Мейв Бинчи - Уроки итальянского
— Но, папа, меня же не будут ругать, и тебе не придется краснеть за меня. Я хочу, чтобы учителя знали, что вам не все равно, как я учусь.
— Так и есть, детка, так и есть… Но ты же знаешь, что мама в последние дни буквально не в себе, кроме того, в школе нельзя курить, а она сойдет с ума, если не сунет в рот сигарету. Может, Фрэн снова сходит? Все равно она знает о твоей учебе больше, чем мы оба.
Фрэн, разумеется, пошла и говорила о своей сестренке с усталыми учителями, которым приходилось вести беседы с нескончаемой чередой родителей, подбадривать или, наоборот, предостерегать их.
— Она у вас чересчур серьезная, — сказали Фрэн, — и слишком сильно старается. У нее могло бы получаться лучше, если бы она позволяла себе расслабиться.
— Кэти с интересом относится к учебе, — возражала Фрэн. — Каждый вечер, когда она делает уроки, я сижу рядом с ней, и ни разу не видела, чтобы она хоть чем-то пренебрегла.
— Но она ведь у вас совсем не играет, да?
Мистер Данн, который должен был стать новым классным руководителем Кэти, понравился Фрэн. Он, похоже, знал об учениках все и пытался вникнуть в каждую мелочь. Как ему это удается, удивилась про себя Фрэн?
— Нет, не играет, — вслух ответила она. — Кэти не хочет терять времени на игры и предпочитает заниматься.
— Но детям необходимо играть. — Учитель говорил тактично и искренне. — Мне кажется, ей не стоит продолжать изучение латыни.
У Фрэн упало сердце.
— Но, мистер Данн, она так старается! Сама я латынь никогда не учила, но теперь, чтобы не отстать от Кэти, читаю ее учебник, а она просиживает над ним часами.
— Проблема, видите ли, в том, что ей не всегда удается вникнуть. — Бедный мистер Данн прилагал бездну усилий, чтобы выражаться дипломатично и не обидеть собеседницу.
— Может быть, мне стоит нанять для нее репетитора, чтобы он дал ей несколько частных уроков? Ведь как было бы замечательно, если бы в дипломе значилась еще и латынь! Тогда после школы ей было бы гораздо легче.
— Она может не сдать экзамены в университет. Эйдану Данну не хотелось, чтобы старшая сестра Кэти тешила себя несбыточными надеждами.
— Но она должна поступить! Никто в нашей семье не имеет высшего образования, так пусть хотя бы она его получит!
— У вас очень хорошая работа, мисс Кларк, я часто вижу вас, приходя в универмаг. Почему бы вам не устроить туда же и сестру?
— Кэти никогда не будет работать в универмаге! — с жаром воскликнула Фрэн. Глаза ее сверкали.
— Извините, я не хотел вас обидеть, — тихо ответил учитель.
— Это вы меня извините. Я очень признательна за то, что вы принимаете такое участие в судьбе Кэти. Простите мою вспышку и посоветуйте, пожалуйста, чем я могу помочь сестре.
— Девочке нужно заняться чем-нибудь, что ей по вкусу, чтобы ее жизнь не состояла из одной только зубрежки, — сказал мистер Данн. — Ну, например, она могла бы учиться игре на каком-нибудь музыкальном инструменте. Вы замечали в ней склонность к музыке?
— Нет, — покачала головой Фрэн, — ничего такого я не замечала. Нам всем медведь на ухо наступил, даже моему брату, который, тем не менее, играет в музыкальной группе.
— А может быть, ей заняться рисованием?
— Боюсь, что она подойдет к этому так же, как к учебе, поскольку считает, что все надо делать хорошо.
С этим добрым человеком, мистером Данном, говорить было на удивление легко. Только вот ему было, видимо, непросто сообщать родителям и родственникам учеников о том, что их чада не обладают достаточными способностями, чтобы получить высшее образование. Возможно, его собственные дети учатся в университете, и он желал бы того же и для других ребят? С его стороны очень трогательно столь искренне заботиться о том, чтобы бедняжка Кэти была счастлива и могла расслабиться, отвлекшись от учебы. У Фрэн болело сердце оттого, что на все предложения мистера Данна ей приходится отвечать отрицательно, ведь он проявляет такую искреннюю заботу. Наверное, для того, чтобы работать учителем, нужно обладать нечеловеческим терпением.
Эйдан в свою очередь с интересом рассматривал худощавое красивое лицо этой молодой женщины, которая беспокоилась о судьбе своей сестры гораздо сильнее, нежели большинство родителей беспокоятся о своих детях. Ему всегда было тяжело говорить родственникам учеников о том, что их дети недостаточно способны, поскольку, откровенно говоря, он видел в этом и собственную вину. Эйдан всегда считал, что если бы учеников было поменьше, а библиотека побольше, если бы в их распоряжении имелось более качественное оборудование, если бы проводились дополнительные занятия, тогда, возможно, и отстающих стало бы гораздо меньше. Когда они с Синьорой разрабатывали планы относительно вечерних курсов, то обсуждали и эту тему. По ее мнению, необходимо учитывать и ожидания людей. Понадобилось несколько десятилетий, чтобы люди наконец поняли, что никто не пытается возводить на их пути к знаниям искусственные барьеры и препоны.
То же самое, сказала она, было и в Италии. На ее глазах росли дети хозяина тамошней гостиницы и его жены. Поселок был маленький и бедный, никто и не думал, что ребятишки из захудалой местной школы пойдут дальше, чем удалось их матерям и отцам. Синьора преподавала им английский только для того, чтобы они могли общаться с туристами или работать официантами и барменами. Однако сама она хотела для них гораздо большего, поэтому понимала, чего хочет Эйдан для людей, живущих поблизости от школы в Маунтенвью.
Разговаривать с ней было так легко! Обсуждая свои планы относительно вечерних курсов, они литрами пили кофе. Синьора была неназойливой собеседницей, не расспрашивала Эйдана о его личной жизни и предпочитала не распространяться о своем собственном житье в доме Джерри Салливана. А Эйдан охотно рассказывал ей о том, как обустраивает для себя домашний кабинет.
— Комфорт меня не особенно заботит, — сказала Синьора, — но мне бы тоже хотелось иметь маленькую уютную комнату, где много света, где на полках — любимые книги, на стенах — картины, а в ящиках стола из хорошего дерева хранятся мелочи, напоминающие о самом дорогом.
Послушать ее, так она не может даже надеяться на такую роскошь, но радуется за тех, кому это доступно.
Эйдан решил рассказать ей о Кэти Кларк — девочке с вечно сосредоточенным лицом, которая отдает учебе все свое время потому, что ее старшая сестра верит в ее способности и возлагает на нее большие надежды. Возможно, как это уже нередко бывало, у Синьоры родится какая-нибудь идея относительно того, как помочь Кэти. Но это будет потом, а сейчас Эйдану пришлось отвлечься от приятных воспоминаний о дружеских беседах с Синьорой и вернуться к настоящему.
