Олег Рой - След ангела
Кольщик был высок, худ и белобрыс. На вид где-то тридцать с хвостиком. По лицу можно было понять, что он страдает каким-то недугом, который потихоньку-полегоньку истачивает его силы.
— Я насчет наколки, — нерешительно начал Санек, заглядывая в окошечко. И посмотрел по сторонам, не слышит ли кто? Но никого рядом не увидел.
— А ты от кого обо мне узнал?
— От Мивы.
— Мива — наш человек, — боднул головой Серега и распахнул дверь. — Заходи.
Санек уселся на стул в выгородке за ширмой.
— Альбом показать или у тебя что свое? — спросил Серега.
— Свое.
Санек открыл сумку, достал учебник, извлек из него Лилин рисунок. Серега придирчиво его осмотрел.
— Гм… Сложный узор, — и он почесал подбородок.
— Не получится? — испугался Санек.
— Да нет, почему же… Просто долго будем делать, часа три повозиться придется. А вообще хорошая картинка. Графичная. Передано движение, ничего лишнего. Я, пожалуй, сделаю себе копию, положу в альбом. Может, еще кто захочет выколоть…
Саня протестующее замычал. Серега отреагировал мгновенно:
— Ну что ты сразу… Как «Харлей Дэвидсон», с полоборота заводишься. Не хочешь — не буду копировать. Желание клиента — закон. Куда поместим?
Санек хлопнул себя по руке повыше локтя.
— Угу. А на какую руку? — и Серега пояснил: — На правую — придает силу, на левую — ближе к сердцу.
— На левую.
— Без проблем. Снимай куртец, рубаху, покажи руку…
Все решилось даже слишком быстро. Санек заерзал на стуле:
— Да у меня сейчас и денег-то с собой нет…
— А я тебе сейчас колоть и не собираюсь. Давай посмотрим твои бицепсы-трицепсы, как рисунок ляжет.
Санек обнажил плечо, словно в поликлинике перед уколом. Серега, судя по всему, был настоящий специалист, художник своего дела. Он внимательно осмотрел руку, приложил рисунок, изгибая его по коже, отодвинулся, насколько было можно, чтобы посмотреть, как будет наколка выглядеть издалека. Отложил рисунок, заставил Санька сжать и расслабить мышцы. Наконец сказал:
— Знаешь, что… Давай мы ее на десять процентов уменьшим. Рисунок соберется, будет лучше смотреться.
— А как?
— Вон, за углом направо — ксерокс. Тебе там мигом шлепнут с уменьшением. Согласен?
— Ну, если ты так считаешь…
— Тогда лады. Завтра… Нет, послезавтра приходи к восьми, приноси уменьшенную копию. Этот рисунок тоже приноси, чтобы мне смотреть было удобнее, пока работаю. И бабки, естественно.
— Сколько?
— Десять штук.
— Так много?
— А что ты хочешь, старик? Кризис — все дорожает. Я еще по-божески прошу. Не веришь — зайди в любой салон, посмотри прайс. От двух штук за квадратный сантиметр. А их тут все двенадцать.
— Но у меня столько нет…
— Ну, на нет… — начал было Серега, но, взглянув на несчастное лицо Санька, смягчился: — Ладно не реви. Сделаю тебе за семь… Черт с тобой, за пять тысяч. Идет?
— Идет, — кивнул Саня. Пяти тысяч у него тоже не было. Он почему-то решил, что наколка будет стоить штуку, не больше. Но признаться в этом Сереге было стыдно. И он сделал единственное, что было возможно в таком случае, — поспешил убраться восвояси.
На следующий вечер он снова отправился в качалку, где уже чувствовал себя почти бывалым бойцом. Конечно, мышцы после тренировок все еще болели, но уже не так, как в первый раз, когда он сдох чуть ли не за пять минут занятий.
Перед качалкой Санек уже по привычке заглянул в штаб, и — о радость! — там было открыто. Первым человеком, кого он встретил, был Игорь.
— Что такой смурной? — поинтересовался тот, пожимая ему руку.
— Да так… Проблемы кое-какие.
— И какие именно?
— Да бабло нужно, — неожиданно для самого себя выдал Санек. Этот Игорь обладал какой-то удивительной способностью — в разговоре с ним с языка легко слетало то, чего никому другому Санька говорить бы не стал.
— И много?
— Пять кусков.
— Невелика сумма, — Игорь немного помолчал. — Могу тебе занять. Вернешь, когда отработаешь. Тем более что работа скоро будет…
— Клево, спасибо! — выдохнул Санек. Он так обрадовался, что даже не догадался спросить, о какой именно работе идет речь. И вспомнил об этом только дома — когда спрашивать, разумеется, было уже некого.
Впрочем, что об этом париться. Со временем все станет известно. А сейчас его больше волновало то, что у него почти чудом появилось пять тысяч, одной розово-оранжевой купюрой с изображением видов города Хабаровска. А значит, завтра с утра можно идти к Сереге-кольщику!
Весь вечер левое плечо отчаянно зудело и чесалось, будто татуировка уже была сделана. К счастью, думать об этом было особенно некогда. Мать затеяла в квартире генеральную уборку (а то уже до Нового года недалеко) и заставила его двигать мебель, чтобы вымести из-под нее пыль, и развешивать выстиранные и выглаженные ею занавески.
Наутро Санек, выйдя со своего двора пораньше, не повернул направо, к школе, а, сделав крюк, точно в восемь был в магазине, где работал Серега.
Тот тоже пришел вовремя. Санек разделся до пояса и спросил:
— А много это времени займет?
— В три часа уложусь, если отвлекать не будут, — ответил Серега и неожиданно предложил:
— Ты знаешь, я тут подумал: зря ты хочешь ангела на плечо посадить. Давай я тебе двух наколю, зеркально, на обе лопатки. Вот это будет круто, просто загляденье.
— Нет, не надо, давай на плечо.
Но видно было, что Сереге, как любому художнику, неохота было распроститься со своим замыслом.
— Ну ты головой подумай! Я тебе обоих ангелов за те же пять штук сделаю. Ты меня потом вспоминать будешь — как летом на пляже ляжешь — все девчонки твои, в натуре!
Санек понял, что так просто он от своего не отступит. Нахмурил брови, принял грозный вид, угрюмо пробасил:
— Харэ базарить!
Серега тут же согласился:
— Все, без базара. Желание клиента — закон! — и, доставая свою машинку, добавил: — Бабки вперед.
Санек выложил на стол купюру. Серега сунул деньги в карман брюк, размотал провод своей машинки. Агрегат был нехитрый — переделанный из электробритвы. Вибратор толкал иголку, она входила в кожу на миллиметр-полтора. Рисунок наносился обыкновенной зеленкой.
Для начала Серега скопировал уменьшенный рисунок на специальную бумагу типа копирки. Несколько быстрых движений — и вот уже контуры ангела красуются на руке Санька. Время испытаний было уже совсем близко…
Мастер расположил на столе перед глазами и ксерокопию, и рисунок Лилы. Пожужжал для пробы машинкой. И уже, казалось, приступил к делу, но вдруг, точно вспомнив что-то, прервался, согнулся вдвое, полез под стол, извлек початую бутылку коньяку. Снял с полки стакан. Налил до краев.
