Марина Бонч-Осмоловская - "Золотое руно"
Он прищурился на нее, скривился и отвернулся. Долго молчал. Заговорил, подбирая слова:
- Неважно, что я там думаю... или хочу... Человек в одном оказался добр, а в другом грех совершил. А, может, он болел или помрачение ума вышло, и раскаивается он... Ведь Бог будет судить не за то, что человек случайно подумал, а по тому, как искренне он в этом раскаялся... Выбор-то еще за мной. И за тобой.
На последних его словах Кэти повернула его лицом к себе и сказала:
- Нет, я, как ты, в Бога не верю, не несу формальной ответственности за эликсир, не стригу деньги с таких аморальных личностей, как я, и не стараюсь при этом казаться лучше. Я даже рассказала тебе свои правдивые чувства - у меня, в отличие от вас с Сюзи, есть мужество не скрывать свои ошибки.
- Это бы тебе простили, - выскочило у него, - гораздо хуже, что ты не умеешь скрывать чужие недостатки.
Открылась незапертая дверь - их глазам предстала Сюзи. Саше, забывшему о ее приходе, стало нехорошо.
Глава 31
Кэти вскрикнула, кинулась хлопотать вокруг гостьи. Женщины вошли в гостиную, обозначая на щеках поцелуи. Сюзи протянула Саше коробку с тортом.
- Поздравляю, все говорят о твоем успехе! - она сняла очки, и он увидел теплое выражение в ее глазах; к тому же оказалось, что она их накрасила. Саша почувствовал, что ему приятно ее внимание. Сюзи смотрела только на него, не обращая внимания на Кэти.
"Такая женщина призвана больше давать, чем брать..." - подумал он о бывшей возлюбленной, и Сюзи, словно читая его мысли, сказала:
- Я много давала, но мои дары не любили...
Это прозвучало так двусмысленно, что пальцы Кэти сложили салфетку в маленький квадратик, развернули, затеребили снова. У нее в глазах метались вихри, и Саша, сидевший между дамами, почувствовал настоящий страх.
- Может быть, ты так давала, чтобы помнили, из чьей руки взяли? - правдиво сказал он, интуитивно чувствуя, что сейчас он может сказать Сюзи и не такие вещи. И, действительно, она приняла его слова легко, ответила просто и серьезно:
- Раньше я не умела прощать, не могла отвлечься от дурных мыслей. Я поняла, что от этого надо избавиться, и пришла к Богу. Мне теперь легко прощать... - она посмотрела Саше в глаза.
Он понял ее призыв. Ему стало трудно, он напряженно рассматривал ее. Встал, включил телевизор, стал переключать каналы:
- В конце концов, что за темнотища в Городе? - пробормотал он.
- Атмосферная флуктуация! - быстро сообщила Кэти.
"Ученые считают, что это не затмение, - сказал диктор, - а атмосферная флуктуация. Может продлиться до месяца".
Кэти подняла палец:
- Флуктуация!
- Причина какая? - спросил Саша. - Черти в аду запалили слишком сильный огонь и выделилось много сажи?
Собеседницы как будто ждали от него подобных штучек. Кэти, отмахнувшись, встала и переключила канал. Какой-то тип проповедовал на площади, кричал в мегафон, перекрывая рок-группу аккомпаниаторов, народ молился, некоторые плакали, кто-то качался и стонал, как на рок концерте. Под проповедь гитаристы играли тяжелый рок, размахивая гитарами, как возбужденными фаллосами. Саша тоже закачался и запел:
- Солнце давно пога-а-а-асло, а в стране дураков еще кипела работа-а-а...
- Не боишься, что судьба равнодушных наказывает? - возмущенно крикнула Кэти и снова переключила канал. Выступала дама:
"В наше бюро регистрации подростки подали на брак. Я отказала. Парень говорит, что хочет жениться, но я уверена, что он ее изнасиловал - она беременна. Я сказала девочке, что я, как феминистка, буду защищать ее права до конца, а она - в слезы. Я подала в суд на этого маленького похотливого негодяя - он получил десять лет за изнасилование малолетней".
- Я бы пятнадцать дала, - заметила Сюзи.
Саша желчно подумал: "Феминистки успокоятся только тогда, когда Иисуса Христа объявят женщиной". Из-за этой мысли он увидел на скамье подсудимых не постороннего мальчишку, а себя самого: его песенка была спета - не повышая голоса, Сюзи предложила дать ему пятнадцатилетний срок. Весь ее облик дышал достоинством и веками культивированной сдержанностью.
- Пятнадцать минут уже ждем, - повторила Сюзи, вопросительно глядя на Сашу. - Чем же торт есть?
Тот едва не ляпнул: "Сюзи, ты мальчишку засуженного тоже простила, как меня?", но сдержался. Пошел за тарелками для торта. Когда он вернулся, Кэти, посасывая "травку", увлеченно говорила:
- У красотки непрерывные поклонники, у меня - трудный, затяжной роман, и она покусилась на моего парня. Я была одной из самых популярных барышень в городе, все вокруг меня собирались, чтобы я развлекала - такой свинг, такой драйв! Я отлично держала себя в руках, я честно отработала тот вечер! - горестно воскликнула она, по пути жизнерадостно похвалив себя. - У дамы было лицо, как у обиженной собаки!
Саша не успел оценить, как твердой рукой Кэти оттянула разговор на свою персону.
- Твой красивый ход? - он улыбнулся, стараясь не ревновать к внезапно открывшемуся роману. Кэти интимно шепнула:
- Я с ней переспала!
У Саши что-то булькнуло внутри, он глаза поднял и уставил их в потолок, а Кэти взвизгнув, взахлеб засмеялась. Он встал, до двери дошел, даже за ручку подержался, но не вышел, а вернулся на место и спросил:
- Что ты сказала?
- Рыбка, я тебе все объясню! Красотку надо было опустить, и все вышло, как по маслу. Тем более... - она наклонилась к Саше - тот шарахнулся с диким видом, а Кэти гомерически захохотала, в изнеможении крутя головой, и сквозь слезы выдавила: - ...тем более, что она начала волочиться за мной!
Кэти не только нейтрализовала Сюзи, но и Сашу угостила на славу в ее присутствии. Все жизненное пространство взбил, как миксер, беспечный и стремительный Кэтин язык. Любовная тема действовала на нее, как катализатор, словно в нее впрыскивали бензинчику: она возбужденно хохотала, подтягивая колени. В смешении целомудрия и любвеобильности прочертился ухабистый Кэтин путь. Она опять радостно бежала по нему, ожидая ответного упоения от окружающих - эта тема не вызывала у нее пресыщения. Саша, взвинченный, отвернулся от нее.
Сюзи раздала всем куски торта и занялась своим. Объела воздушный крем, составленный из горки цветов желтого цвета, ложкой сняла верхнюю розу и сунула ее в рот. Роза не уместилась - изо рта торчали толстые лепестки. Саша не мог оторвать глаз от Сюзиного рта, на него нашел ступор. Ему казалось, что крем зальет ее подбородок и потечет жидкой лавой на живот и колени. И тут у него перед глазами выплыла сальная свинья и вместо торта улеглась на блюде. У свиньи было лицо жены Марка, она поводила заплывшими глазками, на голове ее была розовая кружевная наколка. Свинья подняла ложку, примерилась и, отхватив здоровый кусок торта, заглотила его. Глумливо подмигнула Саше, утерев сдобную морду своей наколкой, а над ее тушей - черт знает откуда! - появилось и закачалось лицо Марка. Он увидел свинью, весь затрясся и закричал на нее ужасно. Свинья повисела, облизываясь, и растворилась в воздухе...
Саша в тоске отвел голову, но там, не интересуясь тортом, кричала Кэти:
- Я Сашу так люблю! - она выразительно схватилась за горло рукой, как будто душила себя. И вдруг засмеялась, прикрывая рот. Как будто никакой надежды у нее не осталось, вот она и смеялась, закрывшись ладонью.
- Ах, эта страсть, замешанная на марихуане! - буркнула с набитым ртом Сюзи, и эти слова прозвучали так неуместно, что все повернули головы и посмотрели на нее.
Сашу стукнула боль за Кэти - безалаберную, открытую на всякое слово. Он зачем-то встал, посмотрел на нее и снова сел. Кэтино лицо неожиданно погрузилось в полутьму, так, словно темень, охватившая Город, сразу вся въехала в окна. Сашу охватил жар, а руки почему-то стали холодные и слабые. Он заглянул в пепельницу, взял окурок, понюхал его и подержал во рту, очевидно не соображая, что делает. В комнате повисло молчание. Сюзи не смотрела на Кэти, в ее глазах громоздились быстрые тени. Она расправилась с тортом, утерла рот, и, вставая, сказала Саше:
- Ты мой друг и должен знать. Пока ты был в отпуске, она спала с Грегом.
Кэти обмерла, дикими глазами обвела лица, в ее горле что-то пискнуло.
Саша не повернул к ней головы. Сердце его забилось, он напряженно смотрел в пол, краска залила его лицо. Губы стали сухими, он облизал их нетерпеливым движением. Поднял на Кэти загоревшийся взгляд.
- Это же неправда... - выдавила она из себя, не понимая в смятении, что значит этот неожиданный жребий.
Саша неуклюже пошел к Сюзи - красный, с поехавшим лицом. С нетерпением схватил ее руку, пожал. Она смотрела на него серьезно, без всякого злорадства.
- Нет!! - крикнула Кэти страшным голосом и выбросила вперед руки.
Сюзи даже не взглянула в ее сторону, а сказала Саше:
- Я позвоню тебе. - Взяла сумочку и пошла к двери. - Седой просил передать тебе привет. И тебе, Кэти. - Она повернулась и ушла.
Саша стоял недвижим. На Кэти не было лица. Они молчали.
