Зои Сагг - Девушка Online
– У меня гораздо больше подарков, чем у тебя, – сообщает мне Белла грустную весть. – Но ты не расстраивайся, я же ребенок, а по телевизору на днях сказали, что Рождество – детский праздник. Правда, бабуль?
Сейди Ли хохочет.
– Да, так и сказали.
– Если мне какой-нибудь из подарков не понравится, я тебе его отдам, хочешь? – Белла берет меня за руку и сжимает ее в своей ладошке.
– Ты такая добрая, – говорю я от чистого сердца. – Но не волнуйся, мне хватит и своих подарков.
Просиявшая Белла вприпрыжку бежит обратно к своей горе коробок.
Последними обмениваемся подарками мы с Ноем. Пока он разворачивает упаковку, меня терзают сомнения. Что, если ему не понравится пластинка? Что, если это совсем не тот подарок, что он ждал? Что, если Доходяга Дэниэлс ошибся, и я сделала ужасный выбор? Но по улыбке Ноя я понимаю, что с подарком не промахнулась.
– Откуда ты узнала? – удивленно спрашивает меня Ной. – Мне нравится его музыка, давно мечтал об этом альбоме.
Он с подозрением смотрит на Сейди Ли.
– Я ей ничего не говорила, – улыбается она.
Мы с Ноем обмениваемся взглядами, и я добавляю в свой список еще одно доказательство того, что мы созданы друг для друга: «Я верно угадываю, какой подарок он хочет на Рождество».
Рассмотрев и понюхав пластинку, Ной протягивает мне подарок, на котором скотча не меньше, чем упаковочной бумаги.
– Извини за скотч, – бормочет Ной. – Упаковка подарков – не мой конек.
– Ничего, – отвечаю я, пытаясь разорвать бумагу, но до нее не добраться из-за скотча. – А ни у кого нет ножа?
Наконец мне удается распаковать подарок при помощи острого конца штопора. Внутри – чудесная книга старых черно-белых фото Нью-Йорка.
– Я подумал, раз ты занимаешься фотографией и все такое…
Ной смотрит на меня с надеждой в глазах.
– Если тебе больше нравятся современные фото, я могу отнести книгу в магазин, ее поменяют. Я…
– Нет, все идеально. Я больше всего люблю черно-белые снимки, в них навсегда сохраняется история.
Наши взгляды встречаются, и мне снова кажется, что мы знаем друг друга всю жизнь. Мне нестерпимо хочется поцеловать Ноя. Если бы только мы были одни…
Словно прочитав мои мысли, Ной встает и спрашивает меня:
– Может сходим за напитками?
По крайней мере, мне кажется, что он говорит именно это. Я так жажду его поцеловать, что с трудом разбираю слова. Я согласно киваю и выхожу из комнаты вслед за Ноем. Все так увлечены разглядыванием подарков, что, слава богу, нас не замечают.
В коридоре Ной останавливается у старинных часов. Длинный маятник стучит в такт моему сердцу.
– Пенни, я… – начинает Ной. Он заглядывает мне в глаза, но на этот раз я не смущаюсь и не отворачиваюсь.
– Пенни, – повторяет Ной и проводит рукой по моей щеке. Потом он целует меня, и тогда не только я, и но весь мир превращается в звездную пыль.
Глава тридцать вторая
Остаток дня мы с Ноем при каждой возможности целуемся украдкой, будто изобрели новую версию пряток: прятки с поцелуями. Спать я ложусь опьяненная счастьем. Это было лучшее Рождество в моей жизни, огорчает только… Я последний раз проверяю телефон – от Эллиота до сих пор нет вестей.
На следующее утро я просыпаюсь от тихого стука в дверь. Я спускаюсь по прикроватной лестнице и крадусь к двери, чтобы не разбудить Беллу, ангелочка с нимбом из кудряшек, уснувшую между Роузи и принцессой Осень.
В коридоре стоит Ной и широко улыбается.
– Собирайся на улицу, – шепчет он.
– Подожди… Сколько сейчас?
– Около семи.
– Утра?
– Да, утра! Одевайся потеплее и возьми фотоаппарат. Увидимся на кухне.
Я влезаю в джинсы и самую теплую из флисовых толстовок, надеваю сапоги и спускаюсь на первый этаж. На кухне головокружительно пахнет свежесваренным кофе. У буфета стоит Ной и укладывает в сумку два термоса.
– Порядок, можно выдвигаться, – говорит он, завидев меня.
– Но куда?
– Сегодняшнее утро – единственное в году, когда Нью-Йорк действительно спит, – поясняет Ной, оставляя на кухонном столе записку «Ушли гулять. Скоро вернемся. Н. и П.»
– Я подумал, что лучше времени для экскурсии по городу не придумать. – Он берет меня за руку. – Хочу показать тебе, откуда я родом, – тихо добавляет он. – И еще я решил, что тебе понравится идея поснимать Нью-Йорк, когда в кадр не будет попадать толпа народа.
– Здорово, – улыбаюсь я.
Утро просто волшебное. Свежевыпавший снег укрыл все вокруг, словно в мягкое одеяло, укутал город в удивительную тишину. Ной показывает мне свою бывшую школу и любимое кафе; магазин, в который он каждую субботу приходил вместе с мамой, чтобы потратить карманные деньги на комиксы и конфеты. Потом мы идем в ближайший парк. Кроме нас и мужчины вдалеке, выгуливающего собаку, здесь никого нет, и только наша пара следов тянется по заснеженной дорожке. Ной садится на цепочные качели, и взгляд его устремляется куда-то вдаль.
– Мне папа в детстве говорил, что если сильно раскачаться, то можно улететь в открытый космос, – задумчиво произносит Ной. – И я верил! – Он смеется. – Я раскачивался до седьмого пота, чтобы улететь в небо. И почему мы верим во все, что говорят родители?
Я сажусь на соседние качели.
– Может, потому что мы их любим? Потому что хотим верить? Когда я была маленькой, мама говорила, что ночью, когда я сплю, игрушки оживают. Я каждый вечер старательно рассаживала кукол в своей палатке, и каждое утро находила их в других позах.
– У тебя была палатка?
Я смеюсь.
– Да, прямо на кровати из одеял палатку делали. Мне в ней очень нравилось играть. Там было так уютно и спокойно. Думаю, мама залезала ночью в мое укрытие и пересаживала игрушки. Здорово, что родители придумывают такие истории, они наполняют детство волшебством.
Ной кивает.
– Согласен. Но когда то, что они говорят не случается… – Ной сдвигает брови.
– Тогда надо найти другое волшебство и поверить в него.
Ной поднимает на меня глаза, и его лицо озаряет улыбка.
– Хорошая идея, – говорит он. – Я верю в тебя, Пенни. – Он проникновенно смотрит мне в глаза.
– И я в тебя верю.
Мы секунду смотрим друг на друга, потом Ной отталкивается от земли.
– Давай-ка проверим, как высоко сможем раскачаться!
В открытый космос мы не улетаем, но поднимаемся так высоко над парком, что получается увидеть крышу дома Ноя.
Мы спускаемся на землю, раскрасневшиеся и веселые.
Ной подбегает к качелям-доске, запрыгивает на них и пытается удержать равновесие, стоя по центру.
