Наталья Нестерова - Вызов врача
– У меня к тебе мужской разговор, – сказал отец.
– Про женщин?
– В определенном смысле, – усмехнулся Павел. – Ты хотел бы иметь бабушку?
– Настоящую, живую?
– Полностью живую.
– У Вани есть бабушка, у Светы, у Игоря, у многих. Я тоже хочу. Она купит мне железную дорогу?
– Не исключено. Пойдем знакомиться с твоей бабушкой?
– А почему она раньше не знакомилась?
– Потому что отсутствовала.
– В тюрьме сидела?
– Нет, просто потерялась во времени и пространстве.
– Разве взрослые теряются?
– Иногда.
– А где она будет спать? В моей комнате на раскладушке?
– Во-первых, не «она», а бабушка Маруся. Во-вторых, у нее, то есть у бабушки Маруси, имеется собственная квартира. Тут недалеко. Двинули? – снял Павел сына с горки. – И давай подумаем, как представимся твоей бабушке.
* * *Мария Петровна открыла на звонок. За порогом стояли молодой человек и ребенок. Еще до того, как мальчик открыл рот, Мария Петровна узнала его. Узнала свои глаза на детском, невыносимо прекрасном личике. Сердце у Марии Петровны оборвалось, она схватилась за горло.
Николенька громко, точно стихи читал на детском утреннике, проскандировал:
– ЗДРАВСТВУЙ, БАБУШКА МАРУСЯ! Я пришел! На! – поднял он ручки. – Обнимай меня!
Мария Петровна с радостным всхлипом-стоном подхватила его, крепко прижала. Казалось, что все ей снится. Она зажмурила глаза, боялась открыть, проснуться.
– Задушишь! – стал барахтаться мальчик.
– Извини, Коленька!
– Я не Коленька, а Николенька!
* * *– Николенька! Свет мой, радость, внучек!
– Пусти меня, раздеваться буду. У тебя конфеты есть?
– Есть. Сейчас тебя угощу. Снимай курточку, давай я расстегну.
Павел кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Позвольте представиться, Павел, муж вашей дочери. Взял на себя смелость прийти знакомиться.
Мария Петровна посмотрела на него с такой благодарностью, что Павел понял: он приобрел тещу, которая будет преданно его любить. Слова Марии Петровны подтвердили догадку:
– До конца моих дней буду за тебя молиться! – И тут же забыла о Павле, поспешила за внуком, пожелавшим осмотреть квартиру.
– Где можно стоять на голове? – деловито поинтересовался Николенька в гостиной.
– Что? – не поняла Мария Петровна.
– Игорь говорит, что он у своей бабушки всегда стоит на голове. Я тоже хочу.
– Да где хочешь, там и становись! Делай, что желаешь, это твой дом! Я тоже… вместе с тобой… могу… и на голове…
Николенька забрался на диван, попрыгал, хвастаясь, «как высоко я умею». Свалился на спину и попытался сделать стойку на голове, колотил пятками по спинке дивана.
– Бабушка, ты так умеешь?
– Сейчас попробую, – полезла на диван Мария Петровна, поблагодарив Провидение, что одета в брюки.
«Быстро сошлись, – подумал Павел, – сейчас им лучше не мешать». Попросил разрешения позвонить.
– На кухне есть телефон, – сизая от напряжения, с задранными ногами, нисколько не стеснявшаяся Павла, прогундосила Мария Петровна.
Павел набрал номер домашнего телефона, ответила Ирина.
– Мы с Николенькой немного задержимся.
– Где вы?
– По одному известному тебе адресу. Ира! Мы у твоей матери. Не представляешь, как наш сын легко спелся с бабушкой! В данный момент они дружно стоят на голове. Фигурально и натурально.
Ирина молчала.
– Ситуация горы и Магомета, – продолжил Павел. – Кто-то к кому-то должен был прийти. Злишься на меня? Поэтому и звоню, предупреждаю, чтобы шею мне не скрутила.
– Как она… вообще?
– Мария Петровна? Замечательно! Весьма энергичная дама.
– Да уж!
– Прекрасно помню, – понизил Павел голос до шепота, – ты несколько раз назвала мать старухой. Я думал, встречу старую развалину. Но оказалось…
– Берегись, она большой специалист по одурманиванию молодых людей.
– Что ты имеешь в виду?
– Потом расскажу. Павел, я нашла для нее врача.
– Для своей мамы?
– Не лови меня на слове! Сегодня я виделась с хирургом, он готов ее прооперировать.
– Задание понял! Если с честью выполню, мне зачтется, надеюсь?
– Посмотрим. Только что разговаривала с Вероникой.
– Где она?
– Дома, готовится к зачету. Психическое состояние удовлетворительное.
– Что-нибудь передать твоей маме?
– Обойдемся без приветов.
На кухню прискакали бабушка с внуком. Внук сидел у бабушки на спине, двумя руками она удерживала у себя на животе его ножки. Николенька размахивал в воздухе кортиком. «Сейчас отрежет ей ухо!» – испугался Павел. Подскочил к ним, забрал оружие, снял сына. Мария Петровна рухнула на стул.
– Разве можно ребенку это давать! – попенял Павел.
– Ста-ста-ринный кортик, – не могла отдышаться после скачек Мария Петровна. – От деда моего мужа еще… Я Николеньке подарила.
– Не по возрасту ему такие подарки!
– Хочу железную дорогу настоящую игрушечную, как у Стасика! – капризно заявил Николенька.
– Будет! – с готовностью отозвалась Мария Петровна.
– Ох, избалуете вы ребенка! – покачал головой Павел.
Мария Петровна посмотрела на него удивленно. Избаловать, это как? Разве можно в чем-то отказать этому чуду? А потом она сообразила, что угостить дорогих гостей на широкую ногу не получится. Перешла на режим жесткой экономии, сегодня в магазине накупила только дешевых продуктов.
Павел и Николенька наблюдали, как она мечет на стол из холодильника, достает банки с консервами и вареньем из шкафов. Что-то бормочет, Павлу показалось – ругается, как грузчик. И Николенька услышал. Показал на банку кильки в томатном соусе, переспросил:
– Холера тухлая? Она вкусная?
«Отрежу себе язык, – мысленно дала слово Мария Петровна, – если еще раз при ребенке выражусь!»
Через несколько минут стол был заставлен. Пастила и рыбные консервы, варенье трех видов и колбаса докторская, сыр плавленый, сухофрукты, леденцы, перья зеленого лука, икра кабачковая, кефир, сметана, творожная масса… Места на столе не осталось, но все – не то!
– Нищета казанская! – сокрушалась Мария Петровна. – И угостить вас нечем! Если б знала!
– Более чем достаточно, – успокоил Павел. – Пусть Николенька подкрепится, а мы с вами выйдем. Есть разговор.
– Да, конечно, мне тоже тебе сказать надо. Но от порога Мария Петровна бросилась обратно в кухню:
– Голова садовая! Про хлеб забыла! У меня еще пряники были… Твердые, гады… то есть жестковаты…
– Когда что-то забываешь, – пододвигая к себе пастилу и кильки, нравоучительно изрек Николенька, – надо говорить «Изольда Гавриловна».
– Запомню, – пообещала бабушка, не поинтересовавшись, откуда взялось это имя.
