Месть белых воронов (СИ) - Радиант Екатерина
– Тебе сейчас незачем об этом думать, – добавил я к уже ранее сказанному. – Тебе эти мысли совершенно ни к чему.
К этому моменту мы уже, кажется, приблизились к Лунной долине. Еще издалека было заметно, что жизнь это место изрядно долго обходит стороной. Лунная долина напоминает поверхность Марса. Мы с братом пробирались через узкие ущелья, озирая окрестности. Взбирались на волнистые дюны, загребая целые груды песка в обувь. В этом тихом месте было и то, что всегда характеризовало Мунспейс: красивый ярко-алый закат, пробирающийся сквозь облака, брызгая в тебя своими красками. Здесь не было ничего живого: ни травинки, ни кустика – одни камни. И светящая с неба луна. Вдруг неожиданно, совершенно из ниоткуда, появился Гермес. За его спиной скрывалась хрупкая девушка с белыми локонами. Они оба были явно чем-то встревожены. Девушка выбежала из-за спины Гермеса и уткнулась в плечо Анри, вставая на носочки. Он обнял ее, медленно перебирая руками светлые волосы. Она была примерно на три головы ниже его.
– Нам нужно идти, – поторопил Гермес. – Осталось всего два часа.
– Мы можем переместиться?
– Нет. Сейчас нам отсюда можно выбраться только своими силами. Но не переживайте, за нами уже выехали.
Высоко в небе рассеялись тучи, сквозь которые в нашу сторону стремительно летела стая птиц. Это были пегасы13. Белоснежные, крылатые, точно только сошедшие из экранизации сказки. По сигналу Гермеса каждый запрыгнул на своего коня, и мы отправились в путь. Я был рад, что Гермес не стал тратить время на то, чтобы противиться моему присутствию. Это гораздо облегчило мне и без того неспокойную жизнь. Несмотря на то, что в Мунспейс был еще день, в Лунной долине стояла кромешная тьма. Луну из-за пустынных гор было почти не видать. Я управлял пегасом, которого шатало в разные стороны из-за невозможности разглядеть что-то сквозь дебри тумана. Впереди меня, тоже покачиваясь, летел Анри, которого сзади за плечи обнимала его дочь. Как только я увидел ее, мне не нужно было представлений. Я сразу догадался, что именно о ней мне тогда говорил Анри. Когда сверкнула вспышка молнии, ослепляя каждого из нас, с неба посыпался ледяной ливень. Перед собой я увидел, как капли в воздухе смешались с пеплом и тут же окрасились. Затем, чуть приглядевшись, они смешали в себе все: и песок, и пыль, мел, сажу, грунт и даже пыльцу. Разглядеть подобное видение вновь помогла Селена. Она умела появляться неожиданно, но всегда как никогда вовремя.
– Где ты была так долго? – оборачиваясь назад, встревоженно спросил Гермес.
– Я была на Бирюзовой горе. Меня задержал Танатос. Прости.
– Снова хочешь встрять из-за него в неприятности? Сколько тебе повторять, чтобы ты больше не поддавалась его шантажу?
– Ты же знаешь, когда дело касается света и тьмы… Я не могу совладать с собой. Я не могу допустить, чтобы тьма победила. Танатос уже который раз задевает меня. А я ничего умнее не могу придумать, чем отвечать на его глупые провокации.
– Селена, все прекрасно знают, что ты – богиня Луны. И именно в твоих силах сделать так, чтобы Мунспейс никогда не поглотила тьма. Тебе не нужно никому доказывать очевидное. Тем более Хамперам.
– Знаешь, я всегда задумывалась, почему он такой. Изгой, мазохист. И все равно пытается задеть других. Я знаю, что он, как титан мрака – мой главнейший из врагов. Но когда он вступает со мной в борьбу, я просто не могу уйти, – с досадой в голосе ответила Селена.
– Танатос – полубог со скверным характером. Обладает железным сердцем и ненавистен богам. Что ты еще хочешь о нем узнать, если тут и так все очевидно?
– Если бы он был, как ты выражаешься, полубогом – он бы не был титаном тьмы. И я бы в два счета с ним давно расправилась. Если Стикс и Эреб считают себя сильнее его, это их право. Но лично я вижу в Танатосе достойного соперника, – как-то обиженно сказала Селена. Я даже подумал, что она питает какие-то нежные чувства к своему собственному противнику, но вовремя опомнился, что это сейчас должно волновать меня в самую последнюю очередь.
Впервые я услышал так много слов от Гермеса. Этот парень в обличии мальчика со шрамом на лице обладал отличительной особенностью: несмотря на его честность, резкость и отважность, он всегда оставался молчаливым. Он говорил крайне редко и четко. Исключительно по существу. Только в этом диалоге с Селеной я смог хоть немного посмотреть на него с другой стороны. Пролетая через Безмятежный обрыв, реку и даже над Ледяным каньоном, мы очень устали от дороги. За это время заметно похолодало, поднялся неугомонный ветер, и, не добравшись до нужного места, мы уже порядком окоченели. Анри что-то прокричал нам, витая в воздухе, но из-за бушующего ветра было тяжело что-либо расслышать.
– Что? – все крикнули хором.
И снова неразборчивый крик, на расстоянии слышимый, как шепот. Мы все одновременно замедлились и каждый прислонился к голове своего пегаса. Пристально вслушиваясь в шум ветра.
– Тридцать минут, – усердно прокричал Анри, заметно напрягая каждую мышцу своего тела. – Осталось тридцать минут.
Мы разогнались как можно быстрее и стремительным ветром нас ускоряла сила Гермеса, которая снова начала свое действие. Меня окрыляло ранее незнакомое чувство невесомости. В этот момент нами всеми движет только адреналин, излучаемый Гермесом. Осталось всего лишь тридцать минут.
***
Место, куда мы приземлились позже, было обычной пещерой. То, куда мы попали, пройдя через нее, напоминало подземный тоннель. Вокруг темно и сыро. И лишь вдали виднеется красный свет. Здесь пахло сигаретами, краской и дешевым бензином. Мы в миг пропитались этим запахом так же, как, по всей видимости, этот старый грязный тоннель насквозь пропитался запахом людского страха. Прогремел гром. Первый признак того, что сейчас Анри будет снова проживать тот злополучный вечер.
– Дальше вам нельзя, – суровым взглядом окинул меня Гермес, обращаясь ко мне и к стоящей за спиной Анри юной девушке.
Услышав эти слова, она вышла из тени и крепко прижалась к моему брату. Мы все молча переглянулись. Больше не было времени искать нужные слова. И к тому же, когда на кону стоит жизнь близкого человека, все слова кажутся абсолютно бессмысленными. Все до единого, кто был там с нами, запыхавшиеся, бледные, мокрые, верили в то, что он со всем справится. У него просто не оставалось выбора.
– Удачи…, – прошептала напоследок девушка, и Анри скрылся из виду во тьме извилистого тоннеля.
Гермес умчался следом за ним. Мы остались стоять в тишине, затаив дыхание. Время в ожидании Гермеса тянулось, кажется, бесконечно. Но мы все равно боялись пошевелиться с места и что-нибудь упустить. Спустя время, спустя целую бесконечность, в арке этой пещеры показался свет. Мы повернули головы. Перейдя за черту оглушающей тьмы, постепенно стал проглядываться силуэт Гермеса. Позади него волок свое тело обессиленный Анри.
Кажется, все пропало.
***
– Я… не успел, – послышался за спиной Гермеса хриплый голос.
Анри, хромая, подошел ко мне, облокотившись о моего пегаса. Я подхватил его за руки. Гермес томно стоял в стороне. Спустя время он заговорил:
– Он два часа пробыл в отключке, перед тем как вернуться из прежнего тело в это.
Мы, опустив взгляды, молча слушали.
– Даже несмотря на то, что времени оставалось слишком мало, мне казалось, что все идет по плану. Я изо всех сил пытался помочь с замедлением скорости ветра и автомобилей. Несмотря на то, что Анри упорно давил на газ, совершенно не видя ничего перед собой. В какой-то момент он опомнился и пытался остановиться. Мы были близки к своей цели. Но мы не успели предотвратить аварию, – он произнес это твердо, как настоящий вердикт.
Придя хоть немного в себя, Анри улыбнулся, посмотрев в сторону девушки, грустно сидевшей на одиноком пегасе.
– Это Агнес, – представил он мне ее. – Моя дочь.
Агнес улыбнулась ему в ответ, спрыгивая с пегаса. Он заключил ее в теплые объятия. Подумать только – как быстро растут чужие дети. Особенно, когда ты только что узнал о их существовании. Еще и таким довольно странным образом.
