Мария Свешникова - Небо № 7
— В общем-то да.
— Точно неуверенность.
Я резко вернулась в ванну. Зачерпнула ладошками воды и вылила на него. Четкий звук. Резкий взмах. Чуткая реакция. Редкая сосредоточенность на моменте.
Он сначала попытался отпрыгнуть, но не успел. Потирал руками лицо. Пил игристое лето из запотевшего бокала. На белой жатой рубашке были видны следы брызг.
В секунду, да что там — в секунду, в доли и сотые, а вернее, миллиардные, я ощутила себя невероятно счастливой.
— Спасибо! — по идее, эту фразу собиралась сказать я, а не Макс.
— За что? — испуганно переспросила я, решив, что сейчас меня точно огреют моей же зарплатой и, вместе с орудием уничтожения, закопают в соседнем пролеске.
Макс улыбался.
— Ты мне своими выходками возраст сбавляешь. Того гляди, ровесниками станем!
— Можно я выйду из ванны и мы тогда продолжим?
— Ладно, так уж и быть. Хотя мне нравится смотреть.
— Я в стриптизерши не нанималась.
— Мне не сложно съездить за еще одной бутылкой шампанского.
Он улыбался и посмеивался. Я думала, разрыдаться или продать себя.
Мы напились шампанского и переместились на крыльцо. Я сидела, завернутая в сатиновую простыню ярко-алого цвета.
Даже намека на секс не последовало.
Меня штормило в унисон ветру.
— Ты же не проститутка. И никогда ей не была. Почему тогда ты это делаешь?
— Так надо. Потом, мне очень хочется отработать свою бутылку шампанского.
Мое безумие требовало сиюминутной близости. Душевной или физической — не столь важно. Но тотчас.
— Вот ты будешь смеяться, но я не могу взять и тебя поцеловать, — сказал он достаточно тихо.
Я, конечно, услышала, но вполне могла сделать вид, что не разобрала слов.
— Я думала, что проституток не целуют.
Простыня упала с одного из моих плеч. Ветер раздувал полувысохшие светлые локоны.
— Ты же не проститутка.
— Не важно, кем я была до встречи с тобой и кем я буду, после того как наступит утро. Сейчас я девушка, за ночь с которой ты заплатил.
— Я не платил, я просто угостил тебя бутылкой шампанского.
— Хочешь, я тебя сама поцелую?
— Я хочу, чтобы ты хотела меня поцеловать. Но ведь ты не хочешь.
— Я не знаю.
— Ну что, тогда просто пошли спать? Кто платит, тот и заказывает музыку.
Меня данное предложение удивило. Но спать так спать. Мы забрались в одну кровать, под одно одеяло. Он даже не дотронулся.
Приставать не стал.
Храпеть тоже.
Оба факта вызвали экстренный приступ бессонницы. Данный вид товаров и услуг доставляется крайне быстро. Ибо спрос не велик.
Было безумно холодно и хотелось чихать. Ветер ударил трехочковым ударом по окну, резко и неистово. За рамой, за странной вылазкой в потусторонний, не принадлежащий ни Максу, ни мне мир, было желто-гнойное небо.
Эти странные порывы. Ветра и меня.
Я спряталась в толстое одеяло. Укуталась.
Приятно поежилась холоду.
Высунулась в окно проверить ветер, в какую из сторон света (а главное, внутрь или вовне) дуют те самые воздушные потоки. Облизала собственный палец и подставила ветру.
А то помните всякие «Войны миров». Нужно было проверить, что он дул в нужную сторону, мне было жизненно необходимо знать, здорово ли мое Небо № 7…
Часы тикали, ТВ работал, мозг жужжал.
Да и диспансеризация неба прошла успешно.
От звука «включение» и «выключение» телевизора уже начинающее меня прилично возбуждать мужское тело сделало пару невнятных телодвижений во сне.
Макс проснулся и посмотрел на меня очень сонно и верно, что ли. Не знаю даже, как правильно описать этот взгляд.
— Ты чего не спишь?
— Пытаюсь понять, это просто гроза или нашествие инопланетян!
Он засмеялся и хлопнул рукой по матрасу.
— Давай ложись обратно!
— Я уже не усну. Слишком сильный ветер.
Я села на подоконник. Спальня находилась на третьем этаже дома. Открывался мой любимый вид. Верхушки сосен. Колоннада домов. И вечное небо.
Стаи мыслей вместо птиц, громче и быстрее.
— Знаешь, а мне хочется тебя поцеловать!
— Это минутное? Или продуманное все же?
— Дай мне пару минут подумать. Я спущусь покурить. И если ты вдруг захочешь меня поцеловать, то спускайся на крыльцо.
Дождя еще не было. Но ветер кричал, что скоро наступит. Он рвал мои эмоции и сомнения на клочки. Так яростно!
Я закутала свои сомнения в простыню. На плечо упала первая капля утреннего, но тем не менее сумеречного дождя. Больно и кропотливо.
Макс спустился и встал позади меня.
— Хочешь, я тебя обниму?
— Хочу.
— Сигарету дашь?
Я протянула ему пачку и зажигалку.
— Только тогда покрепче.
— Сигарету или обнять?
— Второе.
Он выполнил мою просьбу.
Не знаю, полностью ли вы ощущали это чувство, когда приятное вам тело противоположного пола прикасается к вам, вы прилипаете друг к другу, стесняетесь (стеснялась конечно же я, а не он) поеживаться или совершать какого-либо рода телодвижения. Когда воздух, который он выдыхает, соприкасается с твоей кожей. И ты утопаешь в бессмысленном газе существования.
Я провела волосами по его груди, не осмеливаясь полностью опрокидывать голову на его грудь.
Он правой рукой осторожно гладил мое левое плечо, подбородком касался ключицы.
Ох уж этот спинной мозг, что вечно твердит помедлить.
На моих часах было полшестого утра. Начался ливень. Я вытянула ноги, так что вся кожа до коленных суставов покрывалась аккуратными каплями первого за месяц дождя.
— Тебе не холодно? — спросил Макс.
— На удивление жарко.
Он отпустил мои плечи и руками провел по спине, каждый мускул его пальцев проминал мои мышцы. Это был не массаж. Это были максимально темпераментные прикосновения.
Я запрокидывала голову назад. Все еще мокрые волосы прилипали к его животу.
Гром с молниями раздирал небо на сотни баннеров. Мы сливались в этом странном утре.
— Хочешь еще выпить? — спросил Макс.
— Мы же допили бутылку.
— Ты меня все время недооцениваешь.
— Да ладно?
Он отпустил мое тело от кончиков своих пальцев. Мне моментально стало его не хватать. Появилась неимоверная жажда.
Макс принес бутылку белого вина.
— Знаешь, ты будешь смеяться, но я не ценитель вин. Обычно я мешаю белое вино, вне зависимости от цены и качества, со спрайтом, ванилью и лаймом. Прекрасно утоляет жажду. Не понимаю я сути в ароматах, осадках и прочей нечисти, — сказала я, пытаясь хоть что-то унюхать в бокале.
— Ты будешь смеяться, но я не встречал ни одну девушку, которая могла бы состязаться с тобой в оригинальности.
— Уверен?
— Даю руку на отсечение.
— Отсекать буду медленно и больно, так что хорошенько подумай. У меня этими руками на отсечение и зубами на выбивалово уже весь холодильник забит.
— А ты на органы продавай!
Лил сильный дождь.
Мы стояли возле крыльца, так, что крыша уже защищала нас от капель, но еще было видно небо.
Макс столкнул меня в дождь. Простыня чуть не упала с моего тела. И оставил меня в этом дожде одну. Второй раз за полчаса. Как будто думал или сомневался.
Я тоже сомневалась. Потому что знала, что не стоит заниматься с человеком сексом, если намереваешься завести с ним отношения. А тем более не стоит спать с человеком, с которым надеешься познакомиться.
— Что ты делаешь?
— Стой и охлаждайся. Как надоест, возвращайся на крыльцо.
Я стояла в холоде начинающегося ливня.
— Зачем ты так? — спросила я обиженно.
— Хочу посмотреть, сколько ты продержишься. Да, и зрелище красивое!
Ледяные капли скользили по моему загоревшему телу. Так просто. И так привычно.
Дождь бил с такой силой, что мы видели друг друга с трудом. Стоя на расстоянии пары метров. Своеобразная сепия природных явлений.
— Так ты хочешь? — кричал он, пытаясь стать громче дождя.
— Хочу чего?
— Поцеловать меня хочешь?
— Я хочу, чтобы ты первым сделал шаг.
Дипломат фигов. Он сделал ровно шаг. Такой шаг, чтобы именно мне пришлось принимать решение, двигаться ли в его сторону. Он сделал свой выбор — и снова перекинул право хода на меня. Следует также заметить, что этот шаг позволял ему оставаться на суше и не покидать порога крыльца.
Я стояла, мокрая и холодная от дождя. Скупая на эмоции. И эмоционально обнаженная. В ступоре, готовая войти в штопор.
Я хотела его каждой частью своего тела.
Но я боялась приблизиться. Все знают этот ступор — когда импульсы неподвластны, когда мышцы перестают сокращаться. И ты замираешь в моменте.
Дождь лил, нанося сотни тысяч единовременных ударов, повторяя эту природную дробь.
Слезы смешивались с дождем. Что делаю я? Что я творю?
