Брэдли Дентон - Лунатики
Темноволосый человек в деловом костюме вышел оттуда и зашагал по ступенькам. Взгляд его был полон злобы, а рот кривился, будто он только что съел молочный продукт с истекшим сроком годности. Он прошел мимо Кэти и детей, не глядя, и чуть не наступил на Тони.
– Позвольте, – холодно сказала Кэти. Но человек ее проигнорировал. Он продолжил свой путь к востоку, затем пересек подъездную дорогу к городской парковке.
– Это тот человек, которого мама называла импотентом, – показала на него пальцем Клео.
– Я расскажу ей, что ты так говоришь, – сказал Тони.
– Заткнись, Рвотная Нога.
Кэти попыталась их утихомирить:
– Вам надо быть поласковее друг с другом, – сказала она, но не особенно убедительно. Она все еще смотрела на человека в деловом костюме.
Тут она вспомнила: Тони сказал, что Хэлли говорила о «каком-то парне, который знает Иисуса». И поняла, кто этот человек. Его звали Леонард Дьякон, и имя его несколько лет не покидало местных газетных и телевизионных новостей из-за того, что он возглавил крестовый поход против порнографии в Остине – или против всех фильмов, видео, надписей, радиопередач, комиксов и спичечных коробков, которые содержали малейший намек на секс. Для этого Дьякон сохранял подобные материалы, которые выискивал где только мог, и при всяком удобном случае показывал их репортерам и городским чиновникам.
Какая ирония, думала Кэти, что самый непреклонный борец с порнографией в городе обладал, наверное, самой большой в Техасе коллекцией непристойностей.
Пока Кэти на него смотрела, Леонард Дьякон дотопал до своего бежевого «линкольна» и открыл дверь с водительской стороны. Но не успел он сесть, из тени ближайшего столба появилась фигура и заговорила с ним.
Кэти была слишком далеко и не услышала, что сказала фигура. И поскольку Дьякон ее частично заслонял, Кэти не могла фигуру разглядеть и не поняла, мужчина это или женщина. Кто бы это ни был, похоже, на нем был длинный плащ, хотя ночь была теплой и душной.
Тут Дьякон попятился, и плащ фигуры распахнулся. Теперь Кэти увидела, что это стройная женщина с длинными темными волосами и внушительными грудями. Кэти видела, что груди внушительны, потому что под плащом женщина была голой.
– Смотрите! – сказала Кэти, указывая на небо в попытке отвлечь детей. – Метеор!
– Смотрите! – сказал Тони. – Сиськи!
– Мамины больше, – скучающе сказала Клео.
На парковке гологрудая женщина шагнула к Леонарду Дьякону, и, поскольку на ее лицо упал лунный свет, Кэти ее вспомнила. Та женщина, которая в феврале приходила на «лекцию» Джека в «Зилкер-клуб».
Лилит. Или, как ее называл Джек, Лили.
Тут Леонард Дьякон зашел в тень, и Лили последовала за ним. Пока она шла, ее «плащ» раскрылся и превратился в два черно-белых крыла. А потом и она скрылась в тени.
В голове у Кэти загудело, как будто она встала вверх ногами.
– Это была Птица-тень! – воскликнул Тони.
– Внизу у нее тоже ничего не надето, – сказала Клео. – Видали, какая у нее задница?
У Кэти пересохло в рту. Она видела крылья. В этом не было сомнений.
Джек не сумасшедший.
А если и сумасшедший, то с ума сошли и Клео и Тони.
А также она сама.
Стоит ли удивляться, если учесть, какую жизнь она вела с начала июня?
На Седьмой улице загудели машины. Сигналы светофора сменились с зеленого на желтый, а потом на красный. В нескольких кварталах завыла сирена, а когда замолкла, Кэти различила далекие отголоски барабанов и гитар, гремевших где-то в клубах на Шестой. Воздух был влажен, а бетон под Кэти – тверд и покрыт песчинками. Все вокруг говорило о том, что мир оставался таким же, каким она его знала. Она не падала в кроличью нору, не проходила через зеркало и не принимала психоделиков. Она не свихнулась. Все вокруг реальное и настоящее.
И значит, женщина с крыльями тоже должна быть реальной и нестоящей.
На ее плечо легла рука, и Кэти вскрикнула.
– Прости, – сказал Стивен. Он стоял чуть позади нее. – Ты не слышала, как я подошел?
Кэти попробовала унять стук сердца.
– Нет, я, я… – Она встрепенулась и повернулась к Стивену. – Я отвлеклась. Сейчас под эстакадой был настоящий цирк.
– Голая тетя и импотент, – сказал Тони.
Стивен посмотрел так, будто его неожиданно стукнули ломом по переносице. Рот у него открылся, и он молча уставился на Тони.
В этот момент у него за спиной открылась дверь, и оттуда вышла Хэлли. Она шагала вниз почти с таким же сердитым видом, как Леонард Дьякон. Клео и Тони побежали ей навстречу, а затем пошли рядом, держа ее за руки.
Везет Хэлли, подумала Кэти. Хэлли всегда знает, что есть по крайней мере два человека в мире, которые любят ее каждую минуту и каждую секунду.
– Богом клянусь, – сказала Хэлли, оказавшись рядом со Стивеном, – мир полон подонков и копов. Есть только эти два сорта людей, я вас уверяю. Подонки – это те, которые жалуются копам, а копы – те, которые из кожи вон лезут, чтобы сделать то, что диктуют им подонки. Может, кто-то скажет мне, где есть страна, которой не управляют копы и подонки. Тогда я запихну своих детей и компьютер в «плимут», и зарасти оно тут все говном.
– Надо думать, что все плохо, – сказала Кэти.
– Не из-за Джека, – покачал головой Стивен. – Как я понимаю, его схватили на утесе Боннелл, когда он занимался тем, чем имеет обыкновение заниматься в Полнолуние. Плохо то, что человек, который его узнал и пожаловался полиции, был Леонардом Дьяконом. И он не заберет свое заявление.
Стивен поглядел на детей, затем пригнулся и зашептал Кэти на ухо:
– Он утверждает, что Джек мастурбировал.
Кэти страшно разозлилась.
– Это ложь, – сказала она. – Джек так не делает. Он этого не любит. Я помню, когда-то он…
Она прикусила язык. На лице Стивена читались шок, обида, страдание или все вместе. Кэти заговорила не подумав. Сцена с Лили и Дьяконом выбила ее из колеи.
– Это все моя вина, – сказала Хэлли. – Я так замоталась со своими дерьмовыми проблемами в последние месяцы, что просто оставила Джеку ключ от загородного дома и сказала, что он может ехать туда один. Но он судя по всему, решил остаться в городе. Надо было мне удостовериться, что он туда поехал.
– Это не только твоя вина, – сказал Стивен. – Все остальные тоже не следили за Джеком. – Он перевел дух и продолжил: – Слушай, я знаю, что он консультировался с врачом после ареста прошлой зимой, но ясно, что ему нужно большее. И пока мы сами с ним нянчимся, мы можем помешать ему получить то лечение, в котором он действительно нуждается.
Кэти захотелось стукнуть Стивена. То, что он предлагал, было гадко, тем более что Кэти ни капли не верила, что он действительно так думает. Он говорил так из мелочности, а не потому, что по-настоящему тревожился о Джеке.
– И где была его семья, когда все это происходило? – спросил Стивен. – Ведь у Джека где-то есть родственники?
Теперь Кэти даже обрадовалась, что обманывала Стивена. Он того заслуживал.
– Его мать умерла, – сказала Хэлли слегка раздраженно. – Его отец жив, но живет в Южной Америке. По-моему, в Венесуэле. Он там работает в какой-то нефтяной компании, женился и обзавелся целым семейством. Джек приглашал отца на свою свадьбу с Натали, но тот лишь прислал поздравительную открытку. Ни письма, ни подарка лишь дешевую картонку с загогулинкой, обозначавшей подпись.
– Был еще брат, – сказала Кэти. – Но я не знаю, где он. А ты, Хэлли?
Хэлли покачала головой:
– Без малейшего понятия. Натали была его единственной настоящей семьей. И теперь, когда ее нет, я думаю, что его семья – мы.
Кэти холодно посмотрела на Стивена:
– Извини, если это для тебя такая обуза, милый.
– Я не это хотел сказать, – сказал Стивен. Губы у него дрожали. – Я хотел только сказать, что если Джеку нужно серьезное лечение, наверное, мы не лучшие доктора на свете.
Кэти не понравилось то, что он сказал. Такое можно было сказать в шутку, а Стивен, судя по тону, совсем не шутил. Это требовало ответа, но Кэти решила на время воздержаться. Она не хотела устраивать сцену перед Тони и Клео.
Однако Хэлли, похоже, сцен не боялась.
– Господи, Стив, – сказала она. – Ты хочешь сказать, что друзья Джека такие же ебанутые, как и он? Или даже что от общения с нами он ебанется еще больше?
– Мам! – сказала Клео, дергая Хэлли за руку. – Что за язык?!
Хэлли улыбнулась Клео:
– Прости, лапушка. Мама иногда забывается. – Потом она посмотрела на Стивена, и улыбка исчезла. – Так ты это хотел сказать?
Стивен не сразу ответил, и Кэти изучала его лицо, пока он смотрел на Хэлли. Но выражения его лица она не поняла. Как-то странно залегли морщинки в углах его глаз. Она даже не видела самих глаз, потому что в линзах очков Стивена отражался свет фонаря. Но морщинки у глаз и щеки – их она видела. Мускулы напряглись, но не так, как если бы Стивен сердился.
