Филип Рот - Американская пастораль
Должно быть, она запустила пальцы во влагалище и ввела руку как могла глубже, потому что минуту спустя с торжеством показала ее всю, целиком. Пальцы были пропитаны запахом ее лона, и она поднесла их как можно ближе к его лицу. Запах готовой к оплодотворению плоти ударил ему в ноздри — от этого ему было не уклониться.
— Вот тебе ключ к разгадке. Хочешь знать, как это связано с происшедшим? Вот так.
В нем бушевало столько эмоций, сомнений, разнонаправленных импульсов, намерений и контрнамерений, что было уже невозможно определить, чья воля провела черту, переступить которую — табу. Мысли крутились в голове как бы на иностранном языке, но все-таки он понимал: существует черта, которую он ни за что не переступит. Нельзя было схватить ее и выкинуть в окно. Нельзя было схватить ее и бросить на пол. Нельзя было прикасаться к ней. Остатки сил необходимо сконцентрировать на том, чтобы так и застыть на расстоянии фра от спинки кровати. Не приближаться.
Продемонстрировав ему кисть руки, она стала плавными возбуждающе-мягкими круговыми движениями медленно подносить ее к своему лицу. Приблизив ко рту, принялась — один за другим — обсасывать пальцы.
— Знаешь, что это за вкус? Хочешь, скажу тебе? Это вкус твоей д-д-д-очки.
Развернувшись, он бросился вон из комнаты. И с грохотом захлопнул за собой дверь.
Все. Десять, двенадцать минут — и все кончено. Когда он дозвонился до ФБР и агенты приехали, ее уже не было. Как не было и портфеля, который он забыл в комнате. Причиной бегства стала не бессмысленная подлость и жестокость, даже не гнусность провокации, а что-то, чему он не мог уже подобрать правильного названия.
Столкнувшись с тем, что нельзя обозначить словами, он вел себя неправильно — от начала и до конца.
***Проходит пять лет. Отец террористки из Римрока напрасно ждет нового появления Риты у себя в офисе. У него нет ее фотографии, нет отпечатков пальцев. Во время их коротких встреч она, эта пигалица, командовала парадом. А теперь исчезла. Вместе с агентом и тут же делающим наброски художником он создает для ФБР портрет Риты, а сам, в одиночку, целеустремленно просматривает кипы газет и еженедельников, так как ждет появления в них Ритиной фотографии. Она непременно должна появиться. Бомбы взрывают повсюду. В Боулдере, Колорадо, на воздух взлетают офисы Военной медкомиссии и Управления Службы по подготовке офицеров запаса при Колорадском университете. В Мичигане — несколько взрывов в самом университете и динамитные шашки, закинутые в полицейское управление и в помещение призывного пункта. В Висконсине бомба уничтожает склад боеприпасов национальной гвардии, а маленький самолетик, пролетев над заводом, производящим армейскую амуницию, сбрасывает на него две жестянки, начиненные порохом. Бомбы подкладывают в здания колледжей Висконсинского университета. В Чикаго бомба уничтожает памятник, поставленный в память о полицейских, погибших во время волнений в Хаймаркете. В Нью-Хейвене кто-то взрывает бомбу в доме судьи, ведущего процесс над девятнадцатью членами организации «Черные пантеры», обвиненными в планировании уничтожения ряда магазинов, полицейского управления и вокзала. Бомбы подкладывают в университетские корпуса Орегона, Миссури, Техаса. В супермаркете Питтсбурга, в ночном клубе Вашингтона, в зале судебного заседания Мэриленда — бомбы взрываются всюду. В Нью-Йорке целая серия взрывов: на пирсе, к которому причаливают суда «Юнайтед Фрутс Дайн», в Мидлендском морском банке, в здании Промышленного треста, в здании «Дженерал Моторс», в манхэттенской штаб-квартире «Мобил Нефть» в компании «Телефонная и электронная связь». Здание призывного пункта в центре Манхэттена взорвано. Здание уголовного суда взорвано. Три бутылки с «коктейлем Молотова» в здании школы на Манхэттене. Взрывы бомб в банковских сейфах восьми городов. Что-то из этого наверняка подложила она. Ее найдут. Эту Риту найдут, схватят на месте преступления и ее, и всю банду — и они укажут ему путь к Мерри.
Вечер за вечером он в пижаме сидит у себя на кухне и ждет, что за окном вот-вот мелькнет ее вымазанное сажей лицо. Он сидит на кухне один и ждет возвращения своего врага — Риты Коэн.
В Лас-Вегасе взорвали реактивный самолет ТВА. Другая бомба взорвалась на морском лайнере «Куин Элизабет». Бомба взорвана в Пентагоне — в женской уборной на четвертом этаже того крыла, где находится Управление военно-воздушными силами Пентагона! Неизвестный террорист оставил записку: «Сегодня мы атаковали Пентагон, главную ставку американского военного командования. Это наша реакция на положение, при котором США усиливают обстрелы вьетнамцев с моря и с воздуха, миноносцы и крейсеры блокируют гавани Демократической Республики Вьетнам, а Вашингтон разрабатывает планы дальнейшей эскалации военных действий». «Демократическая Республика Вьетнам» — если я еще раз услышу эти слова, Сеймур, клянусь, я сойду с ума. Их дочь сделала это! Мерри взорвала бомбу в Пентагоне.
«П-п-папа! — этот голос прорывается сквозь шум швейных машин и доносится к нему в офис. — П-п-папочка!»
Через два года после ее исчезновения бомбу взрывают в изящнейшем здании в греческом стиле, расположенном в одном из наиболее спокойных районов Гринич-виллиджа, — три взрыва и пожар превращают в руины кирпичный старинный четырехэтажный дом. Принадлежит он богатой нью-йоркской супружеской паре, проводящей каникулы на Карибах. После взрыва из дома с трудом выбираются две обожженные, израненные девушки. Одежда одной сгорела дотла, по описаниям ей лет шестнадцать-восемнадцать. Обеих пострадавших впускает к себе соседка. Дает им вещи, чтобы одеться, и спешит посмотреть, не нужна ли еще кому-нибудь помощь в разрушенном здании. Пока она отсутствует, девушки исчезают. Одна из них — двадцатипятилетняя дочка владельцев взорванного дома, член радикального крыла объединения «Студенты за демократическое общество» (СДО), именуемого «Тайфун». Другая остается неопознанной. Другая — Рита. Или нет, другая — Мерри. Они втянули ее и в это!
Целую ночь он ждет на кухне появления своей дочери и этой девицы Тайфунши. Теперь это безопасно — наблюдение за домом и фабрикой, прослушивание телефонов сняты уже больше года назад. Теперь здесь можно объявиться. Думая, чем накормить их, он размораживает пакет с супом. Вспоминает, как она начала увлекаться химией. Доун выращивала телок, и девочка решила стать ветеринаром. Кроме того, занятия химией смягчали ее заикание. Сосредоточившись на каком-нибудь опыте и сконцентрировавшись на тщательно выполняемой работе, она заикалась чуть меньше. Какой бы отец догадался, что это приведет к бомбам? Любой, а не только он проглядел бы эту опасность. Ее интерес к химии был абсолютно невинным. Все, чем она занималась, было невинным!
