Кейт Мортон - Когда рассеется туман
— Какого?
— От того, кто родится у тети Джемаймы, — ответила за меня Ханна, снова встретившись со мной глазами. — Так, Грейс?
— Да, мисс, — еле слышно подтвердила я. — Во всяком случае, мне показалось, что в гостиной говорили именно об этом.
— А причем тут тетя Джемайма? — не поняла Эммелин.
— Если у нее родится мальчик, — задумчиво объяснила Ханна, — он получит все по праву. Если нет — лордом Эшбери станет Па.
Эммелин, которая только что бросила в рот очередную ягоду, прижала ладони ко рту и захохотала:
— Только представь себе: Па — хозяин имения! Как смешно!
Розоватый поясок ее рубашки зацепился за край бассейна и начал рваться. По ткани побежала зигзагообразная стрелка, я мысленно заметила себе, что надо будет его починить.
— Думаешь, он захочет, чтобы мы жили здесь?
«Хорошо бы», — с надеждой подумала я. В этом году в Ривертоне было ужасно тихо. Только и дела, что натирать мебель в пустых комнатах и волноваться за тех, кто воюет вдали.
— Не знаю, — ответила Ханна. — Надеюсь, что нет. Мы уж и так застряли здесь на все лето. В деревне дни тянутся вдвое дольше, а дел, чтобы занять их, вдвое меньше.
— Спорим, захочет!
— Нет, — уверенно сказала Ханна. — Па никогда не бросит завод.
— Ну не знаю, — недоверчиво протянула Эммелин. — Если Па и любит что-то больше своего завода, так это Ривертон. Самое обожаемое место на Земле. — Она завела глаза к небу. — Хотя, что за радость сидеть в доме, где даже не с кем поговорить… — Она вдруг осеклась, и тут же вскрикнула: — Слушай, Ханна, знаешь, что я подумала? Если Па станет лордом, тогда мы станем «достопочтенными», понимаешь?
— Ну, станем, — ответила Ханна. — А что дальше?
Эммелин вскочила, вытаращив глаза.
— Да много чего! — Она поставила стакан на стол и вспрыгнула на бортик. — Достопочтенная Эммелин Хартфорд из Ривертона. По-моему, звучит! — Она повернулась, захлопала ресницами и сделала реверанс своему отражению. Протянула ему руку.
— Счастлива познакомиться с вами, любезный сэр. Достопочтенная Эммелин Хартфорд к вашим услугам, — и, рассмеявшись сама над собой, побежала вдоль по бортику, балансируя руками и репетируя новое приветствие сквозь взрывы хохота.
Ханна задумчиво следила за ней.
— А у тебя есть сестры, Грейс?
— Нет, мисс. Ни сестер, ни братьев.
— Правда? — изумилась она, будто не могла себе представить, как это — быть единственным ребенком.
— Да, мисс. Я да мама — вот и вся семья.
Ханна глядела на меня, щурясь от солнца.
— Твоя мама тоже тут работала.
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Да, мисс. До моего рождения, мисс.
— Ты очень на нее похожа. Внешне, я имею в виду.
Я опешила. Ханна почуяла мое недоумение и поспешно объяснила:
— Я видела ее на фотографии. В альбоме, у бабушки. Один из ежегодных снимков конца прошлого века. Ты не думай, я не высматривала ее специально. Я хотела найти фото моей собственной матери, а наткнулась на твою. Вы невероятно похожи. То же милое лицо, добрые глаза.
Я никогда не видела фотографий матери — тем более в молодости — а описание Ханны так не подходило маме, которую я знала, что мне немедленно захотелось увидеть снимок своими глазами. Я знала, где леди Эшбери хранит семейный альбом — в левом ящике письменного стола. С тех пор, как Нэнси пошла работать на станцию, мне часто приходилось убираться в гостиной в одиночку. Если я буду уверена, что туда в ближайшее время никто не войдет, я смогу быстренько заглянуть в альбом. Только сперва наберусь смелости…
— А почему она не вернулась в Ривертон? — спросила Ханна. — После того, как ты родилась?
— Это невозможно, мисс. С ребенком…
— Я уверена: у бабушки работали семьи. — Ханна улыбнулась. — Только представь: мы могли бы познакомиться еще в раннем детстве. — Она поглядела в воду и нахмурилась. — А может быть, ей здесь не нравилось, и она просто не пожелала возвращаться?
— Не знаю, мисс, — я внезапно расхотела обсуждать маму с Ханной. — Она об этом почти не рассказывает.
— А где теперь работает твоя мама?
— Дома, мисс. Она швея.
— То есть, сама себе хозяйка?
— Да, мисс, — согласилась я, хотя сама никогда не думала о маме в таких выражениях.
— Наверное, в этом есть свои преимущества, — кивнула Ханна.
Я посмотрела на нее, подозревая, что это шутка. Однако лицо у нее было серьезным и задумчивым.
— Не знаю, мисс, — неуверенно сказала я. — У меня сегодня выходной… Я могу спросить у мамы, если вы хотите…
У Ханны затуманились глаза, словно ее мысли улетели куда-то далеко-далеко. Она быстро взглянула на меня, стряхивая задумчивость.
— Да нет, это неважно. — Ханна провела пальцем по краю торчавшего из-за пояса письма. — Слышно что-нибудь от Альфреда?
— Да, мисс, — ответила я, радуясь, что мы сменили тему. Разговор об Альфреде казался мне более безопасным. Альфред был частью этого мира. — Он прислал письмо на прошлой неделе. В сентябре приедет в отпуск. То есть, мы надеемся, что приедет.
— Сентябрь уже скоро. Наверное, будет приятно его увидеть.
— Да, мисс. Конечно.
Ханна понимающе улыбнулась. Я покраснела.
— Я имею в виду, мисс, что мы — все слуги — будем ему рады.
— Ну, конечно, Грейс. Альфред — славный парень.
Щеки у меня горели. Ханна догадалась правильно.
Хотя Альфред продолжал писать всем вместе, его письма казались адресованными мне одной. И содержание их изменилось. Рассказы о битвах сменились мечтами о доме и будущем. Альфред писал, что думает обо мне, скучает… Я моргнула и опомнилась.
— А мастер Дэвид, мисс? Он приедет?
— Думает, что в декабре. — Ханна пробежала пальцами по медальону на шее, глянула на Эммелин и понизила голос. — Знаешь, я почти уверена, что больше он домой не вернется.
— Мисс…
— Теперь он оторвался от нас, посмотрел мир… У него сейчас совсем другая жизнь, понимаешь? Настоящая жизнь. Война кончится, он останется в Лондоне, выучится и станет великим пианистом. Заживет, как в наших играх, — с путешествиями, приключениями… — Ханна посмотрела в сторону дома, и ее улыбка увяла. Она вздохнула — глубоко и безнадежно — и уронила плечи. — Иногда…
Слово повисло между нами: тяжелое, тусклое, безнадежное. Я подождала продолжения, его не последовало. Сама я тоже не придумала, что сказать, поэтому сделала то, что умела делать лучше всего. Молча налила в стакан Ханны остатки лимонада.
Она поглядела на меня, на стакан. И протянула его мне.
— На, Грейс. Выпей сама.
— Да что вы, мисс! Спасибо, мисс. Мне и так не жарко.
