Иван Зюзюкин - Из-за девчонки
Колюня, Колюня…
Так он высмеивал, третировал девчонок изо дня в день. Казалось, других забот у него и не было. Небезынтересно знать: чего он добивался?… Косвенно на этот вопрос отвечает эпиграмма, помещенная в классной стенгазете. (Номер был посвящен Международному дню женщин и подготовлен, как это, увы, часто бывает, девочками.)
Зачем Рублев старается,
Над нами потешается?
Это он под шумок
Проявляет свой умок…
Если Света Зарецкая, чей красивый и мстительный профиль проглядывает сквозь прозрачные инициалы С. З., права в своем заключении, полезно задаться вопросом: перед кем именно Рублев проявлял себя?
Немало людей в классе подозревало, что Оля Самохвалова неравнодушна к нему. Уж очень она, оставаясь непримиримой к его недостаткам, самоотверженно вовлекала в общественную работу этого рыжего вредину. Но сам Колюня никаких поводов для таких подозрений не давал. Оле Самохваловой от него доставалось не меньше, чем Зарецкой или Гречкосей.
Дело было проще: Рублеву хотелось нравиться сразу многим девчонкам, в том числе и тем, которых он травил. И хотя все девчонки класса, кроме Оли, плевались и с презрением отворачивались в сторону, как только Рублев начинал упражняться в остроумии, это его ничуть не смущало. Он был твердо убежден, что плюются они и отворачиваются, чтобы скрыть восхищение его остроумием. И, как ни прискорбно это отмечать, в чем-то он был прав. Едва Колюня открывал рот и, подобно всем заикам, с заброшенной бог знает куда головой начинал с шумом втягивать в себя воздух, в классе воцарялась тишина. Всем хотелось услышать, что ляпнет этот тип Рублев. По части внимания к себе он превосходил всех, включая и Олю Самохвалову, каждое слово которой, по идее, должны были ловить все. Случалось, после уроков, когда надо было сделать важное объявление и когда класс неудержимо рвался в раздевалку, Оле удавалось – с риском порвать голосовые связки! – перекричать всех и остановить бегство. «Все меня слышат?» – уточняла она в обстановке полной тишины. Но тут начинал судорожно втягивать в себя воздух Колюня Рублев…
В седьмом классе он решил заиметь свою девчонку. Конечно же, не для того, чтобы оттачивать на ней свое остроумие. Хотел в собственных глазах вырасти и в глазах тех, кто считал его способным лишь языком молоть.
Но давайте сначала выясним, что такое «своя девчонка». Это вовсе не та девчонка, к которой ты неравнодушен и думаешь о ней день и ночь. Наоборот, чем спокойнее к ней относишься, тем лучше. Ты не собираешься на ней жениться и быть верным ей всю жизнь, и она знает об этом лучше, чем кто-либо. (При этом не следует ни на минуту забывать, что и ты для нее всего лишь «свой мальчишка».)
Лучше всего иметь ее в соседней школе. Конечно, на худой случай, можно и в своей. Роман с ней совсем не обременителен для того, кто ценит личную свободу. Договариваешься встречаться на переменках в одном и том же месте. К примеру, у входа в столовую. Всем, кто проходит мимо, ясно: ты с этой девчонкой на короткой ноге, и, если б не уроки, вас только и видели в школе! Твоя обязанность – безостановочно рассказывать ей анекдоты и потешные истории, ее – громко смеяться, запрокинув голову назад иди, как при резях в животе, согнувшись в три погибели… После уроков на виду у всех провожаешь домой. Но на полдороге, вспомнив о каком-то срочном деле, можно сказать ей: «Чао!» – и двинуть в другую сторону. Не маленькая, сама дойдет до дома.
Третируя девчонок, Колюня со временем понял, что без них, увы, нормальной жизни быть не может. К примеру, тебе надоело общаться с такими же, как ты сам, детками, хочется посидеть в компании людей постарше и послушать их умные речи. Но приходить без девчонки туда, где наперед знаешь, будут одни пары, – весь вечер чувствовать себя неполноценным. Кто бы на тебя и как ни посмотрел, все равно во взгляде прочитаешь вопрос: «А тебе чего здесь надо, мальчик?» Другое дело, когда за столом сидишь со своей девчонкой. Протягиваешь соседу сигареты, и тот не делает козьей морды, не спрашивает: «А тебе папа с мамой разрешают курить?» «Пэлл Мэлл»!» – уважительно покачает он головой, разглядывая пачку. «Пэлл Мэлл», – небрежно подтвердишь ты. И между вами уже возник контакт. А дальше все пойдет само собой. Соседняя пара устроилась в одном кресле. Слабо, мы тоже так умеем! И в клубах сигаретного дыма, посреди хихонек да хахонек, термоядерных взрывов рок-музыки и периодически возникающих драк ты чувствуешь себя как бог.
Колюня, Колюня…
Или – выдался хороший вечерок. Уроки приготовлены, либо решено вообще не браться за них. Что делать? Киснуть дома? А для чего такое великое изобретение, как телефон? Позвонил своей девчонке, сговорился с ней поехать, допустим, на Горького. Людей повидать, себя показать… Идти от «Националя» до Белорусского – все равно что плыть по реке, текущей сразу туда и обратно. Тебя толкают, ты толкаешь. Все, как и должно быть. С девчонкой необязательно разговаривать. Можно просто идти и идти. Она несет на себе твою руку, ты своим видом всем показываешь: лучше, чем она, девчонки встретить невозможно, и пусть только кто-нибудь плохо посмотрит на нее… По обе стороны улицы завлекательно подмигивают неоновые рекламы, с большой нагрузкой работают рестораны и кафе. Деньги, может, и найдутся. Но нигде не протолкнешься. А главное – не пустят. Швейцары, как правило, не имеют университетского образования, грубо поворачивают тебя на сто восемьдесят градусов и с помощью двери-вертушки выставляют на улицу. Ничего. Погуляем на свежем воздухе. Говорят, это полезно для здоровья.
Убедив себя, что заиметь свою девчонку совсем неплохо, Колюня стал ждать подходящего случая. Но вдруг ему показалось, что он поступит не по-товарищески, если оставит в стороне своего дружка Валерия. Тому ведь тоже, наверное, надоело в деточках ходить и мамочку во всем слушаться. И вот однажды, когда Коробкин зашел, чтобы поменять книги, Колюня предложил ему заключить наступательный союз.
– Вдвоем пристать – раз плюнуть! – горячо убеждал он дружка. – Представь: впереди нас по улице идут две богини. Одна блондинка, другая – брюнетка. Ты заходишь слева, я – справа. Здравствуйте, девочки! Это что за город? Москва?! Неужели? А мы только что с Командорских островов. Морские котики. Туманы… Кстати, меня зовут Колюней, а его Валерием. А вас как? И – дело в шляпе.
Нет, друг Валерий так и не понял, для чего ему приставать к незнакомым девчонкам. Набрал для себя охапку журналов «Техника – молодежи», для матери – «Человек и закон» и ушел. А Колюне стало ясно: придется опираться на, собственные силы…
Долго его мучил вопрос: какую девчонку выбрать? Не нарваться бы на дурочку, вроде той, что живет через один подъезд, – на почве несчастной любви выпила пригоршню димедрола, еле откачали. С такой свяжешься – потом не развяжешься… Всех одноклассниц он сразу же отвел как возможных претенденток на звание «своей». У него было такое чувство, что за годы совместной учебы и неутихающей вражды он до какой-то степени породнился с ними. Да и в душе-то сознавал: ни одна из них никуда с ним не пойдет. Самохвалова? У этой на уме только уроки и магазин. Самое большее, на что согласится, чтобы он после уроков помогал ей отовариваться и тащил баул от «Универсама» до дома. Очень надо…
В конце концов он присмотрел хорошенькую девчонку из параллельного седьмого. Она чем-то напоминала артистку Галину Польских в молодые годы. Заранее придумал несколько остроумных фраз, чтобы сразу расположить ее к себе. Однажды вышел следом за ней из школы с загадочно поднятым воротником пальто, в надвинутой на лоб вязаной шапочке с бомбошкой на макушке. Дождался, когда она попрощается с подружками и пойдет одна. Чтобы поравняться с ней, осталось сделать шагов пять. Но тут у него вне плана незнакомо и страшно застучало сердце, все перед глазами, как в сильный ливень, поплыло, в горле стало сухо, точно он вместе с воздухом заглотнул крылышко засушенной бабочки из гербария. Галина Польских в молодые годы, что-то почувствовав, остановилась и с робкой надеждой поглядела на него. Колюня же, словно в этом и заключалась его цель, на ходу ударил ее сумкой по спине и, неуклюже топая, побежал дальше с прыгающей бомбошкой на голове.
Колюня, Колюня…
И когда классная потребовала, чтобы он встал и уступил, место новенькой, у него снова все поплыло в глазах. Он даже не взглянул на Малышеву. Но от одного ее присутствия Рублева, как стрелку компаса близ рудных залежей, затрясло. Правда, он успокоился, как только новенькая села за другую парту. Но тут он явственно услышал:
– Трус несчастный! Такой шанс упустил!…
Оглянулся по сторонам, желая выяснить, кто же это его так сильно приложил? Но все уже были заняты делом и забыли про него.
Приложил Колюню его «внутренний голос»…
ВЗАИМОВЫГОДНАЯ СДЕЛКА
Хорошо, когда дежуришь по классу не ты, а кто-то другой. Дежурный, как бы он ни старался, всегда на нерве и уязвим для упреков.
