Владимир Михайлов - Сборник "Посольский десант"
И он выдал каждому из прилетевших по плоской коробочке.
- Это что за штуки? - поинтересовался Изнов.
- Языковые дешифраторы, - сказал Федоров. - Не самое последнее поколение, так что мы начнем понимать их речь не сразу - и то они станут переводить на граанский. Русский им не по силам. Так что если захотите облегчить душу, посол, - переходите на родную лексику.
- Думаете, придется?
- Более чем уверен. Мы впутались в черт знает какую ситуацию. Так что надо быть осторожнее и постараться тут не задерживаться. Если у них начнется какой-то мухлеж с выборами - чего доброго, свалят на нас: нас-то выгораживать в этом мире никто не станет. Надо хоть как-то подстраховаться, как по-вашему?
- Да, похоже, что это серьезно, - задумчиво проговорил Изнов. - Тут, думается мне, без верительных грамот не обойтись. Меркурий, придется вам и в самом деле вытаскивать все ваши вицмундиры, фраки, визитки и страусовые перья. Поспешайте!
- Потом, потом, - пробормотал Меркурий, не поворачивая головы. - Нам вернули управляемость и сейчас дали пеленг на посадку. Так что не спешите разоблачаться… Включите лучше страховку на полный.
И он привычно склонился над ходовым пультом.
Вот таким образом корабль с пятью населявшими его представителями четырех разных миров оказался, против их желания и без всякой связи с их планами и замыслами, на Тивизе - в мире, о котором ни у одного из них до нынешнего дня не было ни малейшего представления. Это и не удивительно: миров во Вселенной - невероятное количество, но лишь немногие из них заслуживают серьезного упоминания.
Посадка совершилась, едва они закончили приводить себя в порядок. Меркурий взял пробы внешней среды. Воздух был пригоден для дыхания, радиационный фон - несколько меньше земного, хотя и чуть превышал синерианский. Меркурий распахнул люки, и они по одному ступили на новую для них планету.
Их ждали с нетерпением. Свет прожекторов слепил, но они постарались держать глаза открытыми и улыбаться так приветливо, как только могли. Десятки камер держали прибывших в прицеле. Люди и их спутники старались не выказывать никакого удивления, словно бы такие встречи им приходилось переживать чуть ли не каждый день. Изнов, едва ощутив под ногами твердую поверхность, склонился в изящнейшем дипломатическом поклоне и скромно отступил в сторону, позволяя сойти на грунт и своим спутникам. Приветственный треск был воистину оглушительным. Операторы жизневидения неистовствовали. Их камеры - большие, малые и совсем крохотные - продолжали исписывать кристалл за кристаллом, запечатлевая происходившее для истории. Изнов, похоже, вознамерился произнести еще одну речь и, возможно, на сей раз обошелся бы без птички божией - но времени на это, видимо, режиссерами не было предусмотрено: уже подкатили экипажи, и путешественников вежливо пригласили усесться в них.
- Хвала Аллаху! - пробормотал Федоров. - Если вы тогда начали с классики, то на сей раз, чего доброго, вспомнили бы Баркова.
- Не приходилось читать, - сухо ответил посол.
- Врете ведь, ваше Приятное Свечение!
- Дипломаты никогда не врут, - наставительно произнес Изнов. - Они лишь приноравливают свои высказывания к конкретной обстановке. Дипломатия - это вам не разведка, советник, - неужели за столько времени вы так и не усвоили разницы?
Их рассадили по разным экипажам - и потому профессиональная дискуссия не получила дальнейшего развития.
Место, куда их доставили с космодрома, оказалось тем самым Центром ОКЖТ - Объединенной Компании Жизневидения Тивизы, - из которого терранские дипломаты и их спутники, после первого увиденного ими странного эпизода с отбором кого-то для чего-то, оставшись на какое-то время без присмотра - если не считать Аласа, разумеется, - сейчас лихорадочно пытались найти выход. Жизневидение - как они уже успели уразуметь при помощи лингвистических дешифраторов, которыми их снабдили еще на корабле, - этим словом здесь было заменено общепринятое «телевидение»; почему - ну, здешним обитателям было виднее, что к чему. Жизневидение - что же, пусть будет так.
…Сейчас они как будто неспешно, но на самом деле достаточно быстро приближались к той самой оживленной улице, на какую выходил Центр своим открытым концом. Приходилось постоянно лавировать, огибая какие-то установки, стационарные камеры на массивных фундаментах, решетчатые, опущенные сейчас, стрелы кранов, металлические рамы для установки декораций, какие-то объемистые сундуки и еще всякую всячину. Улица медленно, но все же приближалась, шум ее становился все слышнее, все громче грохотал где-то, совсем уже близко, тот самый оркестр. Изнову казалось порой, что до него доносится острый, неприятный запах отработанного топлива двигателей внутреннего сгорания, какими, вероятно, еще пользовались на Тивизе. Множество людей продолжало вышагивать по тротуарам, и, надо полагать, зрелище открытого взглядам Центра было для них совершенно привычным: никто даже и головы не повернул в эту сторону. Персонал же Центра, по-видимому, поголовно весь отправился обедать - или как это у них называлось, - так или иначе, беглецам по дороге не попалось ни одного существа, какое вознамерилось бы их задержать, за исключением, правда, одного раза, когда из-за какого-то замысловатого сооружения вывернулся вдруг некто и двинулся прямо навстречу им - все пятеро на мгновение замерли, но не от испуга, а скорее от удивления - настолько встретившееся существо не было похоже ни на них самих (что было бы неудивительно), ни на кого из здешних обитателей, к огуречному облику которых люди стали уже было привыкать. Вприпрыжку приближавшееся к ним существо больше всего напоминало, пожалуй, гриб выше человеческого роста, с округлой шляпкой, усеянной множеством бородавок, - впрочем, может быть, то были его органы зрения или того, чем это зрение заменялось. Трудно было даже сказать с первого взгляда: живое это существо или механическая кукла. Так или иначе, непонятное существо пропрыгало мимо них, не обратив, видимо, на встречных никакого внимания и уж точно не сделав ни малейшей попытки задержать их или просто обратиться, попытаться вступить в контакт. Когда оно скрылось позади, все одновременно вздохнули с облегчением и продолжили свой путь.
- Кукла, - сказал Федоров через несколько шагов.
- Что? - не понял Изнов.
- Да этот монстр. Кукла из съемок. Я только что, в буфете, на одном из экранов видел сразу нескольких таких. Зря испугались.
- Хорошо, если вы не ошибаетесь, - проговорил Меркурий. - Послушайте, от этого оркестра я скоро совершенно оглохну. Тут всем должны бы выдавать наушники…
- Да вон где играют - там, по ту сторону улицы. Карнавал, что ли? Не иначе - у них какой-то праздник нынче.
- А это вовсе не плохо, - оценил Федоров. - Даже отсюда видно, что народу там - видимо-невидимо. Вот для нас и задача: просочиться туда, по возможности ненавязчиво. Видите, впереди - похоже на нормальный подземный переход. Им и воспользуемся. Ну, еще несколько шагов… Да смелее, смелее!
Наконец они оказались совсем рядом с улицей. Казалось, еще два шага - и они вмешаются в плотный поток прохожих. Но это оказалось невозможным: то, что представлялось открытым выходом, на самом деле являлось прозрачной перегородкой, преодолеть ее можно было бы разве что разбив вдребезги; но нечем было, да и совершенно не нужно. Единственной возможностью продолжить путь был тот самый спуск в подземный переход.
- Ну что, - полушепотом проговорил Федоров, - прыгаем в воду?
- Рискнем, - сказал Изнов. - Все равно мы уже сбежали. Так что если попадемся - в любом случае разговаривать с нами будут сурово.
- Вот и прекрасно, - сказал Федоров. - Ну, кто смел - за мной!
И первым стал спускаться. Остальные последовали за ним.
В переходе они оказались единственными. Шаги их звучали гулко, отражаясь от низкого потолка.
- Пожалуй, так мы и выйдем прямо в центр веселья, - предположил Изнов.
- Да нет, вряд ли, - откликнулся Гост, с высоты своего роста лучше видевший то, что находилось впереди; освещен переход был скудно, так что приходилось внимательно всматриваться. - Там вроде бы конец. И выход - направо.
Он оказался прав: тут начинался подъем, который должен был вывести их на поверхность. Не оставалось ничего другого, как подниматься.
- Надеюсь, наверху нас не поджидает полиция - или кто-нибудь в этом роде, - сказал Федоров. - Что же, отступать некуда…
Они двинулись вверх по ступеням, держась плотной группой, чтобы предполагаемые преследователи не разбросали их в разные стороны. Но когда оказались наверху - заметили, что никто их там не ждал и можно было продолжать путь совершенно спокойно. Только вот куда?
Они оказались на самой середине проезжей части широкого проспекта - именно сюда вывел их переход. И справа, и слева в обоих направлениях текли нескончаемые ряды машин; за ними виднелись тротуары для пешеходов, которых, как они еще из Центра заметили, было тут великое множество. Они шли плотной колонной, видимо, порой сохранять строй прохожим становилось затруднительно, приходилось работать локтями, но тут, похоже, к такому поведению все привыкли. Все это было так близко и естественно, что порой и самим путешественникам начинало казаться, что и они находятся в этой толпе, и им приходится испытывать такие же неприятные толчки. Два или три раза Гост споткнулся на ровном месте - оказывается, здесь следовало внимательно смотреть под ноги, а не по сторонам; но все это можно было стерпеть, лишь бы удалиться отсюда поскорее. Если даже в Центре спохватятся и кинутся на поиски - выделить их в этой разнообличной толпе вряд ли было бы возможно; путешественники уже всерьез поверили, что находятся в самой гуще толпы и любуются прекрасными домами, стоявшими по эту сторону улицы - каждый из них отличался своей особой архитектурой, но все вместе они составляли великолепный ансамбль. Да, трудненько будет найти их здесь. Хотя…
