Бернард Вербер - Звездная бабочка
В одном из домов кто-то настраивал арфу, и до Ива долетели мелодичные звуки. Крамер не торопясь вдохнул носом воздух, ощущая привычные для Парадиза запахи. Он как раз проходил мимо магазина лекарственных трав, пахнущего тимьяном, шалфеем и садовым чабером. По крайней мере этого им удалось добиться: не имея нужды в медикаментах, пассажиры корабля лечились травами, растущими в Цилиндре. Для более сложных случаев, связанных со стоматологией и хирургией, была устроена маленькая больница.
Ив увидел, как улицу на полной скорости перебежала крыса, и в этот миг подумал, что в чем-то им удалось воспроизвести древний мир. Однако вскоре ученый изменил свое мнение: создатели «Звездной бабочки» взяли и у древнего, и у современного мира некоторые их хорошие качества.
Из булочной струился аромат свежеиспеченного хлеба. Здесь хлеб черствел за один день, как это было прежде. Кузница наполняла воздух запахами раскаленных углей и плавящегося железа. Быть может, только кожевня пахла не столь приятно.
Ив поднялся вверх по течению реки. В прозрачной воде было видно, как форель и лягушки пробираются в путанице длинных водорослей, которые неожиданно разлетались в разные стороны после очередного резкого движения. На берегах речки шумела жизнь во всем своем многообразии: запахи Цветущей лаванды, женщины, полощущие белье, а рядом другие — ткущие на больших станках. В Парадизе теперь было достаточно шелковичных червей, чтобы производить собственный шелк, а художники любили писать по нему разноцветными красками. На соседнем поле пахаря, уставшего налегать на лемех, сменил один из его друзей. Подходя к плугу, в который был впряжен бык, новый работник протянул своему предшественнику флягу, чтобы тот мог смочить горло. Отдыхающий крестьянин уселся в уголке и принялся читать книгу, взятую из огромной библиотеки корабля. «Славный мир для Элоди, звездного ребенка», — подумал Ив.
Крамер вошел в лес и обнаружил, что Адриан, без сомнения, выпустил в Цилиндр представителей новых видов живых существ: среди ветвей деревьев резвились белки, по стволам, покрытым корой, сновали ящерицы, всюду порхали бабочки и, конечно, сменяя друг друга, трудились муравьи. Насекомые тащили опавшие листья к куполу муравейника, и их ноша непрерывно сотрясалась от прикосновения маленьких ножек. Ив вспомнил фразу Адриана: «В отдаленном будущем человечеству предстоит выбрать, жить ли ему как крысы или как муравьи».
Длинноволосые девушки, крутившие педали деревянных велосипедов, поздоровались с конструктором и получили от него ответное приветствие. На расположенное чуть дальше поле с подсолнечником слетелась туча пчел, которые одна за другой опыляли цветы и улетали в сторону улья. Ив Крамер вспомнил, как он в первый раз попробовал знаменитый мед под маркой «Сделано в Парадизе». Его вкус отличался от земных сортов. На самом деле он оказался не так хорош, но это был «их» мед.
Ив сорвал один подсолнечник и вдохнул его аромат. Цветы этого вида подсказали людям правильное решение задолго до начала проекта: «Повернуться к свету».
Крамер взобрался на холм, к истоку реки, и сверху смог полюбоваться панорамой городка Парадиз и окрестностей. «Здесь так же хорошо, как на Земле», — подумал ученый. Он проследил за полетом маленького воробья и обратил взгляд на солнце в форме трубки, а затем еще выше в небо. Там Ив различил другое поле с подсолнечниками, но расположенное вверх ногами, другой лес вверх ногами, других людей на деревянных велосипедах, перемещающихся туда-сюда и не обращавших на него никакого внимания. Они тоже находились вниз головой, но их волосы не свешивались к солнцу.
«Здесь лучше, чем на Земле». Конструктор даже перестал скучать по ветру или лучам настоящего солнца. Он оставил прошлое позади. Его больше не одолевали мысли о будущем. Он наконец-то оказался в бесконечном и идеальном настоящем.
На плечо Крамеру легла чья-то рука. Он обернулся. Это был комедиант Жиль.
— Ага, патрон, пришла пора посетить темницу и потихоньку поздороваться с приговоренными к смерти?
— Здравствуй, Жиль. Отдыхаешь?
С этими словами Ив кивнул на бутылку со спиртным, которую комик держал в руке.
— Паясничать — это крайне утомительная работа, любому в такой ситуации понадобилось бы время от времени уходить на перерыв.
— Ты здесь счастлив?
Хотите знать правду? Нет. Для туриста это вполне подходит: жратва классная, а девушки милы и не имеют «комплексов». Но как шут я здесь скучаю. Над вами даже не посмеешься по-настоящему, у вас маловато гротескных черт для создания хорошей карикатуры. Кризисы здесь случаются редко, и потому у меня нет повода проявить свое остроумие. На самом деле все идет слишком хорошо. Мы, комедианты, существуем для того, чтобы противостоять тоске, но если нет тоски, зачем мы тогда нужны? Скорее бы уж началась хорошая заварушка, чтобы можно было посмеяться. Тогда я вновь почувствую себя полезным.
Ив нахмурился, но затем понял, что Жиль шутит. Поколебавшись, Крамер издал короткий принужденный смешок. Комик ответил ему тычком в плечо и отправился в соседний лес смаковать содержимое бутылки.
Весь вечер конструктор провел на вершине холма, наблюдая за постепенным угасанием искусственного солнца и одновременным появлением первых светлячков. Он сказал себе, что для абсолютного совершенства этому миру не хватает лишь утренней росы. Вместо этого на главном источнике света по утрам собиралось лишь немного конденсата, каплями стекавшего на землю.
47. ОПАСНОСТЬ КАРАМЕЛИЗАЦИИ
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Каждое утро на площади городка Каролина проводила коллективные занятия гимнастикой. Под ритмичную музыку темноволосая девушка показывала движения, которые должны были задействовать все мышцы тела, упорядочить дыхание и частоту сердечных сокращений. Ив Крамер пытался (правда, довольно неумело) следовать примеру астронома, но большого успеха не достиг.
Внезапно всюду замигали красные огни общей тревоги и заревела сирена. Последний раз такое произошло в тот момент, когда заело парус и старт корабля с околоземной орбиты оказался под вопросом. На экране телевизоров появилось лицо Джослин, перечеркнутое широкой полосой помех. Женщина объявила ужасную новость. В Парадизе было совершено преступление.
Ив схватил велосипед и примчался в мэрию, в центральном зале которой уже находились Габриэль Макнамарра, Адриан Вейсс и Джослин Перез.
— Все было слишком хорошо, чтобы длиться долго, — с горечью подчеркнул Габриэль. — Один из пассажиров не выдержал.
Расследование показало, что это дело было связано с сердечными чувствами. Отвергнутый любовник напился и, найдя на дне бутылки силы, заколол кухонным ножом свою бывшую подружку.
