Джо Брэнд - Точки над «i»
Она ненавидела Чарли и тот жребий, что ей выпал в жизни.
– Твою мать! – выругалась Марта, услышав о Саре и Билли.
Тед лежал на диване с гримасой боли на лице, словно его заднице так же досталось от перуанских флейтистов, и лишь посмотрел на Марту взглядом, который говорил «это ваши бабские проблемы», когда она выразила удивление насчет воссоединения Сары и Билли.
– Не пытайтесь только ее отговаривать, – сказал он. – В конце концов, люди делают то, что им хочется, так что не надо искать скрытых мотивов и прочего дерьма Она будет с ним до тех пор, пока этот козел не убьет ее.
– Спасибо большое, – поморщилась Марта. – Ты никогда не слышал слова «зануда»?
Тед снова уснул.
– Так что нам делать с этой чертовой Сарой? – спросила Ромашка.
– Может, нам и правда оставить ее в покое? – предложила Марта.
– Что-то ты сменила пластинку, подруга, – заметила Ромашка. – Не так давно ты была обеими руками за вмешательство.
– Я помню. Извини, – ответила Марта. – . Все это казалось очень важным, когда я была сама по себе, но сейчас у меня и так много проблем, честно говоря.
– Спасибо, – обиделась Ромашка. – Теперь мне стало гораздо лучше. Выходит, я зануда, у которой нет личной жизни?
– Я знаю, что это так прозвучало, но мне на самом деле жаль.
– Мне тоже жаль. Я всю неделю хожу раздраженная и напуганная. Этот ненормальный насмешник снова был на моем выступлении, а когда я хотела задать ему как следует, он испарился. И я беспокоюсь, что он снова придет. Чарли не бывает рядом, и я очень напугана, – расстроенно пожаловалась Ромашка.
– Так пристрели его, – приободрила ее Марта – У тебя же есть ствол, Лара Крофт.
Подруга прижала палец к губам. Ей не хотелось, чтобы Тед узнал об этом. Он мог предложить что-нибудь разумное. Например, отнести пистолет в полицию.
– Ладно, – сказала она. – Достаточно об этом. Ты придешь на мой большой дебют в Комедийной Лавке сегодня вечером?
– Я и рада бы пойти, но с Джоном это просто нереально. Я не могу его оставить.
Ромашка подумала, что с таким незамысловатым именем, как Джон, парню наверняка будет доставаться от сверстников – Фергелов и Джейков.
– А как насчет мамы Джуниора? – спросила Ромашка. – Давай, Марта, мне очень нужна твоя поддержка.
– Об этом я уже подумала и даже спросила ее, но она собирается куда-то пойти сегодня вечером, – ответила Марта. – Мне очень жаль, но я не смогу оставить его с кем-то еще.
– Ладно, – подавленно произнесла Ромашка. – Думаю, Сара тоже не придет, учитывая, что она вернулась к Билли.
– Прости, – сказала Марта, – я знаю, как это для тебя важно. Может, возьмем Джона с собой. Думаю, один разок ему не повредит.
– Марта, нет ничего хуже ребенка на комедийном шоу. Все равно что больной гипоманией на похоронах.
– Не знаю, что это значит, – ответила Марта, – но это слово пришлось бы кстати, если бы ты выступала на летнем балу Королевского колледжа психиатрии.
– Это моя проблема, – вздохнула Ромашка. – Слишком умная для масс
Джон, спавший на руках у Теда, проснулся и заплакал. Марта взяла его на руки и прижала к груди.
В дверь резко, не по-христиански постучали.
– Я открою, – предложила Ромашка.
Она открыла дверь и увидела Преподобного, Пэт, Мэри и ее скрюченного и костлявого мужа Дерека.
– Привет, – поздоровалась со всеми Ромашка. – Входите.
Квартет прошествовал в большую комнату, где Марта растолкала Теда, и он одновременно старался пригладить волосы, спрятать эрекцию и вытереть натекшие за время сна на рубашку слюни малыша.
– Господи, ну и моменты вы выбираете, – поприветствовала их Марта. – Вы что, позвонить не могли?
– Ты бы сказала, чтобы мы не приезжали, – ответила Пэт.
Дерек Череп усмехнулся и сморщил нос, словно унюхал дерьмо. Так оно и было. Джон постарался.
– И что же привело вас в столь очаровательный квартал? – спросила Марта – Экскурсия по району или обращение в христианство отряда подростков-гангстеров?
– Не нужно иронизировать, дорогуша, – сказал Преподобный. – Ты мать, и тебе нужно повзрослеть.
– Херня все это, – заявила Марта, и Преподобный вздрогнул, будто его ударили ножом.
– Ты что, не с той ноги встала? – спросила Пэт.
– Извините, – сказала Марта. – Все нормально. Пойду поставлю чайник. Подержи-ка, – она передала Джона матери.
– Я с тобой, – вызвалась Мэри.
Сестры друг друга недолюбливали, но на кухне, где Марта расставляла чашки с чаем на большой поднос, они даже посмеялись над своими мужиками.
– Мы могли бы пойти с ними на карнавал как комики Лорел и Харди, – сказала Марта, и Мэри расхохоталась.
– Слушай, – успокоившись, обратилась к ней Мэри, – я знаю, что никогда не была хорошей сестрой…
– На этом и остановимся, – оборвала ее Марта. – Давай пока не будем строить из себя счастливую семейку.
– Подожди, когда я рожу, – ответила Мэри. – Тогда и будем.
– Господи, неужели ты беременна? – ошалела Марта.
Мэри кивнула, и они обнялись.
– Мы хотели сказать тебе это в семейном кругу. Мама с папой останутся в Лондоне на уикенд.
Марте показалось, что это уже перебор:
– А ты собираешься возвращаться?
– Вообще-то мы с Дереком хотели снять номер в отеле.
– Я не предполагала… – начала было Марта, но передумала – Понимаешь, сегодня вечером мне нужно сделать кое-что очень важное, а я не доверила бы ребенка никому, кроме тебя.
– Выжми немного молока, – попросила Мэри. – Я его потом покормлю из чашки.
Мэри легко было говорить, но Марта знала, что ее ожидают пятнадцать мучительных минут в компании пластикового молокоотсоса, и ей придется как следует попотеть, словно доярке из Джерси, из-за пары чайных ложечек молока.
В это время Пэт и Брайан сидели в гостиной и трепались с Тедом Они еще не знали, чем именно он зарабатывает на жизнь, и были уверены, что этот уродливый человек-гризли, скорее всего, занимается чем-нибудь стабильным и скучным. Марта решила разобраться с этой проблемой позже, хотя и обругала себя за то, что не сказала о работе Теда Преподобному сразу, отказав себе, таким образом, в удовольствии над ним поиздеваться.
Ромашка была приятно удивлена, увидев, что вся ненормальная семейка ее подруги в сборе и умудряется при этом нормально общаться. Предстоящее выступление нависало над ней подобно большой черной губке, от чего она не могла ни расслабиться, ни сконцентрироваться на чем-либо. Марта отвлекшись на мгновение от семьи и Джона умудрилась разглядеть это и предложила.
– Сходи-ка ты лучше домой, прими горячую расслабляющую ванну и постарайся успокоиться перед сегодняшним выступлением.
– Да пожалуй, так я и сделаю, – согласилась Ромашка и удалилась.
По дороге она снова включила свой телефон. Ей пришло три сообщения от Чарли, в которых он извинялся, но это только разозлило ее еще больше. Время тянулось медленно, и к шести часам вечера она была на грани истерики от нервного напряжения, усталости и головной боли. Не лучшее состояние для серьезного дебюта Ромашка подумала, что, возможно, ей следует принять что-нибудь успокаивающее из аптечки Чарли, которая была рогом изобилия гомеопатических средств от всего, что только можно придумать. Обычно она старалась не пить таблеток, но сегодня ей просто необходимо было побыть в оболочке, способной укрыть ее от мыслей о неблагоприятном исходе сегодняшнего выступления.
– Съешь маленькую желтую таблетку, – предложил Чарли. – Она в матрешке в ящике с лекарствами. – У него была своя хоть и странная, но очень удобная система. – Я ее у одного парнишки прикупил в прошлое воскресенье. Он сказал, что это хорошее немецкое гомеопатическое средство от стресса Должно помочь.
Ромашка, найдя таблетку, отправила ее в рот. Это была вовсе не гомеопатическая таблетка от стресса, но очень сильный амфетамин, который какой-то шутник подсунул Чарли из желания поглумиться.
Снова зазвонил мобильник. Это была Сара.
– Привет, – сказала она – Сегодня твое большое выступление. Мы можем прийти? Я очень хочу тебя поддержать, но не могу же я сказать Билли, чтобы он сидел дома
«Отлично, – подумала Ромашка, чьи мысли скакали в непредсказуемых направлениях, – еще больше стресса Почему всякие ублюдки не могут посидеть дома и дать мне пережить маленькую смерть, а потом забыть о комедии и вернуться на работу?».
Перед уходом она приняла ванну и переоделась во что-то очень нейтральное, чтобы потом не мучиться, будто над ней посмеялись только из-за одежды.
Пистолет лежал в одной из сумок, завернутый в тряпку. Посмотрев на него, она переложила его в карман, в котором лежал лист бумаги со сценарием выступления. Возбуждение нарастало с каждой секундой. Ромашка вдруг вспомнила, что забыла про свои счастливые трусы, раздраженно откопала их в корзине для белья, где они лежали после выступления в Мэйдстоуне, и, побрызгав на них дезодорантом с запахом сандалового дерева надела.
