Пауло Коэльо - Победитель остается один
И вот, чтобы преодолеть это препятствие, используется так называемое «отмывание денег». То есть превращение криминальных барышей в респектабельные финансовые активы, которые становятся частью экономической системы и приносят новые прибыли. Говорят, будто термин этот придумал Аль Капоне, в эпоху «сухого закона» купивший в Чикаго сеть прачечных «Sanitary Cleaning Shops» и с помощью нее, державший на банковских счетах деньги, вырученные от нелегальной торговли спиртным. На вопрос, откуда это у него столько денег, он всегда мог ответить: «Люди стали сдавать в стирку больше белья. Я очень рад, что вложился именно в эту отрасль».
– Да, он все сделал правильно. Вот только позабыл заплатить налог с оборота, – вслух размышляет Савуа.
«Отмывание денег» применяется не только в наркоторговле – им пользуются и террористы, которым надо профинансировать операции в той или иной части света, и политики, получившие взятку или, как стали в последние годы говорить – «откат» за то, что приняли и одобрили несуразно раздутые сметы, и компании, которым надо спрятать от мелких акционеров свои доходы, и отдельные личности, считающие фискальную систему вздорным и вредным измышлением. В прежние времена достаточно было открыть номерной счет в каком-нибудь «налоговом раю», однако недавно правительства многих стран приняли совместные меры, заключили многосторонние договоры – так что механизм пришлось адаптировать к изменившимся условиям.
Одно, впрочем, не подлежит сомнению: преступники всегда на много шагов опережают власти.
Как действует система отмывания сейчас? Гораздо более хитроумно и изысканно, чем раньше. Надо лишь неукоснительно следовать трем давно определенным принципам – размещение, утаивание, интеграция. Взять несколько апельсинов, сделать из них оранжад – и никто не догадается о происхождении компонентов.
Это вовсе не сложно: деньги странствуют из банка в банк по дорогам, проложенным компьютерными программами, и дороги эти так причудливо извилисты, что практически невозможно проследить электронные импульсы. Ибо с того момента, когда деньги вносятся на счет, они перестают быть чем-то вещественным и превращаются в числовые коды, состоящие из двух цифр – 0 и 1.
Савуа размышляет и о собственном текущем счете: независимо от того, сколько он там держит – а держит он там не очень много, средства его зависят от летящих по проводам цифр. А если кому-то вдруг вздумается сменить систему всех файлов? Что тогда? А если новая программа не будет функционировать? Как доказать, что на счету инспектора лежала такая-то сумма? И как превратить эти ряды нулей и единиц во что-то конкретное – в дом, например, или набитую продуктами корзинку в супермаркете?
Да никак. Он – в руках системы. И Савуа, осознавая это, все же решает, что по дороге из госпиталя в первом же банкомате запросит справку о состоянии счета. И записывает в свой ежедневник: производить эту операцию каждую неделю: если в мире что-нибудь стрясется, у него в руках останется напечатанное на бумаге доказательство.
Савуа снова вспоминает все, что ему известно по поводу отмывания денег. Последний этап – самый легкий: деньги зачисляются на счет какой-нибудь благопристойной компании по торговле недвижимостью или инвестиционного фонда. И теперь, если власти опять зададут своей прежний вопрос: «Откуда деньги?», можно ответить: «От мелких инвесторов, доверяющих тому, что мы продаем». Затем их можно вложить в другие акции, купить на них землю, самолеты, особняки с бассейнами, безлимитные кредитные карты. Партнеры у этих предприятий – те же самые, что профинансировали в самом начале цепочки покупку наркотиков или оружия или еще какого-нибудь нелегального товара. Но теперь это – чистые деньги: в конце концов, никому не возбраняется зарабатывать миллионы, играя на бирже или спекулируя недвижимостью.
Остается сделать лишь первый, самый трудный шаг: «Кто такие эти мелкие инвесторы?»
Здесь на сцену выходит криминальный креатив. «Апельсины» – это люди, играющие в казино на деньги, одолженные у «друга» и в тех странах, где контроль за размером ставок намного уступает масштабу коррупции: опять же – никому ведь не заказано выигрывать сколько угодно. В этих случаях предварительно разрабатываются комбинации с владельцами казино, которые получают определенный процент с тех денег, что кочуют по игорным столам.
Но ведь игрок – человек среднего достатка – должен будет наутро объяснить банкиру происхождение своего огромного вклада.
Повезло, скажет он.
И на следующий день переведет почти всю сумму «другу»-заимодавцу, оставив себе от выигрыша малую толику – заранее оговоренный процент.
В прежние времена распространен был способ покупки ресторана: владелец ведь вправе брать за блюда своей кухни столько, сколько пожелает, и, не вызывая подозрений, класть выручку на счет в банке. Пусть даже кто-то и увидит абсолютно пустые столики, доказать, что за целый день в ресторане не побывало ни одного человека, невозможно.
Но теперь, с развитием лазерных технологий, появился иной, куда более творческий путь.
Прихотливый, своевольный, непостижимый и непредсказуемый рынок искусства!
Представители среднего класса выставляют на аукционы произведения искусства, клянясь и божась, что они были обнаружены на чердаке дедовского дома. Их покупают за немалые деньги, а уже через неделю перепродают в картинные галереи в десять или двадцать раз дороже. «Апельсин» – рад и счастлив, благодарит судьбу за щедрый дар, деньги кладет на свой счет, а потом переводит в какой-нибудь иностранный банк, не позабыв оставить немного – все тот же причитающийся ему и загодя оговоренный процент – на своем депозите. В роли судьбы в данном случае выступают истинные владельцы картины или скульптуры, которые покупают их в галереях, а потом снова, через другие руки, выбрасывают на рынок.
Однако существует кое-что еще более выгодное – театр, производство и прокат фильмов. Вот в этих-то сферах и устраивают невидимые «прачки» настоящую феерию: там есть к чему приложить руки.
Продолжая читать досье на человека, лежащего сейчас в реанимации, Савуа заполняет пробелы собственным воображением.
Актер, который мечтал о мировой известности. Заветной цели не достиг – хотя и по сей день заботится о своей внешности, как суперзвезда, зато освоился в киноиндустрии. И вот, когда он уже не первой молодости, удается найти инвесторов, собрать средства и сделать один-два фильма, которые ждет оглушительный провал. Ибо не удалось обеспечить им должный и достойный прокат. Тем не менее имя его начинает мелькать на страницах журналов – о нем пишут как о человеке, попытавшемся сломать отработанную большими студиями схему производства и дистрибуции.
