Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 12 2012)
Поклон семье. Сима тоже кланяется.
В. Шкловский.
Симу кусают осы и москиты. Я печально отдыхаю.
<23 июля 1968>
1 К. Г. Паустовский умер 14 июля 1968.
2 Алексеев Михаил Николаевич (1918 — 2007) — прозаик, член правления СП СССР.
3 Кербабаев Берды Мурадович (1894 — 1974) — прозаик, член правления СП СССР.
4 «Тетива. О несходстве сходного» (М., «Советский писатель», 1970).
5 Храпченко Михаил Борисович (1904 — 1986) — литературовед, академик АН СССР.
6 Шкловский говорит о системе умолчаний и цензурных запретах, касающихся разных областей общественной жизни в СССР. К этому же образу он возвращается еще раз, «напутствуя» Марьямова в начале его работы над повестью «Возвращение» (см. письмо 43).
41
В. Шкловский — А. Марьямову
Дорогой Сашик! Привет Лене.
Вы вероятно ездите по разным интересным местам, или ты редактируешь журнал. А мы от скуки потерянные. А мы как собаки смотрим на Ялтинский залив. А у нас был и снег, и дождь, и поле. Лени сломала ногу, и Ахмадулина1 болела и многие другие писатели болели и кашляли.
А теперь у нас солнце. А за обедом борщ и не вкусно, а море хорошее и холодное.
А я читаю «Вопросы философии» и оказываюсь в толпе иностранных людей, которые пишут о времени. А наши болеют бахтинитом и кашляют карановально (так в письме. — М. М. ). А надо бы прочесть их роман.
А внизу ночью поют соловьи, а мы спим. Весна и две пасхи прошли как и не видели: наша, да и их, христианская.
А здесь Реформатский2 и женка его Ильина. Знает она в литературе одни проплешины и никогда не читала Андрея Белого, прозы Мандельштама, меня грешного книг и названий не знает. Жил-был кто-то, а вот и не знаю. Знаем мы друг друга косно и криво. А ты большой и сильный да робкий. Держишься за службинку как за перильца, а тебе, деточка, бают самому бы писать о твоем севере многократном. Молимся мы за тебя, Сашенька, чтобы бог тебя в разум привел. Сидел бы ты перед чашкой ментолата и писал бы странички и смотрел бы на виденные тобой, сиротою, места через глаза узенькие в черной китайской масочке прорезанные да бисером белым обшитые.
Да бог с тобой, деточка, живи как хочешь, только водочки пить совсем не надо. Пускай ее Реформатский пьет, ну и пьет же он ее, проклятущую. А так дедушка он не глупый и на семь лет меня моложе. И стар я, Сашенька как белый мох, и спинка у меня болит, и книжечек нет почитать. Хоть бы ты написал. А так моя Серафима Густавна кланяется и жалуется, что у нее сердечко болит. Болит — знаем.
При всем при том вышеописанным остаюсь за тебя богомольцем Шкловским Витькой сыном Борисовым с рукописями разлучен.
Витя Шкловский 77 лет.
7 апреля 1969 г.
1 Ахмадулина Белла Ахатовна (1937 — 2010) — русский поэт.
2 Реформатский Александр Александрович (1900 — 1978) — филолог, лингвист. В 20-е годы участник ОПОЯЗа.
42
В. Шкловский — А. Марьямову
Дорогой Саша!
Как продвижение рукописи? Я здесь почитываю Достоевского. Сплю сверх нормы 14 часов в сутки, но еще не стал Сурковым1. Все хорошо. Есть покой, есть надежда и возможность вдохновения. Не продольная линия и не поперечная, пересечение пятен в тексте рождает вдохновение, рождает и выражение. Оно начало и конец, и к концу надо плыть в деревянном или бумажном кораблике. Плыву, взяв в друзья ражего кота.
Не бойся даже одиночества. «Я совершу», — писал 22-х лет Гоголь2. И совершил 0,1 того, что мог и все равно гений. Не будь Пенелопой. Тки и не распускай.
Кормлю ворон. Ночью в горах выпал снег. Плавать. Весной — весна.
Твой Виктор Шкловский.
7 апреля 1970
1 Сурков Алексей Александрвич (1899 — 1983) — поэт.
2 «Я совершу! Жизнь кипит во мне, труды мои будут вдохновенны!…» — запись в дневнике Н. Гоголя 31 декабря 1833 года. (Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений в 14 т. Издательство АН СССР, 1952, том 9, стр. 16 — 17).
43
В. Шкловский — А. Марьямову
Дорогой Саша!
В Крыму бури, дожди и холода. Одним словом тяжело, не особенно легко, между прочим ничего1. Солнце бывает, но не с утра и не до вечера. Розы в парке еще цветут. Каштан желтый. Желтеет дуб. Я еще не работаю. Это пустяки. Буду работать, но я боюсь лестниц и долго не решался гулять. Теперь загулял. Водку не пью. Очень хочется писать. Надеюсь начать 14-го.
Режим такой (дал доктор): семь дней акклиматизации, семь дней отдых. Потом работа. Вот тут и отдохну.
Вставляю Достоевского в Эйзен<штейна>. Это вопрос о терроре. Раскольников и Иван, и черт. Топор и Вел<икий> Инк<визитор>. Уходящая религия. Совесть не уходит. Повод к написанию письма.
Береги себя. Вокруг все постарели. Никола Бажан2 ходит с сверхдавлением. На дамах кожа как стираные штаны.
Береги себя. Работай клеем. Цитируй. Не вычеркивай. Большие главы, т. е. отдельные путешествия нарежь ломтями и сделай бутерброды с цитатами. Не напрягайся, дорогой.
Уже и солнце устало. Уже и на дорогах оползни. Уже и туман поднимается с постели горизонта трудно. При раскрытии своего паспорта я убедился, что стар. Ты моложе на десять лет, но у тебя жесточайшая война. В книге не забудь сказать, как холодна вода, в которой нельзя плавать. Не забудь о великом леднике. Его открывают в первый раз3.
Целую тебя, большой, умный и странный мальчик.
Кормлю ворон. Воробьи дежурят у балкона как в райсовете.
Поклон семье. Какой ты богач — два сына.
Виктор Шкловский.
10 октября 1970 год.
1 Вариант старой солдатской песни: «Оно, конечно, ничего, но, между прочим, тяжело…» — пелось по дороге в баню; «Оно, конечно, тяжело, но, между прочим, ничего…» — по дороге обратно (Указано Б. Сарновым).
2 Бажан Николай Платонович (1904 — 1983) — украинский поэт и общественный деятель. Академик АН УССР.
3 См. примечание 6 к письму 40.
44
В. Шкловский — А. Марьямову
Милый Саша!
Ты так и не ответил мне. Вероятно, здоровье у тебя так себе. Кланяемся Лене.
Доканчиваю книгу об Эйзен<штейне>1. 60 лет работаю, но все еще трудно. С Грозным трудно, он Сергеем Михайловичем двоедушно написан. Нравилась ему опритчина и Федька Басманов, и изобретательность Ивана на разные дела.
Счастливых людей я за свою жизнь не видел. Правильно живущих не видел. Видел много лживых. Да простит их время, ведь им было скучно.
Тебя с нежностью вспоминали Бажан и Голованивский2. Книгу я не доделал, но этого не боюсь.
Скучно, конечно, жить без еба и справедливости. Во-первых без первого скучно. Но будем верить, что из уважения к нашему труду, когда-нибудь наступит ну, скажем, декабрь в 32 дня. Тогда живнем и будем писать стихи.
Письмо мое прекрасно тем, что на него не надо отвечать. 9-го ноября, если переедем через перевал, будем в Москве. Погода уже три дня хорошая.
Виктор Шкловский.
Обитатель земного шара и твой старый друг.
4 ноября 1970 года.
1 Книга вышла в 1973 году (М., «Искусство», серия «Жизнь в искусстве», 1973, 296 стр.).
2 Голованивский Савва Евсеевич (1910 — 1989) — украинский поэт, прозаик, драматург.
45
В. Шкловский — А. Марьямову
Дорогой Саша!
Кажется я пишу тебе во второй раз. Мы уже 23 дня в Ялте. В марте здесь побывал ураган. Много, очень много сломанных старых деревьев и оторванных вершин кедров. Оторванных стволов от главного старья, сломанных кустов. Был холод. Несколько дней тепло. Море греется. Ялта пуста. Еще не решили, пускать ли в нее дикарей. И дикари сомневаются. Набережные пусты. Пуст и дом. В черновиках людей и люди из мира погашенных облигаций. Очень скучно.
В углу сидит группа Арбузова1. Ряд драматургов без пьес. Есть островок детских писателей. Мы сидим с Реформатским, который с женой Ильиной. Два раза в день пьет водку, а во время завтрака собирает закуску.
