Алина Знаменская - Пока живу, люблю
— Ты мне очень нравишься, ты классная девчонка. Я никогда не встречал таких, — говорил Андрей.
Сердце Виктории бешено застучало. Ему стало тесно в груди, и оно норовило выпрыгнуть. В первую секунду она даже не усомнилась, что Андрей обращается к ней. Она не поразилась тому, как он мог догадаться, что она вышла в подъезд. Говорят же, что у любви особенные глаза.
— В нашем классе ты самая необычная, — продолжал он. Вика мысленно согласилась с ним: да, так оно и есть.
Она не похожа на остальных.
— Когда я пришел в ваш класс, то сразу увидел тебя.
Ну да, так оно и было. Она во все глаза смотрела на него и улыбалась.
— Ты стояла у доски и писала условие задачи…
Вот тут-то Викторию и поразило громом небесным. Она-то сидела на Камчатке, а у доски стояла Марина и доказывала теорему! Этот момент Вика вспомнила так ясно, что могла с точностью перечислить все детали. До Виктории медленно доходило, что вовсе не ей признаются в любви. Она стояла как истукан в темноте подъезда и слушала.
— Ты тоже классный парень, — наконец подала голос Марина. — Как будто сто лет с нами учишься.
— Давай с тобой встречаться, — сказал он.
Эти слова больно ударили Вику. Марина молчала, а у Виктории за секунды ее молчания руки стали влажными. Вике даже показалось, что она оглохла — тишина звенела в ушах.
— Жаль тебя огорчать, — наконец заговорила Марина. — Ты клевый парень, но.., вынуждена тебе отказать.
Кровь застучала у Вики в ушах. Она представила, что Марина скажет: «Потому что ты нравишься Вике». Тогда она провалится на первый этаж. Но услышала:
— Потому что.., мне нравится другой.
Вика зашла в коридор и прислонилась спиной к двери. Так без движения она отрешенно слушала, как хлопнула дверь в подъезде — ушел Андрей, как щелкнул замок внизу — Марина вошла в квартиру. Вика бросилась на постель и стала плакать в подушку. Первые слезы, пролитые из-за мужчины… Этажом ниже так же горько плакала Марина. Странно, но Вику это несколько утешало.
— Я все слышала, — объявила она утром, когда Марина зашла за ней.
— Давай больше не будем говорить о нем, — предложила Марина.
И они не говорили. Никогда.
Это была еще одна проверка их дружбы. Виктория это отлично понимала. Только снова получилось, что Виктории эта проверка не стоила ничего, ей нечем было жертвовать. Жертвовала снова Марина. Вика могла только догадываться, чего ей это стоило.
Воспоминания совсем развеяли сон, заставили Вику подняться и какое-то время бродить по пустому дому. Ноги привели ее к дверям лаборатории. Вика толкнула дверь. Нашарила на стене выключатель. Зажмурилась от вспыхнувшего света. Когда глаза освоились — выхватили из хаоса лаборатории развешанные для просушки снимки. Беззубое лицо бабы Лены, ее многочисленные «мнуки», беременная Маринка на крыльце. Здесь же был их знакомец — черный козел, недоверчиво косил глазом в камеру. Имелась тут и она, Виктория. Она заметила себя в стопке готовых фотографий, покоящейся сбоку на полке. Сразу же ее поразил портрет у рояля. Лицо, подчеркнутое темнотой. Ночь, черный рояль и два светлых пятна: свеча и Викино лицо. Оно было как чужое — до того серьезно и выжидательно смотрели с фотографии женские глаза. Следом она взяла в руки другие снимки — она с корзиной. Она в траве. В лесу. У костра. Везде она — и всюду разная. Выражение лица ни разу не повторилось. Он поймал все нюансы ее настроений. Виктория оказалась столь многоликой, что сама поразилась своему открытию. Когда он успел? Вероятно, разгадка в том, что его жизнь буквально превращена в служение одному богу — фотографии. Даже интерес к женщине выражается сугубо профессионально.
Гремучая смесь противоречивых чувств поднялась в ее душе. Она с недоверием рассматривала снимки, не оформленные пока в единую композицию, что-то недоговаривающие постороннему о своей героине. На первый взгляд могло показаться, что на снимках изображены разные женщины. Как тогда, в Доме транспортника. Но это был уже другой взгляд на Викторию. Здесь она выглядела освобожденной от суетной шелухи цивилизации. Спокойной и уверенной. И еще — в глазах так и билось ожидание чуда. Предчувствие любви. Виктория испугалась, обнаружив сей факт. Ведь в первую очередь ЭТО заметил Кит.
Она положила снимки на место, погасила свет и вышла из лаборатории. Спала ли она в ту ночь? Ей показалось — она только заснула, и тут же послышался стук. Но когда открыла глаза, в первую очередь обратила внимание, что темнота уже достаточно разбавлена молоком раннего утра. Стучали в стекло балконной двери. Вика села на своем матрасе и пошарила рукой в поисках халата. За балконом клубился густой молочный туман. Сквозь туман проступала чья-то небольшая, почти бесплотная фигура. Вика мгновенно покрылась мурашками. Она где-то слышала или читала, что родственникам умирающих являлись души с того света, чтобы подготовить к печальному известию. Вика ущипнула себя, чтобы убедиться, что не спит. Больно. «Фигура» припадала лбом к стеклу, пытаясь разглядеть, есть ли кто в комнате. Вика поднялась и осторожно приблизилась к балкону. Из тумана на нее глянуло сморщенное лицо бабы Лены. Вика мысленно перекрестилась. Старуха что-то шамкала беззубым ртом. Вика схватила со спинки стула свою кофту и вышла на балкон. Туман обнял ее мокрыми лапами.
— Вставай, красавица, твой милай в контору звонил.
— Кто? — не поняла Вика.
— Сторож конторский прибегал нынче, звонил Микитка из городу, велел тебе с детями ехать. Стряслось чавой-то.
Старуха с вопросом во взоре впилась в Викторию маленькими глазками. Вика тоже смотрела на бабку, не в силах ни сказать что-либо, ни сделать. Все ее существо собралось внутри в тугой маленький мячик. Она молча нырнула в комнату и прикрыла за собой балконную дверь. Подумав, накинула щеколду. Подошла к спящим девочкам. Постояла, вернулась к двери. А сторожиха все стояла — лбом к стеклу — и шарила глазами по темной комнате. В облаках тумана она казалась гостем с того света. Только ружье добавляло в картину элемент реальности. Тугой маленький мячик застрял у Виктории в горле, и она, стараясь вздохнуть, металась по комнатам, собирая вещи и забывая, зачем пришла в то или иное помещение. Утром, когда туман уже почти рассеялся, забыв лишь белые куски в низинах, Виктория ехала на Марининой машине в направлении города. На заднем сиденье коленками к деревне сидели сестры и наблюдали, как в легкой дымке уплывают Живые ключи.
— Ну, девочки, молитесь, чтобы нам благополучно доехать! — бросила Виктория, увидев в зеркальце их сосредоточенные затылки.
— А как?
— Как-нибудь. Как нравится.
Всю дорогу сестер не было слышно — они про себя шептали молитвы.
