Аравинд Адига - От убийства до убийства
– Эй! – крикнула, высунувшись из окна, женщина. – Вы кто?
– Дезинсектор. Я уже был здесь на прошлой неделе.
Окно закрылось. Из дома понеслись звуки отпираемых, открываемых и захлопываемых дверей, а затем она снова предстала перед ним – его принцесса. Миссис Гомец, хозяйка дома 10А, была женщиной высокой, сорока без малого лет, помадой она пользовалась ярко-красной, а халат носила сшитый на западный манер, выставлявший напоказ девять десятых ее рук. Если говорить о трех существующих в мире разновидностях женщин – «традиционные», «современные» и «трудящиеся», – миссис Гомец явно относилась к клану «современных».
– В прошлый раз вы поработали плохо, – сообщила она и показала ему красные отметины на руках, а затем приподняла, демонстрируя искусанные лодыжки, подол зеленого халата. – Ничем ваше прысканье не помогло.
Лицо Джорджа вспыхнуло от смущения, но и оторвать взгляд от того, что ему показывали, он не мог.
– Дело не в прысканье, а в вашем заднем дворе, – резко ответил он. – Там снова упала ветка и перегородила канаву, а еще я думаю, что где-то в ней застрял мертвый зверек, возможно мангуста, мешает воде стекать, вот комары и плодятся. Если не верите мне, пойдемте посмотрим вместе.
Она покачала головой:
– На заднем дворе такая грязища. Я туда не хожу.
– Хотите, я там снова все почищу, – предложил он. – Это поможет лучше, чем мой распылитель.
Она нахмурилась:
– А сколько вы за это возьмете?
Тон женщины Джорджу не понравился, и потому он ответил:
– Нисколько.
Он прошел на задний двор, спустился в сточную канаву и принялся выгребать из нее грязь. Эти люди думают, что нас можно покупать, будто скот! «Сколько вы за это возьмете?» За что – «за это»?
Спустя полчаса он нажал грязным пальцем на кнопку дверного звонка и, прождав несколько секунд, услышал голос хозяйки:
– Идите сюда.
Он пошел на ее голос и оказался перед закрытым ставнями окном.
– Откройте окно!
Джордж вставил пальцы в узкую щель между створками ставень, оттянул одну от другой. Миссис Гомец читала, лежа на кровати.
Джордж вложил в учетную книгу карандаш и просунул ее в окно.
– И что мне с ней делать? – спросила женщина, подойдя к окну и обдав запахом свежевымытых волос.
Он ткнул чумазым большим пальцем в одну из строк: «Дом 10А: мистер Роджер Гомец».
Женщина, изобразив в книге подпись мужа, спросила:
– Вы чаю выпить не хотите?
Вопрос его оглушил: чаю ему на этой работе никто еще не предлагал. И главным образом из страха перед тем, что может сделать, услышав отказ, богатая леди, Джордж сказал: да.
Старая служанка – должно быть, кухарка – открыла заднюю дверь и, пока миссис Гомец распоряжалась насчет чая, подозрительно поглядывала на Джорджа.
Через несколько минут старуха принесла стакан чая, окинула человека-москита презрительным взглядом и поставила стакан на порог – пусть сам возьмет.
Джордж поднялся на три ступеньки, взял стакан, спустился, отошел от крыльца на три шага и только тогда отпил чая.
– Давно вы занимаетесь вашим делом?
– Шесть месяцев.
Он сделал еще глоток и вдруг, охваченный неожиданным вдохновением, сказал:
– У меня есть в деревне сестра, которую мне приходится содержать. Мария. Хорошая девушка, мадам. И готовит хорошо. Вам не нужна кухарка?
Принцесса покачала головой:
– У меня уже есть кухарка, очень хорошая. Извините.
Джордж допил чай, опустил стакан на нижнюю ступеньку и с секунду подержался за него, дабы увериться, что стакан не упадет.
– Скажите, а неудобства, связанные с моим задним двором, они начнутся снова?
– Конечно, мадам. Комары – очень вредные твари. Они и малярию разносят, и филярий.
И он рассказал миссис Гомец о жившей в его деревне монахине, сестре Люси, которая заболела малярией мозга.
– Она говорила, что так и будет хлопать, точно колибри, своими отощавшими руками – хлоп-хлоп, – пока не доберется до Священного Иерусалима. – Джордж замахал руками и пробежался вокруг стоявшего на дворе автомобиля, показывая, как это будет происходить.
Миссис Гомец расхохоталась. Он выглядел таким серьезным, степенным мужчиной, ни на какое легкомыслие не способным; она не ожидала, что человек низшего класса может оказаться столь забавным. И миссис Гомец оглядела Джорджа с головы до пят – с таким чувством, точно увидела его впервые.
Что касается Джорджа, то и он удивился ее смеху, такому бесхитростному – мадам еще и пофыркивала, будто крестьянка. Он тоже ничего подобного не ожидал. Ведь получившей хорошее воспитание леди не полагалось смеяться столь грубо и открыто, поведение миссис Гомец, женщины богатой, озадачило его.
Отсмеявшись, она устало сообщила:
– Предполагается, что за порядком на заднем дворе должен следить Мэттью. Но его и за руль-то усадить не всегда удается, что уж о заднем дворе говорить. Вечно он где-нибудь пьянствует.
И тут лицо ее осветилось от новой мысли.
– Займитесь двором вы, – сказала она. – Будете у меня приходящим садовником. Я вам заплачу.
Джордж едва не согласился, но что-то в нем воспротивилось этому. Видимо, причина была в небрежности, с какой ему предложили работу.
– Не мое это дело, мадам, дерьмо с задних дворов выгребать. Но для вас я готов и на это. Для вас я готов сделать все, потому что вы – хороший человек. Мне кажется, я чувствую вашу душу.
Миссис Гомец опять рассмеялась.
– Начнете на следующей неделе, – сказала она. И когда она захлопнула дверь, то лицо ее еще подрагивало от смеха.
После его ухода миссис Гомец распахнула дверь на задний двор. Бывала она там редко: на дворе стоял сильный запах жирной, заросшей сорной травой почвы, к которому примешивался смрад нечистот. Теперь же в воздухе веяло и пестицидом, и этот запах выманил ее из дома. Судя по доносившимся до нее звукам, человек-москит далеко еще не ушел.
Тзззык… тзззык… Она мысленно следовала за перемещавшимися по окрестностям ее дома звуками – сначала к Монтейросу, затем на участок доктора Каркада, а оттуда в Иезуитский педагогический колледж и Валенсийскую семинарию: тзззык… тзззык… тзззык… В конце концов звуки эти затерялись вдали.
Джордж сидел на груде камней, ожидая, когда появятся его друзья, относившиеся к работе так же, как когда-то он сам, и все они пойдут в распивочную, чтобы угоститься араком.
– Что на тебя нашло? – спросили у него в этот вечер друзья. – Молчишь будто воды в рот набрал.
И вправду, потратив с друзьями час на сопровождавшийся хриплым хохотом обмен анекдотами, Джордж помрачнел. Он думал о мужчине и женщине с обложки романа, который читала принцесса. Они сидели в машине, ветер сдувал назад волосы женщины, мужчина улыбался. А за ними, вдали, виднелся аэроплан. Над этой сценой парило в небе название романа: английские, сложенные из серебряных букв слова, похожие на благословение, полученное от бога достатка.
А еще он думал о женщине, которая может позволить себе читать целыми днями такие книги, сидя в уютном доме, под кондиционером, который не выключается никогда.
– Богачи издеваются над нами, друг. Вечно одно и то же: получи двадцать рупий и целуй за них мои ноги. Лезь в сточную канаву. Выгребай мое дерьмо. Вечно одно и то же.
– Опять он за свое, – усмехнулся Гуру. – Вот за такие-то разговоры его с работы и поперли, однако он не изменился, куда там. Остался таким же озлобленным.
– А почему я должен меняться? – закричал Джордж. – Разве я неправду говорю? Богач валяется на кровати, читает книги, живет один, без семьи, ест стоящие пять сотен блюда, которые называются… как они там называются? «Винду»? «Виндилу»?
В эту ночь ему никак не удавалось заснуть. Он вылез из палатки, прошелся по строительной площадке, потом просидел на ней несколько часов, вглядываясь в недостроенный кафедральный собор и думая о женщине из дома 10А.
На следующей неделе он понял, что женщина ждала его. Когда он пришел в ее дом, она протянула перед собой руку и вертела ею так и этак, пока Джордж не осмотрел ее со всех сторон.
– Ни одного укуса, – сказала она. – Эта неделя гораздо лучше прошлой. Ваш распылитель наконец-то сделал свое дело.
Он занялся ее задним двором. Сначала прошелся по нему с распылителем, подкручивая левой рукой регулятор спинной канистры, опускаясь на колени и опрыскивая пестицидом сточные канавы. Затем навел на давно пребывавшем в небрежении дворе подобие порядка: рыл ямы, опрыскивал землю, срезал траву. Провозился целый час, и все это время женщина наблюдала за ним.
В тот вечер ребята со стройки не сразу поверили новости, которую он им сообщил.
– Полный рабочий день, – рассказывал Джордж, – принцесса сочла меня таким хорошим работником, что предложила остаться у нее и спать в сарае на заднем дворе. А платить будет вдвое больше, чем я получаю сейчас. Та к что человеком-москитом мне теперь работать не придется. Лучше не придумаешь.
