Сергей Носов - Фигурные скобки
— Нет, это не будет банкетом, — говорит председатель, обрадованный отсутствием Некроманта. — Это будет другим. Будет вечером памяти. Тризной.
— Идемте, Капитонов.
— Прошу меня отпустить, — он выдергивает руку из ее ладоней. — Труп еще не убрали, а вы уже на банкет.
— Был бы жив Водоёмов, он бы с нами пошел, — говорит председатель. — А так мы помянем его — все вместе, по-человечески. Всем цехом. Тело… что тело? Тело без нас увезут.
— Зачем вы так со мной? — не понимает Нинель. — Вы совсем не такой, вы славный, хороший.
— Неужели вы серьезно можете меня представить на вашем вечере памяти? — отступает от них Капитонов.
— Что вы, — останавливает его председатель, — наоборот, это я вечер памяти не могу представить без вас! Без кого угодно представлю, но не без вас. Разве вы тут не благодаря Водоёмову? Разве не он вас нашел? Надо идти. Не пойдете, будет плохо, не правильно. Все решат, что вы терзаетесь чувством вины, а значит, вы виноваты. Или хуже того, обиделись на весь этот недостойный галдеж, и ведь действительно недостойный!.. Но вы же выше галдежа? Выше наших интриг. И главное, не считаете себя убийцей. Вы же не убийца, нет?
— Послушайте, я ничего не сделал! Я не знал, что он задумает 99. А если бы знал? Что в этом такого? Нет. Я вам скажу. Я вспоминаю. Никто до сих пор…
слышите?.. никто до сих пор никогда не загадывал 99. Потрясающе. Но это так!
— Вот и я про то же, побыть чуток и уйти. Просто надо прийти и уйти. Тем более что мероприятие в вашей гостинице. Вы же все равно туда направляетесь? Прийти в каминный зал, побыть и уйти.
— Придем и уйдем, Капитонов, — говорит Нинель. — Придем и уйдем.
20:21
— Капитонов, не будьте копушей, — говорит ему в гардеробе.
Застегнулась быстрее, чем он, и перчатки надела, а он все еще не додумал, где вторая его: обе были в левом кармане.
От «Ц-9» до гостиницы, Капитонов еще не забыл, относительно близко. Председатель, как вышел, сразу рванул, чтоб держать, как сказал он, руку на пульсе, — все уже собрались в ресторане, кроме этих двоих: Капитонов идти не желает и тащится туда потому, что тащит Нинель.
Взявши под руку, уверенно повела.
Со вздохом последним своим промелькнул в голове Капитонова фараон Хеопс.
Петербургские зимы славны равно сосульками и гололедом. Гололед на данном пути страшнее сосулек.
Шаг неверный — и шею сломаешь или шейку бедра.
— Женщины, Капитонов, большие фокусницы, — говорит Нинель. — Не на сцене, там господствуют мужики, а по жизни, в быту… да и в мечтах!.. Нас жизнь заставляет. Заставляет хитрить, сочинять номера, мистифицировать простодушных. Взять тот же возраст. Вот мне. Думаете, сколько?
— Я об этом не думаю, — откликается Капитонов, идя-продвигаясь (то здесь, то там падают пешеходы).
— Почему же не думаете? Вы подумайте? Вам трудно задуматься? Ну, представьте, представьте, сколько мне лет?
В мозгу Капитонова, как-то совершенно само по себе, вне зависимости от желаний хозяина мозга, образовывается число 36. Что до самого Капитонова, он молчит.
— Вы подумали, 36! Очаровательно, Капитонов, я готова влюбиться в вас, но нет, не пугайтесь, я на это не пойду ни за что!
— Откуда вы знаете, что я подумал?
— Я прочитала вашу мысль! Поверьте, она не сложная! Вам понравился мой фокус? Хотите, я выдам секрет?
Капитонов не отвечает.
— Капитонов, это же элементарно! Я просто выгляжу на свой возраст.
И она заливается заразительным смехом, но не настолько заразительным, чтобы заразить Капитонова. Тот молчит. Так и идут.
— Капитонов, что с вами? Очнитесь! Я Нинель Пирогова. Вспомнили? Я режиссер трюков. А вы молодец. Вы стойко себя повели. Только как же я трюк вам поставлю, если вы отказались от трюка?
— Нинель, — говорит Капитонов, — но ведь это действительно так: он первый, кто загадал 99. И последний, надеюсь.
— Ах! — она поскальзывается, но с его помощью удерживается на месте.
— Посмотрите, — говорит Капитонов. — Туда же Некромант идет. Его же чуть не побили!
— Значит, так надо. Идемте, идемте. Если ноги ведут, значит, надо идти.
— И ноги не ведут, и разум не хочет! — сокрушается Капитонов.
— А он хотел? Он хотел умирать? Вы его не спросили?
20:38
— Вы входите, я не пойду.
— Опять? Перестаньте немедленно! Вы меня достаете!
В холле — охранник, по виду не скажешь: настоящий секьюрити или подставной фейс-контролер.
— Траур вносит свои коррективы, — объясняет Нинель. — По сценарию здесь должен был стоять наш человек. У меня бы в сумочке нашлась, наверно, граната, у вас в рукаве — мешок героина. Но не время шутить.
Вот и гардеробщик в ресторане более походит на работника сферы ритуальных услуг. Вероятно, его предупредили, что будут поминки.
Останавливаются перед стеклянными дверьми в зал.
— Войдем вместе. Пусть видят, что вы не один.
Вошли. П-образный стол. Бутылки, закуска. Стулья придвинуты. Горит камин. Все стоят вдоль стен, — отвлекаясь от своих нешумных занятий, оборачиваются на Нинель Пирогову и Капитонова.
Капитонов и Нинель Пирогова останавливаются, потому что, войдя, обязательно надо остановиться. Им дела нет до других. И другие, посмотрев на Нинель Пирогову и Капитонова, возвращаются к прежним нешумным занятиям, а по сути лишь к одному: ожиданию неизбежного.
Теперь некоторые, как, должно быть, и прежде, по двое или по трое ведут неторопливые беседы. Иные стоят и ждут в одиночку. Микромаг Жданов, прогуливаясь по залу, сам себе демонстрирует фокус со спичкой (Водоёмов бы оценил). Рассматривает большое панно на мотив Боттичелли, заложив руки за спину, Господин Некромант.
Архитектор Событий — боком, боком — незаметно подкрадывается к вновь пришедшим. Просит взглядом Нинель быть свидетелем, говорит Капитонову громким шепотом:
— Я хочу, чтоб вы это знали. Некромант меня обвинил, при всех, и я очень хочу, чтобы вы меня поняли и не судили. Я в принципе не работаю на близких расстояниях. Вы математик, вы наверняка помните уравнение Эйнштейна — не «е равно эм эс квадрат», а другое — с космологической постоянной. Она там умножается на тензор Риччи, вы знаете. Ничтожная величина, нуль почти, но на больших расстояниях такие дает показатели!.. Но только на очень-очень больших! Никак не на малых!.. Полная со мной аналогия. Я как темная энергия, понимаете? Я способен на макровлияния… причем предельного дальнодействия… Могу воздействовать на события в Центральной Африке, могу… и не просто могу — я воздействую!.. и сильно воздействую — на ход избирательной кампании в США, но воздействовать на Водоёмова я в принципе не был способен, даже если бы захотел, он — близко был, он здесь был. А мои воздействия тем сильнее, чем дальше объект…
