертенок смотрел ей прямо в глаза. То же самое с Винус. Винус реагировала на Джули не больше, чем на меня, но это было в порядке вещей. «Я уверена, ей просто нужно время, чтобы адаптироваться, – повторяла Джули. – Всему виной шумное, активное окружение. По-моему, если мы оставим ее в покое, она станет ощущать себя более комфортно, станет доверять нам и захочет быть вместе с нами. Не будем никого принуждать. Подождем и посмотрим».
Я была не согласна с подходом Джули к Винус, хотя в нем была своя логика. Проблема заключалась в том, что я была человеком действия, мне казалось, что какой-то из методов обязательно должен сработать, что нельзя прекращать попытки, пока не добьешься желаемого. Оставить Винус в покое, чтобы она сидела как чурбан, было для меня невыносимо.
Потерпев неудачу с Винус, я решила воспользоваться методом Боба, для чего в понедельник утром захватила с собой пакетик «М&М».
В самом начале нашей совместной работы Боб возмутил всех преподавателей, используя «М&М» в качестве поощрения для учеников. Это было на пороге семидесятых, когда бихевиоризм считался радикальным подходом. Скоро он достиг впечатляющих результатов. И в то же время восстановил против себя учителей, обвинивших его в том, что он «подкупает» детей.
Вначале я с энтузиазмом восприняла систему «М&М». Фактически все дети реагировали на нее положительно, и, так как большинство из них уже считались необучаемыми, я полагала, что цель оправдывает средства. Но, набравшись опыта, я стала замечать недостатки этой системы и теперь редко прибегала к поведенческим методикам в их чистой форме. Однако я не забывала, что они могут служить эффективным инструментом, если применять их продуманно, а я никогда не отметала ничего полезного.
Когда во второй половине дня пришла Джули, я поручила ей последить за мальчиками, а сама села за стол напротив Винус. Взяла пакетик конфет и покачала в воздухе:
– Ты знаешь, что это?
– Я знаю, что это! – закричал Билли с другого конца классной комнаты. Остальные мальчики обернулись.
– Конечно, знаешь, и, если вы хорошо выполните задание, я угощу не только Винус, но и вас, – пообещала я.
Джули попыталась отвлечь мальчиков. Я протянула руку через стол и повернула голову Винус к себе. Потом снова потрясла пакетиком:
– Ты знаешь, что это? – Я надеялась увидеть искру понимания в ее глазах, но ничего такого не заметила. – Это конфеты. Любишь конфеты?
Никакой реакции. Я открыла пакетик и высыпала несколько разноцветных лепешечек на стол. Никакого результата. Винус продолжала смотреть мне в лицо.
Взяв со стола одну конфетку, я вложила ее между губами Винус. Я действовала осторожно, боясь испугать ее. Конфетка так и осталась наполовину во рту, наполовину снаружи.
– У-у-у! – заорал Билли. – Поглядите на эту чокнутую! Она даже не знает, что с ней делать. Это конфета, дура! Ее едят. Дайте конфету мне. Я покажу ей, что с ней делают.
И прежде чем я успела ответить, Билли понесся через весь класс к нам.
– И мне! И мне! – закричали Шейн с Зейном почти одновременно. Они тоже вскочили со своих стульев.
Билли схватил со стола пакетик.
– Я их люблю. Вот видишь? – весело сказал он и отправил в рот пригоршню конфет. – Их едят. Хруп, хруп, хруп, вот так. – Для наглядности он принялся их жевать с открытым ртом.
Издав вопль, Винус вскочила со стула, схватила Билли за глотку, повалила на пол и подмяла под себя. Крошки полусъеденных конфет разлетелись кругом. Билли с трудом высвободился, вскочил на ноги и в ужасе побежал прочь. Винус кинулась за ним.
Джули и я бросились за ними. Стулья полетели на пол. Близнецы неслись за нами с воплями.
– Она убьет меня! – орал Билли.
– Билли, остановись. Иди сюда. Так будет только хуже.
– Ни за что!
– Зейн! Сядь на место! Шейн!
Шум, который мы подняли, заглушил бы рев реактивного двигателя. В этот момент я была очень довольна, что наш класс далеко от учительской.
Наконец Джули поймала Билли. Винус мчалась к ним, но мне удалось схватить ее сзади.
Винус яростно сопротивлялась. Она пыталась ослабить мою хватку, быстро сгибаясь и разгибаясь. Со злостью брыкалась, попадая мне по ногам. Пытаясь посадить ее так, чтобы она не могла меня ударить, я встала на колени. Я была выше и тяжелее, но тем не менее с трудом удерживала ее.
– Джули, помоги мне, – попросила я.
