Борис Виан - Осень в Пекине
— Хорошо, я схожу.
Он встал, и постельные пружины испустили тихий стон.
— А у нее постель так не скрипит, — заметил Амадис.
— Хватит… — пробормотал Анжель.
— Сами виноваты.
— Хватит… Я вас ненавижу… Уходите…
— Надо же! — сказал Амадис. — Кажется, сегодня вы даже знаете, чего хотите!
— Анн умер…
— Ну и что это для вас меняет?
— Это избавит меня от меня самого, — сказал Анжель. — Кажется, я просыпаюсь.
— Ошибаетесь, — возразил Амадис. — Вы прекрасно знаете, что теперь вам предстоит покончить с собой.
— Я думал об этом, — сказал Анжель.
— Но перед тем как сделать это, сходите за Бирюзой.
— Хорошо.
— Можете не спешить. Возможно, вам захочется ее утешить… Или еще чего-нибудь. Но не утомляйте ее слишком. У меня для нее много писем.
Анжель не глядя прошел мимо Амадиса. Директор по-прежнему сидел на стуле и ждал, когда захлопнется дверь.
Одним своим концом коридор уходил теперь просто в никуда, и, перед тем как идти к Бирюзе, Анжель подошел к краю обрыва: внизу между двумя половинами гостиницы пролегала поблескивающая на солнце железная дорога, а на другой стороне можно было увидеть продолжение коридора с оставшимися комнатами. Металлические вкрапления в серенькой чистенькой щебенке, проступающей между шпалами и рельсами, ловили солнечные блики.
Дорога уходила за горизонт по обе стороны гостиницы. Штабеля рельсов и шпал, которые Анжель и не смог бы увидеть с того места, где он находился, почти все исчезли. Двое водителей грузовиков заканчивали сборку уже поставленных на рельсы вагонов и паровоза, а свисток шкива маленького подъемника выделывал рулады на фоне шума его мазутного движка.
Анжель повернул назад и прошел две двери вдоль по коридору. Перед третьей он остановился и постучал.
Услышал он голос Бирюза.
— Войдите, — сказала она.
Обстановка в комнате была такая же, как во всех остальных номерах: голо и неуютно. Бирюза лежала на кровати. На ней было то же платье, что и накануне, и постель была не разобрана.
— Это я… — сказал Анжель.
Бирюза привстала и посмотрела на него. Глаза казались погасшими на ее измученном лице.
— Как это случилось? — спросила она.
— Я не смог зайти к вам вчера, — сказал Анжель. — Я думал, Иоанчик вам все расскажет.
— Он упал в шахту, — сказала Бирюза. — Вы не смогли удержать его, потому что он тяжелый. Кто-кто, а я-то знаю… Но как это могло случиться с Анном?
— Я во всем виноват, — произнес Анжель.
— Да нет… У вас сил не хватило его удержать.
— Я так любил вас, — сказал Анжель.
— Знаю, — сказала Бирюза. — Вы и сейчас меня еще очень любите.
— Поэтому он и упал, — сказал Анжель. — Кажется. Чтобы я мог любить вас.
— Слишком поздно, — как-то кокетливо сказала Бирюза.
— Поздно было уже и раньше.
— Так почему же он упал?
— Он не мог упасть, — сказал Анжель. — Анн не мог…
— А… — сказала Бирюза. — Это несчастный случай.
— Вы не спали?
— Я подумала, что лучше не ложиться, — сказала она, — потому что к мертвым надо относиться с уважением.
— И заснули… — сказал Анжель.
— Да. Аббат Иоанчик дал мне вот это — я выпила. — Она протянула ему полный пузырек. — Я приняла пять капель. Очень хорошо спала после этого.
— Везет вам, — сказал Анжель.
— Когда человек умер, рыданиями не поможешь, — сказала Бирюза. — Знаете, мне очень тяжело.
— Мне тоже, — сказал Анжель. — Не понимаю, как мы можем жить после этого.
— Вы думаете, это нехорошо?
— Не знаю, — сказал Анжель. Он посмотрел на пузырек. — Если бы вы выпили половину его содержимого, вы бы и сейчас еще спали.
— Мне снились прекрасные сны, — сказала Бирюза. — Двое влюбленных в меня мужчин сражались за право быть со мной, и это было чудесно. Такая романтика!
— Понимаю, — сказал Анжель.
— Впрочем, может быть, и не слишком поздно… — задумчиво произнесла Бирюза.
— Вы видели тело Анна?
— Нет!.. — сказала Бирюза. — Я не хочу ничего знать, мне это неприятно. Я не хочу об этом думать.
— Какой он был красивый! — сказал Анжель.
Бирюза посмотрела на него с беспокойством.
— Зачем вы так говорите? — спросила она. — Только я успокоилась, как вы тут же начинаете меня пугать, хотите, чтобы я опять стала мучиться. Мне не нравится, когда вы так… Вы всегда такой мрачный. Не надо больше думать о том, что случилось.
— А вы можете не думать об этом?
— Все могут, — сказала Бирюза. — Между прочим, я пока жива. И вы тоже.
— Мне стыдно жить… — сказал Анжель.
— Послушайте, — сказала Бирюза. — Вы действительно так меня любили?
— Да, — сказал Анжель.
— Скоро я утешусь, — сказала Бирюза. — Я не могу долго думать о грустном. Конечно, я буду часто вспоминать Анна…
— Не так часто, как я, — сказал Анжель.
— Ой! Как вы мне надоели, — сказала Бирюза. — В конце концов, мы оба с вами еще живы!
Она потянулась.
— Амадис хочет, чтобы вы напечатали письма, — сказал Анжель с горькой усмешкой.
— Не хочу я, — сказала она. — Я отупела от этих капель. По-моему, я сейчас засну опять.
Анжель встал.
— Не уходите, — сказала она. — Вы мне совершенно не мешаете. Еще чего! Мы столько пережили вместе! Не будем же мы стесняться друг друга…
И начала расстегивать платье.
— Я боялся, что вы примете слишком большую дозу, — сказал Анжель.
Он все еще держал пузырек в руках.
— С чего бы я стала это делать! Аббат Иоанчик велел мне принять не больше пяти капель.
— Вы же знаете, что будет, если выпить слишком много этой микстуры, — сказал Анжель.
— Наверное, будешь очень долго спать, — сказала Бирюза. — Скорее всего, это опасно. Или даже можно умереть. Шутить с этим нельзя.
Анжель смотрел на нее. Она сняла с себя платье, распрямив крепкое, пышущее здоровьем тело. Все нежные уголки его, однако, были уже отмечены на первый взгляд незаметными морщинками и трещинками. Тяжелая грудь давила на тонкую ткань белого бюстгальтера, а на ее мясистых ляжках проступали голубоватые извилистые сосуды. Когда их взгляды встретились, на ее лице заиграла улыбка, она опустила голову и быстро нырнула под одеяло.
— Посидите со мной, — сказала она.
— Если бы мы выпили каждый по полпузырька… — прошептал Анжель. Он сел рядом с ней и продолжил: — Это тоже выход.
— Выход из чего? — спросила Бирюза. — Жить-то хорошо.
— Вы любили Анна…
— Ну да, — сказала Бирюза. — Только, пожалуйста, не надо больше об этом. Неужели вы не понимаете, как мне сейчас тяжело все это выслушивать?
— Я ненавижу эту пустыню, где всех подстерегает смерть.
Она легла на постель и положила под голову подушку.
— Не всех.
— Всех, всех… Членоеда, Пиппо, практиканта, Анна, инспектора… Нас с вами.
— Нет, — возразила Бирюза. — Мы с вами еще живы.
— …Как в романах… — сказал Анжель. — Умереть вместе… Рядом.
— …Нежно обнимая друг друга, — продолжила Бирюза. — Красиво, правда? Я про это читала.
— Вот так, не расставаясь до последнего мгновенья… — сказал Анжель.
— Это все бывает только в романах… — сказала Бирюза. — А в жизни все не так.
— Как было бы хорошо… — сказал Анжель.
Она задумалась и положила руки под голову.
— В кино тоже так бывает, — сказала она. — Думаете, так действительно можно умереть?
— Может, и нельзя, — сказал Анжель. — К сожалению.
— Я однажды такой фильм видела, — сказала Бирюза, — где герои умирали от любви вместе, рядом. А вы могли бы умереть от любви ко мне?
— Думаю, что мог бы, — сказал Анжель.
— Правда? Странно…
— От этого снадобья умереть нельзя, — сказал он, открывая пузырек.
— Нельзя? Будешь только спать?
— Наверное.
— А что, если попробовать, — сказала Бирюза. — Хорошо бы сейчас уснуть. Я хотела бы, чтобы мне еще раз приснился тот сон.
— Есть такие наркотики. Если их принимать, такие сны будут сниться все время, — сказал Анжель.
— Это правда, — кивнула Бирюза. — Может быть, это и есть такой наркотик?
— Наверное, — сказал Анжель.
— Я хочу… — сказала Бирюза. — Я хочу, чтобы мне опять приснился этот сон. Я не могу спать одна.
Она бросила на него испытующий взгляд. Он сидел с опущенной головой и рассматривал пузырек.
— Может, выпьем по чуть-чуть? — предложила она.
— Это тоже выход, — сострил Анжель.
— Забавно, — сказала Бирюза и села на постели. — Я так это люблю. Выпить немного или принять наркотик, а потом уже пошло-поехало, не знаешь, что делаешь…
— Думаю, Иоанчик перестраховался, — настаивал Анжель. — Если мы выпьем по полпузырька, нам приснятся потрясающие сны.
