Виталий Вир - Бабло пожаловать! Или крик на суку
Быстрей, — мелькнула мысль у него, — пока никто не поднял голову кверху.
Оттолкнувшись руками от ограждения лоджии, Рамсес снова прилип к стене, как и тогда, несколькими минутами ранее, — с чего все началось — на первом этаже.
В сознании отчетливо прозвучало: «Надо что-то предпринимать, Рамсес». Сказав это бегло, потрясенное состояние, и без того не справляясь с кровоснабжением организма, было взорвано еще одним шоком!
— Меня зовут Рамсес, — тихо произнес он, ясно вспоминая, каково имя. Немного растеряно, он повторил: — Точно, я — Рамсес.
Далее память восстановила те события, когда ему пришлось прятаться за строительным вагончиком, который находится там, внизу. Эта картинка довольно скоро сменилась моментом выстрела в лесу. И тут началось!.. С молниеносной скоростью эпизоды из жизни поспешили занимать очередь на воспоминание в голове. Но, воссоздав одно, Рамсес переключал внимание на совершенно иное событие, никоим образом не связанное с предыдущим. Такая чехарда непосредственности продолжалось недолго, пока Рамсес окончательно не осознал, что к нему вернулась память. Последнее, о чем он вспомнил, это были отец Велорет, Дэвис, Юля и Верочка. Он улыбнулся, понимая, что их уже никогда не забудет.
Пора! — наглядевшись на воспоминания, строго и отчетливо прозвучало в голове, — иначе, к последним событиям, предъявят обвинение в убийстве.
— Только этого мне не хватало, — с былой усталостью произнес Рамсес и снова бросился убегать от возвратившейся, так неожиданно, действительности.
Тем же путем, которым они с Дэвисом прокрались к подъезду, он поспешил обратно и остановился за ветвистым кустом, от которого они начали путь к новостройке, на краю леса.
Прячась за ветками, он внимательно оглядел строительную площадку, пока не убедился, что опять остался незамечен. Все же продолжая волноваться, Рамсес машинально засунул руку в карман, чтобы вынуть сигареты и, наконец-то, закурить. Предполагаемая на ощупь пачка с никотином, оказалось тем телефоном, который он подобрал в квартире в нише и он же — его смартфон!
— Точно! — старательно сдерживаясь, но все же с восторгом, спохватился он. — Как я сразу не вспомнил?!
Судорожно сжимая пальцы, Рамсес вынул чудо технику из кармана и лихорадочно начал выбирать и менять функции, пока на дисплее высветилась куча не принятых звонков, а конечным непосредственным рядком были вызовы от Алики. Отказавшись читать SMS-ки, которых тоже было много, он остановился на номере телефона подруги и нажал кнопку «вызов». Аппарат послушно сработал и Рамсес спешно поднес трубку к уху. С первым гудком раздался сигнал, который оповестил о разряженном аккумуляторе.
— Сука!
Даже немного посерев от навалившегося, Рамсес нервно убрал трубку от уха. Последнее, что он увидел на дисплее смартфона, был погасший экран.
— Нет, ну, надо же?!
Все остальное, что могло бы его задержать тут, отпало разом, и он стремительно побежал к дому Алики в надежде, наконец-то, с ней встретиться. Рамсес думал о том, что звонок она непременно увидела и желал только одного, чтобы любимая оказалась у себя в квартире, а не на рабочем месте.
Из леса он не стал выбегать, а загодя перешел на ходьбу, желая отдышаться и не приковывать к себе взгляды кого-либо. Тем более, сохранялась вероятность, что его ищут.
На подступах к дому, Рамсес осмотрел все припаркованные недалеко от подъезда Алики машины: в тех, где проглядывался салон, никого не было. На его удивление, и во дворе никто не находился. Благополучно дойдя до подъезда, с надеждой он набрал комбинацию клавиш на домофоне. Рамсес начал отсчитывать томительные секунды.
Время шло, а она молчала.
— Да! — наконец-то, раздался голос хозяйки квартиры.
— Алика, — обрадовался он, — ты не представляешь, как я рад!
— Рамсес, это ты? — вопросила она, меняя радостный тон, на напряженные нотки в голосе.
— Да, да, это я! Открывай!
— Ой, конечно, — спохватилась Алика, — подожди, ой, открываю!
— Да не волнуйся ты так.
Этого Алика уже не слышала. Она явно поспешила повесить трубку домофона и поэтому не сразу открыла дверь в подъезд.
«Вот разволновалась-то», — подумал он и мило улыбнулся.
В этот момент зуммер на открывание двери не заставил себя ждать.
Продолжая торжественно улыбаться, забыв о предосторожности, он стремительно подошел к лифту и тут же его вызвал. Понадобилось несколько минут, чтобы двери открылись. Еще до вызова лифт остановился. Затем, переместившись, он вновь замер и после начал менять этажи. Никак не опускаясь вниз, он предательски для Рамсеса, развозил жильцов наверху… И, наконец-то, кого-то там «забрав», лифт начал снижаться. Все это время Рамсес томительно ждал. Он немного нервничал и волновался, но ему не представилась возможность ускорить встречу с любимой девушкой.
Держа бабушку за руку, из лифта медленно выходила маленькая девочка. Рамсес на секунду опешил, глядя, как Вера выводит за руку прабабушку Дэвиса. Он, зажмурившись, потряс головой.
— Вам плохо? — спросила девочка.
— Нет, — ответил Рамсес и нежно заулыбался, понимая, что ошибся, — это я… так.
— Спяшит, — подключилась к разговору старенькая бабушка. Она шоркала ногами о пол и, как могла, торопилась выйти (все же сильно напоминая прабабушку Дэвиса). — Все кудась бяжите попусту! Обожди, дай людям-то отойти! Жмурится вин.
Когда Рамсес, наконец-то, поднялся на этаж, где живет подруга, та, ожидая с нетерпением, уже стояла в открытых дверях.
— Где ты был?! — сказала Алика с осчастливленным выражением на лице, не дав Рамсесу открыть рта.
Взвизгнув от радости, босиком она бросилась к нему в объятья. Он подхватил ее на руки и, целуя, поспешил в квартиру, зацепив носком ботинка наружную и пнув внутреннюю двери: они обе с грохотом захлопнулась.
— Как хорошо, что ты не на работе! — Рамсес еще более веселел.
— Сейчас никто не работает, надеюсь, временно.
— О, да. Кое-что я об этом сегодня уже слышал.
В квартире, поставив любимую на ноги, Рамсес хотел продолжить с ней говорить. Но она указательным пальцем коснулась его губ, накладывая запрет на разговоры.
— Никакой политики.
Он покорно согласился, но и припомнил, что, таким образом, Алика иногда обожает начинать прелюдию до того, как заняться любовью.
— Прости, Алика, — все же заговорил он, — я не о политике, со мной сейчас такое произошло, вернее…
— Потом, — томным голосом произнесла она и нежно пальцами провела у него ниже пояса, — все расскажешь, — продолжала Алика, не меняя интонацию, — только потом…через некоторое время…теперь нам некуда спешить.
Погрузившуюся в страсть, Алику Рамсес осторожно обнял за плечи, чтобы (все же) попытаться возразить, но и сам почувствовал половое влечение и, как результат, эрекцию. Он захотел коснуться ее губ и поцеловать. Но Алика уклончиво отвела лицо в сторону, всячески заигрывая с ним. Она продолжила ласково заискивать, нежно водя пальцами по его телу, и шепотом произнесла какие-то слова. Рамсес чувствовал возбуждение и не особо хотел что-то слушать. Алика губами коснулась шеи и кончиком языка начала ласкать мочку. Вскоре объектом ее вожделения любви на теле Рамсеса оказался сосок. Не особо задерживаясь на этом уровне, она опустилась ниже и заняла самую неоспоримую высоту — достойную ее из всех ласкательных движений. В этом Алика была настолько убедительна, что, всегда начиная с общих «прелюдий», там, она лучшим образом демонстрировала, для чего все было необходимо…
Алика, пребывая уже до конца и желанно в сексуальной ненасытности, всецело передавала чувства пылкой любви Рамсесу: к чему теперь он был готов в полной мере. И все, что ему далее оставалось, так это овладеть привлекательным телом любимой. Где обе страсти поочередно станут безжалостно брать друг друга в заложники и это продлится до тех пор, пока у одного из них хватит физической выносливости…что никогда не подводило Рамсеса.
— Я, наверное, ненормальный, — тихо прошептал он, стоя с закрытыми глазами и понимая, что вот-вот поднимет ее за плечи, возьмет на руки и уже ничто его не остановит.
— Почему? — произнесла Алика, как только смогла оторваться от любимого занятия. Она не поднялась с колен, а любовалась результатом в максимальную величину и это же проделывала тонкими пальцами.
— Только что я пережил то, после чего необходимо, как минимум, прийти в себя, а у меня эрекция.
Они оба похотливо улыбнулись.
— А я и не особо ее заметила, — сказала она и, словно желая дополнительно убедиться в эрекции Рамсеса, задействовала губы. Почувствовав очевидное, она отвлеклась и добавила: — Глупенький, абсолютно естественно испытывать возбуждение после выброса адреналина и роста дофамина.
— Почему?
— «Моя» психолог…
