Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)
– Да тут, рядом, – проговорила Вита. Изо рта у нее шел пар. – У тебя сигареты есть? А то у меня уши опухли, пока я там сидела без курева.
Я молча кивнул, не особенно удивившись – значит, не такая уж она и пай-девочка, как думают взрослые. Мы вытащили по сигарете и пошли в нужную ей сторону. Уже через пару минут у меня замерзли ноги, и я с завистью поглядывал на свою спутницу, шедшую рядом. Виталина была одета гораздо теплее – коричневая дубленка длинной до голени, теплый мохнатый капюшон, прячущий рыжий ежик ее головы, и массивные кожаные ботинки на толстой подошве. Глядя на ее энергичную походку, вспомнилась Чичерина и ее «Жара, жара!».
– Обними меня, сразу теплее станет, – сказала Вита и, не дожидаясь ответа, прижалась ко мне. Я так замерз, что не раздумывая принял ее соседство.
Теперь мы шли медленней, как диковинный зверь о четырех ногах. Однако нельзя было не признать, что такая вот близость к ее пышным формам мне нравилась.
– Ты потом куда? – поинтересовалась Вита, прижавшаяся ко мне сзади. Ее голос прозвучал у самого моего уха. – Не хочешь ко мне? Мои предки у твоих остаются – квартира до завтра свободна. Вот мы и решили с друзьями праздник справить.
– Не… я домой. К одиннадцати за мной должны заехать.
– Кто?
– Друзья.
– Какие друзья?
– Кирилл с Женей. Знаешь таких? – спросил я, и Вита кивнула в ответ.
Еще бы! Я сглупил, назвав своих одногруппников.
– Мы с ними уже давно договорились, – подкрепил я первую ложь второй.
Оказывается, когда жизнь, как, впрочем, и ее тезка вынуждала, я мог вполне сносно врать. Но, конечно, в меру и по необходимости.
– Ну-ну, – многозначительно отметила Вита, – как хочешь, но ты приходи, если они вдруг не заедут. Обещаю, что не пожалеешь, – она заговорщицки подмигнула мне и усмехнулась.
Странная какая-то. Зачем я ей вдруг понадобился? Я не настолько веселый парень, чтобы меня запросто принимали в свою компанию, и не такой симпатичный и обаятельный, чтобы в меня влюблялись с первого взгляда. Кроме того, я не сделал ровным счетом ничего, чтобы ей понравиться. А Вита, похоже, положила на меня взгляд. Или глаз? Впрочем, какая мне разница, что там она на меня положила? Все равно, так не бывает. Наверное, она просто решила пофлиртовать со мной.
– Вот мы и пришли, – объявила она, резко остановившись, но все еще держась за меня, отчего я чуть не поскользнулся. – Пока, что ли, мальчик с сотовым.
Я обернулся к ней.
– Пока.
Наступило молчание. Вита продолжала стоять передо мной и внимательно смотреть в мои глаза. Наши лица находились совсем рядом. Так мы и стояли, выдыхая клубы пара, которые смешивались и ускользали вверх в причудливом танце. Я вдруг понял, что, сам того не желая, поддержал совершенно ненужную мне неловкую паузу, угодил в ловушку, ввязался в игру-симпатию между мужчиной и женщиной, которая обязывала участников к вполне определенным действиям.
– Пока, – твердо повторил я, сделав попытку вырваться из западни.
Но не тут-то было! Девушка ухватила меня за куртку и, настойчиво притянув к себе, чмокнула в щеку. На морозе это имело особый, обжигающе-шокирующий эффект.
Я в растерянности уставился на нее, а Вита, пожав плечами, с довольным выражением лица развернулась и зашагала в сторону подъезда. Обернувшись на мгновение, она помахала рукой, а я все стоял и думал, зачем она сделала это. Неужели я настолько ей симпатичен? А что, если бы она поцеловала меня по-настоящему, в губы? Смог бы я дать нужный отпор или ответил тем же? Ведь это предательство, самая настоящая измена моей Вере.
После недолгих размышлений я медленно побрел к себе домой.
Глава восемнадцатая
Нежданный гость
Проводив Виту, я зашел в киоск возле дома и купил бутылку водки. Дома я распечатал ее и, не переодеваясь, завалился на кровать. Настроение было препоганое.
Мне предстояло провести новогоднюю ночь в полном одиночестве. Рассчитывать на внезапное Верино появление, которое и раньше-то было маловероятно, сейчас точно не приходилось, а Выкидышам я без нее, похоже, не очень-то нужен. С одногруппниками я, конечно, ни о чем не договаривался, а от предложения Виталины отказался. Впрочем, отказался ли я? Скорее всего, она просто не слишком сильно этого хотела. Будь она понастойчивее, я бы точно поддался на ее уговоры. Все-таки я не железный.
Да, у меня есть Вера. Наверное, есть. Я сделал небольшой глоток прозрачной жидкости и сморщился. Та самая Вера, которая ушла от меня, но прислала письмо. Та Вера, которая строила мне козни, пока была рядом, издевалась, проверяла самыми неприятными способами, а главное не любила. Вера, которая щедро одаривала меня своим телом, и секс с которой был просто великолепен. Та Вера, которая…. не важно. Допустим, она вернется. Что дальше? Секс сексом, но все же, если хорошо подумать, любя ее, могу ли я рассчитывать на взаимность? Мы пробыли вместе уже полгода, а за этот немалый срок влечение и симпатия должны были перерасти в нечто большее. К сожалению, ничего такого с ее стороны я не заметил. Получается, Денис был прав, когда говорил, что Вера никогда меня не любила и любить не собирается? Получается, был прав. Но что же… разве нужна мне тогда Вера и наши с ней отношения? Получается, не нужны.
Вроде бы все понятно и очевидно, но, тем не менее, не убедительно. Как ни крути, но я опять хотел быть с ней и готов был ждать ее, сколько потребуется. Тупо пялясь в экран телевизора, я лежал на кровати, думал, пока думалось, и медленно пил водку прямо из горла.
Я оказался не прав, Новый Год в полном одиночестве – это грустно, но я нашел выход – напиться до беспамятства. Мне это удалось. Хотя телевизор работал всю ночь, в голове у меня сохранились лишь какие-то обрывочные образы – например, совместное пение Децла с Кобзоном по первому каналу, реклама «Моей певицы» Мумий Тролля по MTV – но в целом, Новый Год, который нес с собой помимо всего прочего еще и начало нового века, для меня остался сплошным мутным пятном, ничем не отличающимся от других таких же мутных пятен повседневной жизни.
Проглотив убойную дозу алкоголя вместе с так называемым праздничным настроением, я наконец заснул.
Разбудила меня телефонная трель. Даже спросонья я сообразил, что отвечать ни в коем случае нельзя – ведь меня якобы не было дома, но через несколько секунд понял – звонили на сотовый.
– Алло, да, слушаю, – растерянно пробормотал я, пьяно радуясь тому, что кто-то вдруг вспомнил обо мне. Кто-то… с незнакомым номером.
– Алло, алло! Паша? Ты где?
Так, все понятно.
– Вита?
Прилипла, как банный лист! И без нее тошно.
– Да-да, ты там, случаем, не передумал? Может, все-таки придешь?
– Ууу… приехать? Нет-нет, – выдавил я, пытаясь совладать с ватным языком. – Мы тут веселимся… вовсю. Разве что позже… когда народ поуляжется.
Слушай, Вит-та-лина, отвали, а? Плохо мне!
– Ага, – протянула она. – Постой, сейчас трубочку передам.
Сделав пару неловких движений, я все-таки умудрился занести номер в память телефона, не относя аппарат далеко от уха. Жизнь учит меня предусмотрительности.
– Алло, Паша? – вскоре услышал я низкий мужской голос в трубке. Затем прозвучал еще один. – Привет, Пашка.
До меня не сразу дошло, кто это, а когда я сообразил, то поспешно нажал на кнопку сброса. Елки-зеленые, надо же было так завраться. Два мгновенно охвативших меня чувства – стыд и злость – потеснили опьянение. В голове вновь ожила неприятная ясность, от которой я пытался избавиться еще до того, как начал глушить ее алкоголем.
Опять запиликал телефон, но на этот раз я не ответил и вместо этого отключил его вообще. Дернул же меня черт что-то объяснять Вите. С другой стороны, какое ее дело? Хочу и сижу один, грущу! Никто мне не нужен. Да и откуда мне было знать, что она празднует Новый год именно с теми самыми Кириллом и Женей? А вдруг она специально нашла их, чтобы разоблачить меня? Плевать!
Но все же звонок Виты сделал одно доброе дело – он меня немного взбодрил, и я решил прогуляться. На этот раз одевшись потеплее, я отправился на местную елку. В ночи, пестро окрашенной елочными гирляндами и фонарями, был слышен смех, крики. Народ отрывался всей гурьбой. Казалось, веселье разлилось в морозном воздухе, и его можно было пощупать руками. Временами кто-то пускал ракеты, отчего темное небо на короткие мгновения окрашивалось в яркие цвета. Стоя в стороне, я смотрел на этот праздник и с болью в сердце думал о том, как сильно мне не хватает Веры. Так я стоял и смотрел на чужое веселье, пока окончательно не замерз.
Наверное, этот Новый год так и остался бы самым грустным и тоскливым праздником в моей жизни, если бы не одно событие, буквально перевернувшее все с ног на голову.
В десять часов вечера, первого января две тысячи первого года, в дверь раздался звонок. Настроение со вчерашнего дня у меня только ухудшилось, и вида пришедших поздравлять меня родителей я бы сейчас не вынес. Никого другого я не ждал. Разве что Вита? С нее станется.
