Джон Тул - Сговор остолопов
Среди полуденных пешеходов, спешивших мимо корпорации «Райские Киоскеры», медленно ковыляла одна солидная фигура. Это был Игнациус. Остановившись перед узким гаражом, он с превеликим чувственным удовольствием втянул в себя испарения Рая, а выпиравшая из его ноздрей щетина анализировала, каталогизировала, категоризировала и классифицировала отчетливые запахи «горячих собак», горчицы и смазки. Вдохнув поглубже, он задался вопросом, не ощущает ли он, к тому же, еще и более нежного запаха — хрупкого аромата булочек для сосисок. Он взглянул на белые перчатки стрелок своих часов с Микки-Маусом и заметил, что пообедал он всего лишь час назад. И все же интригующие ароматы вызывали у него активное слюноотделение.
Он шагнул в гараж и огляделся. В углу старик варил «горячие собаки» в большом коммунальном котле, чьи габариты покрывали газовую плитку, на которой он покоился.
— Прошу прощения, сэр, — окликнул его Игнациус. — Не торгуете ли вы здесь в розницу?
Слезящиеся старческие глазки обратились в сторону крупного посетителя.
— Вам чего?
— Мне бы хотелось купить одну из ваших сосисок. Пахнут они довольно аппетитно. Я просто хотел узнать, нельзя ли у вас купить всего одну.
— Можно.
— Нельзя ли мне выбрать самому? — спросил Игнациус, заглядывая через край в котел. В кипящей воде франкфуртеры бились и шипели, точно искусственно окрашенные и увеличенные кошачьи двуустки. Легкие Игнациуса наполнились пикантным кисловатым благоуханием. — Я сделаю вид, что я — в приличном ресторане, а это — бассейн с омарами.
— Нате вам вот эту вилку. — Старик протянул Игнациусу гнутое изъеденное подобие копья. — Постарайтесь не макать руки в воду. Она как кислота. Смотрите, что с вилкой стало.
— Ого, — сообщил Игнациус старику, откусив от сосиски. — Они довольно крепки. Из каких ингредиентов они состоят?
— Резина, овсянка, требуха. Кто ж его знает? Я сам к ним ни за что бы не притронулся.
— Они любопытным образом привлекательны, — произнес Игнациус, прочищая горло. — Когда я стоял снаружи, то сразу понял, что мои тактильные вибриссы в ноздрях ощутили нечто уникальное.
Игнациус жевал с самозабвенным варварством, изучая тем временем шрам на стариковском носу и прислушиваясь к его насвистыванию.
— Не напев ли Скарлатти[35] улавливаю я? — наконец, осведомился он.
— Мне казалось, я свистел «Индюшку в соломе»[36].
— Я надеялся, что вы окажетесь знакомы с работами Скарлатти. После него музыкантов уже не было, — заметил Игнациус и возобновил яростный штурм длинной «горячей собаки». — С вашей очевидной склонностью к музыке вы должны прикладывать себя к чему-либо достойному.
Пока Игнациус жевал, старик вернулся к своим немузыкальным посвистам. Затем Игнациус произнес:
— Я подозреваю, что вы воображаете «Индюшку в соломе» ценным вкладом в Американу. Так вот — она не он. Это неблагозвучная гнусность.
— Какая разница?
— Великая разница, сэр! — завопил Игнациус. — Преклонение перед такими вещами, как «Индюшка в соломе» — самый корень нашей текущей дилеммы.
— Ты откуда такой взялся, к чертовой матери? Тебе чего надо?
— Каково ваше мнение об обществе, и без того считающем «Индюшку в соломе» одним из столпов своей культуры?
— Это кто так считает?
— Все! Особенно народные фолксингеры и учительницы третьего класса. Чумазые старшеклассники и приготовишки постоянно завывают ее, точно чародеи. — Игнациус рыгнул. — Я убежден в том, что съем еще один из этих пряных деликатесов.
После четвертой сосиски Игнациус провел своим величественным розовым языком по губам и нижней кромке усов и сказал старику:
— Я не могу в последнее время припомнить, чтобы был настолько тотально удовлетворен. Удача улыбнулась мне в том, что я обнаружил это место. Передо мною сейчас расстилается день, чреватый Бог знает какими ужасами. Я в данный момент пребываю безработным и пустился на поиски найма. Вместе с тем, целью мне с таким же успехом мог бы полагаться и Святой Грааль. Я ракетой мечусь по деловому району вот уже неделю. Очевидно, что мне недостает какого-либо особого извращения, искомого нанимателями сегодняшнего дня.
— Непруха, значит, а?
— Ну, по ходу всей недели я ответил лишь на два рекламных объявления. Бывают дни, когда нервы мои совершенно расстраиваются к тому времени, как я достигаю Канальной улицы. Такие дни, как я считаю, не проходят впустую, если мне удается собрать достаточно присутствия духа для того, чтобы забрести в кинематографический театр. В действительности, я просмотрел весь репертуар кинолент, идущих сейчас в центре города, а поскольку все они достаточно оскорбительны для того, чтобы держаться в прокате бессрочно, следующая неделя выглядит в особенности безрадостно.
Старик взглянул на Игнациуса, затем — на массивный котел, газовую плиту и мятые тележки:
— Я могу нанять тебя прям сейчас.
— Благодарю вас, — снисходительно произнес Игнациус. — Тем не менее, здесь работать я бы не смог. Этот гараж до чрезвычайности промозгл, а я подвержен респираторным заболеваниям среди целого спектра остальных.
— Тебе и не придется работать тут, сынок. Я имел в виду — киоскером.
— Что? — взревел Игнациус. — Под дождем и на снегу — целый день?
— Тут не ходит снег.
— Ходит в редких случаях. И, вероятно, снова пойдет, стоит мне только выкатить на улицу одну из этих тележек. Меня, вероятно, отыщут в какой-нибудь канаве, из всех отверстий моего организма будут свисать сосульки, а помойные коты будут лапать меня в тщетных попытках хоть немного согреться в парах моего последнего вздоха. Нет уж, благодарю вас, сэр. Я должен идти. Я подозреваю, что у меня сейчас состоится в некотором роде рандеву.
Игнациус рассеянно взглянул на свои часики и увидел, что они снова остановились.
— Ну хоть ненадолго? — взмолился старик. — Попробуй хоть денек. Ну — что скажешь? Мне очень нужны киоскеры.
— Денек? — недоверчиво переспросил Игнациус. — На денек? Я не могу тратить впустую такой драгоценный день. У меня есть куда пойти и с кем повидаться.
— Хорошо, — твердо произнес старик. — Тогда плати мне доллар, который должен за колбаски.
— Боюсь, им придется остаться за счет заведения. Или гаража — или как вы тут называетесь. У меня не мамаша, а мисс Марпл, и она вчера вечером обнаружила у меня в карманах некоторое количество корешков от билетов в кинематограф и сегодня выделила мне средств только на проезд.
— Я счас полицию позову.
— О, Бог мой!
— Плати давай! Плати, а не то фараонов вызову.
