Татьяна Соломатина - Советы залетевшим
Дула — это опытная помощница в родах, сопровождающая женщину до и во время родов — как в больнице, так и дома. В чем же разница между дулой и акушеркой? Акушерка занимается родами, принимает ребенка, отслеживает возможные осложнения. Дула занимается непосредственно самой роженицей, дула помогает женщине прожить роды максимально комфортно.
После полного раскрытия маточного зева начинается второй период родов — период изгнания. Его начало характеризуется появлением потуг. (Чисто акустически начинается он обыкновенно с вопля роженицы: «Я хочу по большому!», атои ещё откровенней: «Я сейчас укакаюсь!»; акушеры и акушерки называют это несколько интеллигентней: «Давит на низ» — и это ещё одно свидетельство в пользу полного раскрытия маточного зева и наступления второго периода родов.) С появлением потуг роженицу приглашают на родильную кровать. И сейчас самое время максимально собраться и максимально же эффективно потрудиться.
Потуги — это произвольные, регулируемые женщиной сокращения прямых мышц живота, диафрагмы и тазового дна, синхронные со схватками — непроизвольными сокращениями матки. Потуги начинаются, когда предлежащая часть — головка, тазовый конец, — внутриутробного плода опускается на тазовое дно матери.
Потуги должны длиться ровно столько, сколько длится схватка. И вот именно тут женщине нужна та самая воля к рождению. Воля к рождению своего ребёнка. Во втором периоде родов — в потужном периоде, — ему без вас не справиться. Поэтому, если врач говорит (и/или акушерка орёт): «Не теряй потугу!» — постарайтесь таки не терять эту потугу. Пока у вас есть силы мотать головой, елозить спиной по родильной кровати, пытаясь сбить дюжую санитарку американофутбольным приёмом и сипеть-стонать-хрипеть: «Не могу больше!» — значит вы ещё можете. Потому что на то, чтобы мотать-елозить-метаться и орать нужны силы. И раз вы всё это проделываете — они у вас есть. Просто вам почему-то жаль потратить эти силы на рождаемое вами дитя (ему, между прочим, тоже ой как несладко, он там солидную работу проделывает!)
Традиционно во время второго периода родов — потужного периода, — роженица лежит на спине, на родильной кровати, головной конец которой приподнят. Ноги роженицы согнуты и разведены, упираются в соответствующие приспособления на родильной кровати. Руками роженица во время потуги держится за соответствующие поручни на кровати. И вы можете мне не поверить (разумеется же, что на форумах всё, все и вся знают лучше и глубже обо всём, обо всех и обо вся!), но родильная кровать Рахманова и все её последующие модные модификации разнообразных мягкостей и весёленьких расцветочек — очень удобная штука и продумана так, чтобы в наибольшей степени способствовать инженерии акта рождения. Роженице есть на что упереться. Роженице есть за что, простите, уцепиться. Приподнятый головной конец создаёт наиболее удобное положение для максимальной концентрации на эффективных потугах. И акушерке, принимающей вашей дитя удобно работать. А это ох как немаловажно. Рождается, между прочим, ваш единственный и неповторимый ребёнок! Даже если он второй. Или третий. Он всё равно — единственный и неповторимый! Но тем не менее для любительниц разнообразных экспериментов сейчас в родильных домах созданы условия наибольшего благоприятствования. И рожать вы можете хоть на боку (с разведенными ногами, разумеется, так что лучше бы вы с детства озаботились гимнастикой), хоть на корточках, а хоть и в воду, кстати. Просто заранее выберите соответствующий родильный дом. Хотя сейчас редко какое родовспомогательное учреждение не идёт навстречу. Разве что роды в прыжке из окна не принимают.
Период изгнания — потужной период, — заканчивается рождением внутриутробного плода. Немедленно после рождения переименовываемого в новорождённого! Вот теперь он/она — ребёнок, дитя, чадо, младенец, мальчик, девочка (пупсик, котик, солнышко, кровинушка, мимими, крошечка, мамино счастье, слонёнушко, вылитая бабушка, дикообразик, ласковый дракончик, папин свинёнок, драгоценный хвостик, Олег Евгеньевич, коричная палочка, нежный бобёр, Анна-Мари Ивановна Бернштейн — и так далее, чего только в родзале не услышишь!).
Неосложнённые роды принимает акушерка. Но врач находится в непосредственной близи. Потому что роды — хитрая штука. Вот только что были неосложнённые, а буквально в следующую секунду. Тьфу-тьфу-тьфу! (Акушеры-гинекологи и акушерки очень суеверны. Да и вообще все врачи. Единственное, в чём они не суетны — так это в вере в своё ремесло. И тут я выдам вам ещё один секретный признак хорошего врача: сосредоточенное спокойствие. Хороший врач никогда не орёт заполошно ни на вас, ни на персонал. Но в случае необходимости может повысить голос. И говорит так властно и веско, что ему моментально подчиняются.) Наблюдение за общим состоянием роженицы ещё более пристально, нежели в первом периоде родов, так как в периоде изгнания все органы и системы женщины функционируют в режиме нечеловеческой нагрузки. И в данном случае прилагательное «нечеловеческая» — не метафора, не следствие того, что я «известный российский писатель» и за ради красного словца не пощажу родного отца. В данном случае словосочетание «нечеловеческая нагрузка» — абсолютная правда. Конечно вы можете показать этот абзац мужу!.. Вы муж? Муж, в периоде изгнания организм вашей жены будет подвергаться нечеловеческим нагрузкам. Вы бы, муж, такие не выдержали! (Для внимательных мужей в скобочках курсивом: но её организм долго готовился к этим нечеловеческим нагрузкам. Да и сейчас вышвыривает в её кровяное русло невероятное количество нужных гормонов, не беспокойтесь, и не падайте в обморок заранее. Да и в родзале тоже желательно не падайте в обморок. Внимание врачей всё-таки нужно именно вашей жене!)
Внутриутробный плод уже проделал некоторые этапы биомеханизма родов. Он уже согнул головку, сгруппировался, совершил поступательное движение головки и её внутренний поворот. Теперь ему надо разогнуть головку, зафиксированную между вашим лонным сочленением и его подзатылочной ямкой (мы говорим о самом физиологическом, самом нормальном виде предлежания: переднем виде затылочного предлежания плода) — и вот теперь вокруг этой точки фиксации он и должен совершить разгибание головки. И не теряйте, пожалуйста, потугу! Особенно после того, как головка плода уже прорезалась из половой щели. Потому что это ещё не всё! После рождения головки происходит внутренний поворот плечиков и наружный поворот головки. Не теряйте потугу! Дуйтесь вдогонку! В попу дуйтесь, анев щёки!.. Вот, молодец! Вуаля! Слышите этот могучий ор? Это ваше дитя приветствует вас, этих дяденек и тётенек в родзале и весь мир вообще! (Хотя на самом деле ваше чадо делает первый вдох. И издаёт первый вопль возмущения тем, что жизнь после рождения кажется не так хороша, как он ожидал и вовсе не похожа на Эдем. Шучу-шучу. Мир не просто хорош. Мир просто прекрасен! В вашей крови циркулирует невероятное количество энкефалинов, эндорфинов, серотонина и гормонов надпочечников. Вы стали матерью — а это наркотик куда покруче героина. С той только разницей, что официально разрешён и совершенно безвреден. И привыкания не вызывает.)
Акушерка выкладывает дитя вам на живот. Вы и плачете и смеётесь одновременно. Бормочете какую-то ласковую ересь и совершенно мозгодробительную чушь — но все присутствующие: и врач, и акушерка принимавшая роды, и акушерка «на подхвате», и торчащий тут же анестезиолог, и шарахающийся у всех под ногами интерн, и подоспевший как раз вовремя врач-неонатолог, и даже дюжая санитарка — все плющатся в совершенно умилительных улыбках, как распоследние солнечные идиоты. Я тысячи раз при этом присутствовала, принимая непосредственное участие — поверьте, привыкнуть к этому нельзя. Нельзя привыкнуть к чуду рождения. Счастливая мать, здоровый малыш — это лучшее, что есть в работе бригады родзала. Хотя, конечно же, все мы (ну, то есть уже только они) — циники, буки, злые бабы, хмурые мужики и руки у нас как лопаты и говорим мы на каком-то китайском языке. Всё равно нас всех плющит в момент чуда рождения. Хотя это как раз то чудо, о котором мы уже всё (ну, или почти всё) знаем. Так что чудеса не противоречат даже известной нам природе, дорогой Блаженный Августин, рождённый, как и все мы, женщиной. Которая, уверена, была счастлива, прижимая тебя к своей груди, и ещё даже не подозревая, какого ужасного зануду она произвела на свет.
С рождением плода — пардон, уже новорождённого! — роды не завершаются. Наступает последовый период, который продолжается до рождения собственно последа. Да, послед тоже надо родить (но по сравнению с рождением ребёнка это сущая, поверьте ерунда — как покашлять; кстати, возможно именно покашлять вас и попросят, или потужиться — если при натуживании или лёгком отдавливании матки книзу пуповина выходит наружу и уже не втягивается обратно — значит плацента уже отделилась: признак Клейна — один из многочисленных признаков «по автору», свидетельствующий об отделении последа). Послед должен не только отделиться (плацента отделяется, как правило, двумя способами — совершенно естественными, исключительно природно-инженерными, но названными, как это принято у ремесленников-учёных «по автору» — кто первый описал, того и тапки:
