Ким Холден - Оптимистка
Не могу дождаться, чтобы показать его Клейтону. Он определенно одобрит покупку. Так приятно осознавать, что есть человек, которому нравится мое странное чувство стиля.
За тридцать минут до встречи с Питом и Эвелин в столовой, получаю смс от Гаса:
«Можешь говорить?»
Шугар дома нет, поэтому отвечаю:
«ДА!!»
Через несколько минут вижу на экране телефона глупо улыбающегося Гаса.
— Конничива, как кочевая жизнь?
— Ну, Джейми весь день обыгрывал меня в покер, а Франко все утро провел в туалете после вчерашнего пива. Так что все просто фантастически, Опти. Фантастически.
— А как погода?
— Mы в Остине. Приехали около часа назад. Температура, наверное, градусов восемьдесят.
— Жаль, что не могу сказать того же. — Вздыхаю я. — Только подумай: вчера шел снег. Я видела настоящие снежинки, черт возьми. — Пытаюсь, чтобы голос звучал недовольно, но ничего не получается, потому что я так счастлива, что разговариваю с Гасом. Я знаю, что у меня осталось немного времени, поэтому нужно попытаться взять от жизни все.
Он смеется.
— Правда?
— Да, в октябре. Разве снег не против правил, по крайней мере, до декабря?
— Ты задаешь вопрос не тому человеку, подруга. Холодно?
— Да, мне пришлось купить сегодня зимнее пальто. Хотя для местных погода, скорее всего, вполне ничего и для футболок. Клянусь, они рождаются с геном, который делает их невосприимчивыми к жаре и холоду. Это невероятно.
Гас смеется, но неожиданно его голос становится серьезным. — А что насчет сапог? Ты купила их? Тебе понадобятся сапоги. — Так смешно, когда он ведет себя как папочка.
— Стоп. Достаточно и пальто. Не хочу покупать еще и сапоги. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Может быть, в следующем месяце. — Но правда в том, что мне придется покупать новые сапоги, потому что я брезгливо отношусь к поношенной обуви. А для этого нужно поднакопить денег.
— Ты права, будешь быстрее бегать, — шутит Гас.
— Нужно ли мне напомнить тебе, что этой зимой у тебя турне по США, и оно охватывает холодные северные штаты? Знаешь, тебе тоже придется прикупить теплое пальто.
Он громко выдыхает через крепко сжатые зубы.
— Знаю. Я все еще на стадии отрицания.
— Отрицание, это конечно, хорошо, но нельзя жить так вечно, дружище. — Может, стоило бы прислушаться к собственному совету?
— Опти, ты цитируешь Конфуция или Джона Кеннеди? Звучит знакомо. — Даже не видя его, я знаю, что он нацепил на лицо глупое выражение, которое всегда веселило меня.
— Дружище, думаю, это слова Йода из Звёздных Войн. Эпизод V: Империя наносит ответный удар.
Мы оба разражаемся смехом. Гас и Грейс обожали Звездные Войны. Мы смотрели их столько раз, что я сбилась со счета.
Отсмеявшись, он говорит:
— Опти, меня уже зовут. Думаю, все готовы к саундчеку. Извини, но не могу больше говорить. Я просто хотел услышать твой голос.
— Не переживай. Звони.
— Ты тоже.
— Люблю тебя, Гас.
— И я тебя.
— До встречи.
— До встречи.
Четверг, 13 октября
Кейт
Вернувшись домой после обеденной лекции, обнаруживаю на двери стикер:
«Посылка для Кейт Седжвик на стойке администратора». — Вроде бы, почерк Джона.
Странно.
Забираю посылку. Думаю, это какая-то ошибка. Отправитель — онлайн компания спортивных товаров, о которой я никогда не слышала.
Вернувшись в комнату, открываю коробку. Внутри, под двумя слоями белой упаковочной бумаги лежат высокие, легкие, теплые зимние сапоги.
Нахожу карточку.
«Носи на здоровье. Хорошо, что мы не на твоем месте. С любовью, Гас и Одри»
Быстро снимаю туфли, чтобы примерить обновку. Как раз. Сразу же появляется чувство, что ноги завернули в меховое пальто. Они такие теплые. Я счастлива, как будто выиграла в лотерею. Никогда бы не смогла купить их сама.
Звоню обоим, но натыкаюсь на автоответчики. Оставляю огромные «спасибо».
Я очень благодарна им, и не только за сапоги, а просто за то, что они есть в моей жизни.
Понедельник, 17 октября.
Кейт
По дороге из столовой получаю смс от Клейтона:
«Пошли сегодня в Спектэкл? Очень тебя прошу»
Мы уже давно нигде не зависали вместе, поэтому соглашаюсь.
Как обычно, Спектэкл забит под завязку. Моррис работает, поэтому большую часть вечера Клейтон в моем личном пользовании. Я скучала по нему. Мы поем, танцуем и смеемся. Не успеваем оглянуться, как уже два часа утра: время закрытия.
Ждем, пока Моррис все закроет, чтобы вместе пойти к парковке.
Как только выходим на улицу через заднюю дверь, Моррис вспоминает, что забыл телефон в офисе.
— Я быстро. Ждите меня на дороге. Не хочу, чтобы вы стояли здесь.
Улицу освещает только одна тусклая лампочка над дверью. Темно. И страшно.
Хватаю Клейтона за руку, и он немного расслабляется. Мы даже не сделали и десяти шагов, как я увидела двух парней, медленно идущих по дороге, к которой мы направляемся. Увидев нас, они останавливаются. Я начинаю покрываться мурашками. А когда они поворачиваются и идут к нам, мое сердце уходит в пятки. Я испугана.
Когда один из них открывает рот, я понимаю почему.
— Посмотри-ка кто у нас тут. Молоденький пидорок.
Первым делом молюсь. Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы они не причинили нам вреда. А потом начинаю кричать и поворачиваюсь, чтобы бежать, одновременно толкая Клейтона впереди себя.
Буквально через пять футов оба мужчины берут Клея в тиски.
Я в панике, но не замираю на месте. Вместо этого начинаю орать как бешеная,
— Прекратите! Отстаньте от него, ублюдки! Прекратите. — Прыгаю одному из парней на спину, поднимаю правую руку и бью его в ухо, так как это, на мой взгляд, самое больное место до которого я могу дотянуться. От него сильно пахнет алкоголем и у меня скручивает желудок. Под моим весом он спотыкается.
Восстановив баланс, отдирает мои руки со своей головы и скидывает на землю.
— Сучка!
Падение на бок выбивает весь воздух из легких. С хрипом, пытаюсь сделать хоть один вдох. Перед глазами темнота, должно быть, я повредила голову. Кожа на щеке содрана. Резкие, короткие вспышки боли пронзают живот, бедра и прекращаются еще до того, как я понимаю, что он пинает меня. Потом ублюдок поворачивается к Клейтону. Я смутно вижу, что второй мужчина сидит на Клейтоне, зажимая его коленями. Просовываю руку в сумку, висящую у меня на груди и достаю перцовый баллончик. Крепко его сжимаю и брызгаю в лицо своему нападавшему, пока он не присоединился к дружку. Он начинает кричать и тереть руками обожженные глаза.
