Артур Хейли - Отель
В империи О'Кифа ужины готовили простые, стандартные, выбор блюд был ограничен несколькими ходовыми, весьма прозаическими кушаньями. Это объяснялось убеждением Кэртиса О'Кифа, подкрепленным практикой, что вкусы публики в еде более или менее единообразны и незатейливы. Зато во всех его заведениях пища была всегда отлично приготовлена и подавалась на стерильно чистых тарелках. О гурманах здесь заботились редко, ибо они считались невыгодным меньшинством.
— В наше время, — заметил магнат, — не так уж много найдется отелей с такой кухней. Почти все, славившиеся изысканностью блюд, вынуждены были изменить своим традициям.
— Многие, но не все. И почему все должны ходить по одной веревочке?
— Да потому, что со времени нашей с вами молодости, Уоррен, наше дело коренным образом изменилось, нравится нам это или нет. Дни, когда вас называли «мой хозяин» и ждали от вас индивидуального подхода, отошли в прошлое. Возможно, в свое время люди это и ценили. Но не сейчас.
Оба стали говорить без обиняков: ужин окончен и можно отбросить любезности. Додо следила за их перепалкой, переводя взгляд с одного на другого, словно смотрела, не вполне понимая, какую-то пьесу на сцене.
Алоисиус Ройс стоял у буфета, повернувшись к ним спиной.
— Найдутся такие, которые с вами не согласятся, — резко возразил Уоррен Трент.
О'Киф посмотрел на рдеющий кончик своей сигары.
— Что ж, пусть эти люди посмотрят на мой баланс и сопоставят его с балансом моих коллег. Например, с вашим.
Уоррен Трент вспыхнул и крепко сжал губы.
— То, что происходит у нас, — явление временное. Так уже бывало. И этот период пройдет, как проходили другие.
— Нет. И если вы пытаетесь себя в этом убедить, значит, сознательно вкладываете голову в петлю. А вы ведь заслуживаете лучшей участи, Уоррен, — после того, как отдали этому делу столько лет.
Трент упрямо молчал, потом буркнул:
— Не для того я старался всю жизнь, чтобы увидеть, как дело моих рук превратится в низкопробную ночлежку.
— Если вы намекаете на мои предприятия, то среди моих отелей нет ни одной ночлежки. — Теперь уже О'Киф покраснел от негодования. — И к тому же, я не совсем уверен, что ваш отель — такое уж образцовое предприятие.
В наступившем ледяном молчании раздался голос Додо:
— Вы сейчас и вправду подеретесь или только так — побросаетесь словами?
Мужчины рассмеялись — Уоррен Трент несколько принужденно. Кэртис О'Киф поднял обе руки, как бы сдаваясь противнику.
— Она права, Уоррен. Нам ни к чему ссориться. Каждый из нас пойдет и дальше своим путем, что не мешает нам оставаться друзьями.
Человек сговорчивый, Уоррен Трент кивнул. Вспышка раздражения, затуманившая было его рассудок, отчасти объяснялась внезапным приступом ишиаса. Но даже если бы и не возникла боль, с горечью подумал он, все равно вряд ли можно сдержать обиду на этого уверенного в себе, преуспевающего дельца, чье финансовое положение столь выгодно отличается от его собственного.
— Вообще говоря, — заявил О'Киф, — можно в нескольких словах выразить то, каким хочет видеть публика современный отель — она хочет, чтоб это был «эффективный, рационально продуманный комплекс». Однако мы в состоянии это обеспечить лишь в том случае, если будем тщательно все считать — и каждый шаг наших гостей, и свои собственные; все должно быть эффективно: и расходы на содержание обслуживающего персонала — минимальные; следовательно, необходима автоматизация, сокращение штатов и отказ от старого стиля обслуживания.
— Только и всего? Значит, то, чем гордились хорошие отели, клиенту больше не нужно? Вы считаете, что хороший хозяин не должен накладывать отпечаток своей личности на отель? — Владелец «Сент-Грегори» раздраженно фыркнул. — Да, конечно, человек, останавливающийся в отеле вашего типа, не чувствует себя как дома, нет у него и впечатления, будто он вдруг стал важной персоной, ибо к нему проявляют больше тепла и гостеприимства, чем он мог ожидать, судя по ценам.
— Это никому не нужная иллюзия, — колко заметил О'Киф. — Если постояльцу в отеле оказывают гостеприимство, так он за это платит — чего же тут такого уж ценного? Люди сразу видят фальшь. Когда же все по справедливости, — это они уважают: доходы отеля — по справедливости и цены с приезжающих — по справедливости, а как раз этим и славятся мои отели.
Могу заверить вас, что для тех, кто хочет особого обслуживания и готов за это платить, всегда найдется несколько «Тускани». Но это заведения маленькие, рассчитанные на узкий круг. А владельцы больших отелей, вроде вашего, если они хотят выстоять в конкуренции со мной, должны и думать, как я.
— Надеюсь, вы не станете возражать, если я еще какое-то время буду думать по-своему, — буркнул Уоррен Трент.
О'Киф решительно замотал головой.
— Я вовсе не вас имел в виду. Я же говорил о тенденциях, а не о личностях.
— К черту тенденции! Инстинкт подсказывает мне, что до сих пор множеству людей нравится путешествовать с комфортом. И они хотят иметь в отеле не просто отсеки с кроватями.
— Вы искажаете мою мысль, но подавать на вас в суд я не стану. Кэртис О'Киф холодно улыбнулся. — А вот приведенный вами пример позволю себе оспорить. За исключением незначительного меньшинства, никто с комфортом больше не путешествует, кончено.
— Почему же?
— Да потому, что реактивные самолеты поставили крест на путешествиях с комфортом, а заодно и на подобных умонастроениях. До их появления путешествия первым классом считались чем-то исключительным. Реактивный же самолет продемонстрировал всем, сколь это неразумно и разорительно.
Путешествия по воздуху занимают так мало времени, все происходит так быстро, что ездить первым классом просто-напросто нет смысла. Поэтому люди втискиваются в кресла туристского класса и перестают думать о престиже — слишком дорого это обходится. Очень скоро путешествие туристским классом стало нормой. Все стоящие люди стали ездить так. Первый класс, говорили они за ленчем, упакованным в стандартные пластмассовые коробки, — это для дураков и мотов. И то, что люди получили благодаря реактивным самолетам удобства при наличии экономии, — они требуют теперь и от отелей.
Додо зевнула, прикрыв ротик рукой, и ткнула папиросу в пепельницу.
Алоисиус Ройс мгновенно подскочил с пачкой турецких папирос и ловко поднес ей огонек. Она тепло улыбнулась, и молодой негр ответил ей сдержанной, но дружелюбной улыбкой. Бесшумно двигаясь, он убрал со стола полные окурков пепельницы, поставил чистые, налил Додо кофе, затем наполнил чашки мужчинам.
