Галина Шкавронская - Стремнина
— Девочка?! Ах ты, господи! Радоваться надо, а я тут бубню, как зануда! — Марина обняла дочь, и они замерли, сидя в обнимку, такие родные и близкие, с глазами, полными слёз.
Яна быстро нашла работу переводчика с английского с весьма неплохой зарплатой — в городском аэровокзале. Жизнь Марины Михайловны качественно изменилась. Она вновь была более чем востребована. Внезапно увеличившаяся семья опять требовала немалых усилий, но Марине эти заботы были только в радость. Воспрянул духом и Евгений Иванович. Он теперь выкраивал время, чтобы вновь помогать семье: ходил за продуктами, готовил из них полуфабрикаты, стараясь облегчить жизнь жены, гулял иногда с Зарочкой, словом, их дом ожил, очаг вновь разгорелся ярким пламенем.
Лекарства медленно, но уходили, позволяя им жить, сводя концы с концами. Весёлым уютным колокольчиком звенел в квартире Зарочкин смех.
После ужина мать с дочерью обычно отправлялись на прогулку с Зарой, беря с собой прогулочную коляску и Ральфа, как это было заведено раньше, до отъезда Яны в Пакистан. Марина накупила внучке книжек, которые читала ей вслух, а дед по вечерам играл с ребёнком, чего до сих пор никогда за ним не наблюдалось. Семейная идиллия да и только! Шёл второй месяц со дня приезда Яны. Поначалу несколько раз звонил Саид, спрашивал, когда она намерена вернуться. Яна некоторое время молчала о том, что рассталась с ним навсегда, а потом, не выдержав его постоянных вопросов, сказала прямо:
— Саид, я к тебе не вернусь. Пусть порадуется твоя мама, пусть женит тебя, на ком хочет… Возьмёшь себе в жёны нормальную пакистанку, нарожаете с ней кучу детишек…
— Ты что говоришь?! Что ты опять выдумала? Хоть не отпускай тебя больше! Как мне надоело твоё постоянное желание сбежать! Одумайся! У нас будет ребёнок! Да как ты…
— Саид, успокойся! Я уже устроилась на работу. Я радуюсь, что меня здесь окружили теплом, что надо мной теперь не издевается свекровь. Я больше не хочу этого унижения! Всё! Я сказала всё! — И она бросила трубку. «Ну вот… обрубила все концы. А с чувствами я справлюсь! Переживу!» — постоянно твердила себе Яна.
Примерно через неделю, в субботу, когда все были дома, и Марина с внучкой на руках стояла у окна и смотрела во двор, показывая ребёнку то птичек, то собачку, под окном, у подъезда их дома остановилась легковушка, и из неё вышел Саид. «Боже! — воскликнула про себя Марина. — Откуда он узнал адрес?!»
— Яна! Яна! Иди скорее! — закричала она. — Посмотри, кто приехал! — Дочь подбежала к окну. Обе стояли потрясённые, а Саид тем временем выгружал свои многочисленные чемоданы и сумки. «Вечно, как английская королева, зачем-то набирает столько вещей с собой в дорогу!» — раздражённо подумала Марина Михайловна. Через пару минут раздался звонок в дверь. Яна открыла. Саид, широко улыбаясь, вошёл в прихожую, поздоровался с тёщей, та с вялой улыбкой кивнула ему в ответ. Он развернулся, вышел на площадку и стал вносить свой багаж, загромоздив им всю прихожую. Яна, потеряв дар речи, наблюдала за ним. Саид разделся, подошёл к жене, обнял её и крепко-крепко прижал к себе, потом, не отпуская, потянул её в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.
— Ну вот, приехали! — прошептала потрясённая тёща. Она продолжала стоять в оцепенении и смотреть на запертую дверь дочкиной спальни, мгновенно всё правильно оценив и поняв. — Как же! Отпустит он её!.. А Яна-то!.. Прижал, поцеловал… и пропала девка! Да какой тут развод? Ох-хо-хо!
Она взглянула на Зарочку и плотно прижала её к себе:
— Милая моя внученька! Увезут тебя опять, как пить дать, увезут!
В дверь позвонил пришедший с рынка Евгений. Войдя в квартиру и увидев чемоданы и сумки, он взглянул на жену с молчаливым вопросом. Она жестом поманила его в свою спальню и шёпотом рассказала обо всём. Покачав головой и только пожав плечами, он молча прошёл в кухню и занялся разборкой купленных продуктов. Марину даже немного знобило от волнения.
Вскоре, дверь отворилась и показались Яна с Саидом, оба улыбающиеся и умиротворённые. «Ну, ясно всё, как белый день!» — мысленно усмехнулась мать. Саид пошёл здороваться с отцом жены, затем подошёл к тёще и спросил по-русски:
— Как дела?
— Всё в порядке, Саид! — Яна перевела. Он улыбался и был совершенно спокоен.
— Что? Когда уезжаете? — с безрадостной улыбкой спросила Яну мать.
— Саид поживёт у нас несколько дней и уедет, его ждёт работа. А я с Зарочкой поеду несколько позже, мне надо уволиться, получить расчёт. — Яне было неловко перед матерью.- Мамочка я потом тебе всё объясню…
— Что ты собралась объяснять, родная? И так всё ясно!
Саид подошёл к ребёнку, взял её на руки, прижался лбом к её голове и что-то ласково говорил ей на своём языке… «Любит он их! Это же видно! И сердиться на него нечего. Они оба словно наказаны любовью! И вместе тесно, и врозь никак!». Так, в очередной раз оправдав ребят, Марина смирилась со всем, что происходит, и вела себя, как ни в чём ни бывало. Ведь главное для матери, чтобы ребёнку было хорошо!
Ты красива, доченька, красотой душевною. Ты богата, доченька, щедростью своей. Может, утомилась в гонке ежедневной? Прислонись, любимая, ты к груди моей! Я тебя, родимая, песней убаюкаю, всей своей энергией в тебя перетеку, бережно под голову подложу я руку и беду любую мягко отсеку. …Вот и отдохнула! Снова брызжут силы! Жалко расставаться. Но лети, лети! Вновь сияй звездою, будь кому-то милой. Вновь по жизни ярким лучиком свети!
Через три дня Саид уехал, предварительно купив Яне билет на более позднее число. Проводив мужа, Яна рассказала матери, как он в ту, первую, встречу с ней со слезами просил её вернуться, что обещал сделать всё, чтобы разрулить их отношения со своей матерью. Умолял не разрушать семью, говорил, что ему никто, кроме Яны, не нужен.
— Да ладно, дочка, это твоя жизнь, тебе и решать, как поступать дальше. Тем более, ждёшь ребёнка. Пока ты любишь его, бесполезно затевать побеги, разводы, это даже вредно для отношений. Все эти встряски только вызывают привыкание к ним, а это ухудшает и без того сложную обстановку. Не можешь без него, тогда остаётся только терпеть и применяться к реальности.
Попробуй иначе взглянуть на свекровь. Ведь отчего-то она так мается. Значит, ей плохо. Она не удовлетворена жизнью. Попытайся разобраться, что её в тебе не устраивает, войди в положение, ведь она не от хорошей жизни бунтует! Может, ей тепла душевного не хватает? Будь с ней ласковее, насколько сможешь. Перестань чувствовать себя в их доме изгоем. У вас семья. У Саида много родни, ты хозяйка в семье, а не прислуга. Зови чаще гостей, постарайся перезнакомиться с его роднёй, сами чаще ходите в гости. Не сиди затворницей! Познакомься, например, с соседями, если они окажутся хорошими людьми, вот и будет тебе дополнительное общение. Ведь ты уже говоришь на урду?
— Да, мамуля, я уже и так познакомилась с некоторыми соседями. Все они приветливо ко мне относятся. Там, недалеко от нас, живёт очень хорошая женщина, мать друга Саида. Сам сын её где-то мотается в поисках лучшей доли по Европе, мать его отнеслась ко мне с огромной симпатией. Даже как-то сказала, что очень хотела бы своему сыну такую невестку, как я, представляешь? Ей не важно, что я русская…
— Ну вот, видишь, люди везде есть разные: и хорошие, и не очень, и свет на твоей свекрови не замкнулся. — Марина помолчала немного, а потом сказала:
— Доченька, у меня к тебе просьба, оставь мне Зарочку до следующего твоего приезда, а? Ты в положении, тебе там нелегко придётся — в жаре да в делах по дому. Потерпи немного без неё, и тебе будет физически легче, и мне — морально. А то я тут с ума схожу от одиночества. А Зарочка мне скрасит жизнь. Да и русский язык лучше узнает. А то мне временами и жить не хочется! — голос Марины предательски задрожал.
Немного помолчав, взвешивая слова матери, Яна сказала:
— Думаю, что такой вариант возможен. А почему, собственно, нет? Не знаю, каково мне там без неё будет, но, учитывая моё «положение», ты права. Хорошо, так и поступим. Пусть поживёт с тобой, привыкает к вам, язык русский усваивает, а летом я приеду и заберу её! Договорились!
Через неделю Яна уехала, пообещав матери писать и звонить при первой же возможности.
Глава 26. СТАДУ НУЖЕН ПАСТУХ!
Возвратясь из поездки в Алма-Ату, Саид был ещё более одержим идеей воссоединения своей семьи. Мать, обрадовавшаяся было, что он приехал без жены, расценила всё со своей «колокольни». Она не спрашивала, почему сноха не вернулась с ним, она была уверена, что Аллах наконец-то услышал её молитвы и даёт её сыну возможность исправить ошибку. А ошибка была в том, что он выбрал в жёны инородку, белесую голубоглазую девчонку, не воспитанную в духе покорности, не понимающую своего счастья. Правда, сноха увезла его первенца, его ребёнка, но рано или поздно сын, конечно же, заберёт свою дочь. Она не должна расти в чужой культуре. Каждый человек сначала рождается мусульманином. А потом уже… Нельзя допустить, чтобы внучку развратили безверием или обратили в другую веру! Как люди не понимают, что только вера — основа человеческого счастья? Только в любви к Всевышнему человек обретает почву под ногами, нет ничего выше чувства благодарности Аллаху! Амна же не хотела даже пять раз в день совершать намаз! Чему она научит своё дитя? У стада овец обязательно должен быть пастух! Истинному мусульманину нужна крепкая броня, и, вообще, ему нужно свести к минимуму любые контакты с миром неправоверных! Так рассуждала мать Саида, плоть от плоти своего народа.
