Файф-о-клок - Грошек Иржи
Девятнадцатого июня Двенадцатый уполномоченный, как обычно, находился в своем кабинете и занимался подсиживанием. То есть перлюстрировал газеты и журналы, надеясь обнаружить вопиющее нарушение, которое ускользнуло от Одиннадцатого. В подобном случае Двенадцатый уполномоченный имел моральное право перескочить через голову и оказаться в кабинете Десятого. А там донести, что имеется служебное несоответствие: Одиннадцатого – Одиннадцатому, а Двенадцатого – Двенадцатому. И, собственно говоря, надо поменять их местами: Одиннадцатого спустить на поздравительные открытки, а Двенадцатого бросить на усиление, чтобы Десятый успел доложить Девятому о вовремя замеченных недостатках и переставил Двенадцатого на должность начальника журналов и газет. И когда Восьмой подпишет подобное назначение, а Седьмой завизирует, то можно рассчитывать на благосклонность Шестого, который направит официальную бумагу Пятому, что Двенадцатого надо употребить, как Одиннадцатого, а последнего – разжаловать до самого низкого уровня, благо Четвертый не возражает. А посему – Пятый непременно позвонит Третьему с целью предупредить Второго о важных изменениях в аппарате Первого. И дельце выгорит! Если Второго не замещает на этот момент Первая секретарша, которая не в ладах с Четвертым и, чтобы насолить Третьему, вышеупомянутая стерва может Пятого отослать к Десятому, а телефон Седьмого соединить с Девятым. И тогда все покатится в обратном направлении, и Двенадцатого уполномоченного ожидает не повышение, а Котел…
Однако сегодняшнее число оказалось удачным для Двенадцатого уполномоченного. И, просматривая очередной журнал, он обнаружил статью, которая называлась «От Моне до Матисса на мотоцикле». По лихости эта статья превосходила все написанное и вместе взятое за девятнадцатое июня, но содержала интересные факты из жизни Эрмитажа: «Шикарный, как шариковский галстук, мотоцикл Харлея-Дэвидсона проскочил словно бы по воздушному коридору из отдела античной культуры на выход, где развернулась мощнейшая плотская катавасия. Столицей разврата, патентованным логовом кровосмесителей, содомитов, распутников и матереубийц наш Эрмитаж становится в силу эротической фантазии нескольких помешавшихся на античности охранников!!!»
Двенадцатый уполномоченный давно научился читать между строк, не обращая внимания на стилистические обороты. Поэтому он дважды подчеркнул фамилии Харлея и Дэвидсона и отложил в сторонку журнал, чтобы хирургически разобраться с другими печатными органами, предчувствуя, что вышел на ягодные места и сейчас насобирает клюквы. Полное лукошко…
Вторая подозрительная статейка называлась «Патологии с Аналогиями». «Чуть больше года тому назад, – писал некий корреспондент, – питерское издательство „Алфавит“ запустило на рынок весьма остроумную фальсификацию. О двухтомнике „Аналогии“ так называемого профессора Радзивилла писали все. Но еще больше мучились критики над загадкой – гад этот профессор или не гад?! И на какой предмет он сравнивает русскую мифологию с греческой?! И не просто сравнивает, а буквально роется в грязном белье и по-хозяйски распахивает шкапы со скелетами!..» После чего автор статьи подытоживал, что «так называемый» Радзивилл сошел с ума от неразделенного комплекса Эдипа.
– Интересно-интересно, – заметил Двенадцатый уполномоченный.
Третья статейка – «Кто крышует черные дебаркадеры?!» – начиналась подобным образом: «Вчера от Дворцовой набережной отвалился дебаркадер и уплыл в неизвестном направлении… Обрыв?! Обломов?! Или обыкновенная история?! Речники божатся, что Дебаркадер – это немецкий писатель и кинорежиссер типа Фассбиндера. По слухам, однако, черный дебаркадер торговал контрабандным пивом, а Фассбиндер хоть и талантливый режиссер, но вымышленный!» И заканчивалась третья статья предложением: «Ждите скандального разоблачения Дебаркадера; этот фальшивый Фассбиндер – главная бомба серии репортажей!!!»
– Хе-хе-хе-хе-хе, – сказал Двенадцатый уполномоченный, вырезал эти статейки и стал их разглядывать, словно банковские купюры… На наличие водяных знаков и прочей чертовщины. И вскоре обнаружил, что между строчками «От Моне до Матисса» просвечивается порнография. В самом непристойном виде – «амоР апаП». Как будто здесь не печатные органы, а пляж для нудистов! Такую же порнографию Двенадцатый уполномоченный усмотрел в «Патологии с Аналогиями» и, что самое интересное, – среди Фассбиндеров!
– Вот тебе, бабушка, и день Вооруженных сил! – воскликнул Двенадцатый уполномоченный, который любил приударить по русским поговоркам.
Он подошел к карте города и, приговаривая «амоР апаП, амоР апаП», отметил красным карандашом место, где Дебаркадера видели в последний раз, Государственный Эрмитаж и научное заведение профессора Радзивилла… В центре разностороннего треугольника оказался кабак под названием «Папа Рома».
– Вот где собака зарыта! – ухмыльнулся Двенадцатый уполномоченный и убедительно постучал карандашом по треугольнику…
Все пути вели в «Папу Рому», а предпосылки – к выводам, что вокруг «Папы Ромы» концентрируются безобразия, словно намагниченные… Двенадцатый уполномоченный тут же собрался посетить аномальный кабак и позвонил в гараж.
– Машину мне, машину! – прикрикнул Двенадцатый уполномоченный в телефонную трубку.
– Щас на ведровере у меня покатаешься! – спокойно ответил начальник гаража. – Ишь чего выдумал!
Стыдно сказать, но Двенадцатому уполномоченному не полагалась машина по первому же требованию. А надлежало проскакать одиннадцать раз по разным инстанциям и, топая ногами и рассыпаясь в любезностях, оставить заявку на двенадцатое число следующего месяца. Тогда Десятый – завизирует, Девятый – переадресует, Восьмой – подпишет, а Седьмой…
Двенадцатый уполномоченный аккуратно положил телефонную трубку на аппарат и отправился на место преступления – старым дедовским способом. Для этого он покинул свой кабинет, поднялся на последний этаж, а дальше по служебной лестнице забрался на чердак, нашел подходящее слуховое окно и высунулся наружу… Конечно, здесь были свои неудобства, но локаторы у Двенадцатого уполномоченного по-прежнему работали исправно, как во времена комсомольской юности… Даже слегка оттопырились!
– «Родина слышит! Родина знает!.. – настроился на волну Двенадцатый уполномоченный. – Что ее сын потихоньку болтает!..»
После чего стал принимать сообщения…
– До каких же пор будет продолжаться это безобразие?! – возмущался какой-то интеллигент на коммунальной кухне. – Они что там, в правительстве, бузины объелись?!
– Ась?! – переспросил Двенадцатый уполномоченный и похлопал интеллигенцию по плечу…
Если кому-то покажется неправдоподобным, что уполномоченные легко перемещаются в пространстве, пусть повторяет: «Я знаю, кто дурак в правительстве!.. Я знаю, кто дурак в правительстве!» Покуда не выяснится – кто на самом деле дурак…
– Батюшки святы! – перекрестился работник умственного труда, увидев Двенадцатого уполномоченного. – Силы небесные!
– Дом какой?! Дом какой, спрашиваю!!! – брызжа слюной, заорал Двенадцатый уполномоченный.
– Улица Решетникова, двадцать пять, квартира тридцать шестая! – отозвался интеллигент и подобрал брюхо.
– «Папа Рома» отсюда далеко?! – не унимался Двенадцатый уполномоченный.
– И папа Рома, и мама Софа – в Краснодаре! – докладывала интеллигенция.
– А чего зря треплешься?! – разозлился Двенадцатый уполномоченный, потому как и сам догадался, что пролетел полгорода в неправильном направлении. – Прави-и-ительство! Бузины-ы объелось!.. Как щас дам в ухо!
– Не велите казнить, гражданин начальник! – запричитала интеллигенция. – Велите слово молвить!
– Молви! – разрешил Двенадцатый уполномоченный. – Да чтобы поближе к центру!
– Садовая, восемнадцать, квартира четырнадцать, Голеностопкина Анна Олеговна! – донесла вшивая интеллигенция. – Постоянно клевещет на Министерство здравоохранения!
– Сейчас послушаем! – кивнул Двенадцатый уполномоченный и приложился к батарее центрального отопления…
