Джоди Пиколт - Девятнадцать минут
— К несчастью?
Он опустил глаза.
— Мне иногда кажется, что легче быть тем, кто пострадал, чем тем, кто мог бы это предотвратить.
— Я там была, — сказала Джози, дрожа. — И не смогла это предотвратить.
— Это не твоя вина, — сказал Патрик.
Тут она подняла на него глаза, словно ей хотелось в это верить, но она знала, что он ошибается. И кто такой Патрик, чтобы убеждать ее в обратном? Каждый раз вспоминая, как он несся сломя голову в Стерлинг Хай, он представлял, что могло бы случиться, будь он в школе, когда туда пришел стрелявший Если бы он обезоружил его до того, как кто-либо пострадал.
— Я ничего не помню о выстрелах, — сказала Джози.
— Ты помнишь, как была в спортзале?
Джози покачала головой.
— А как бежала туда с Мэттом?
— Нет. Я даже не помню, как встала утром и добиралась в школу. Словно в голове какой-то пробел.
Из разговоров с психологами, работавших с жертвами, Патрик знал, что такая реакция совершенно нормальна. Амнезия — это один из способов, с помощью которых сознание защищается от воспоминаний, которые могут сломить человека. Наверное, он даже хотел бы, чтобы ему повезло так же, как и Джози, чтобы все, что он видел, исчезло.
— А Питер Хьютон? Ты его знала?
— Все его знали.
— Что ты имеешь в виду?
Джози пожала плечами.
— Его нельзя было не заметить.
— Потому что он отличался от остальных?
Джози на мгновение задумалась.
— Потому что он не пытался быть таким, как все.
— Ты встречалась с Мэттью Ройстоном?
Глаза Джози сразу же наполнились слезами.
— Ему нравилось, чтобы его называли Мэтт.
Патрик потянулся за бумажной салфеткой и передал ее Джози. — Мне очень жаль, что с ним такое случилось, Джози. Она опустила голову.
— Мне тоже.
Он подождал, пока она вытрет слезы, высморкается.
— Ты знаешь, почему Питер мог не любить Мэтта?
— Люди часто смеялись над ним, — сказала Джози. — Не только Мэтт.
«А ты?» — подумал Патрик. Он видел школьный альбом» изъятый при обыске в комнате Питера, видел обведенные фотографии ребят, которые стали жертвами, и тех, которые не пострадали. На это было много причин — начиная с того, что Питеру не хватило времени, и заканчивая тем, что на самом деле найти и убить тридцать человек в школе, где учится тысяча, оказалось сложнее, чем он представлял. Но из всех мишеней, которые Питер обозначил в альбоме, только фотография Джози была вычеркнута, словно он передумал. Только под ее лицом печатными буквами было написано: «ПУСТЬ ЖИВЕТ».
— Ты знала его лично? Может, посещали вместе какие-то занятия?
Она покачала головой.
— Я работала вместе с ним.
— Где?
— На ксероксе в центре. — Вы ладили?
— Не всегда, — ответила Джози.
— Почему?
— Он однажды поджег там бак для мусора, а я его выдала. После это его выгнали.
Патрик что-то пометил в своем блокноте. Почему Питер решил сохранить ей жизнь, если у него были все причины ненавидеть ее?
— А до этого? — спросил Патрик. — Можно сказать, что вы были друзьями?
Джози аккуратно сложила салфетку, которой вытирала слезы, в треугольник, потому в еще один — поменьше. Потом еще в один.
— Нет, — ответила она. — Мы не были друзьями.
Женщина рядом с Лейси была одета в клетчатую фланелевую рубашку, от нее разило табачным дымом, а во рту не хватало большинства зубов. Едва взглянув на юбку и блузку Лейси, она спросила:
— Впервые здесь?
Лейси кивнула. Они сидели вплотную друг к другу в длинной комнате на составленных в длинный ряд стульях. Перед ними на полу пробегала красная разделительная полоса, а за ней шел второй ряд стульев. Заключенные и посетители сидели, словно зеркальные отражения, разговаривая как можно быстрее. Сидящая рядом женщина улыбнулась.
— Вы привыкнете, — сказала она.
Раз в две недели Питера мог навестить один из родителей, на один час. Лейси пришла с полной корзиной домашних пончиков и пирожков, журналов и книг, того, что, по ее мнению, могло помочь Питеру. Но охранник, который осматривал вещи перед свиданием, все конфисковал. Никакой выпечки и никаких книг и журналов без разрешения работников тюрьмы. Бритоголовый мужчина с руками, до плеч укрытыми татуировками, направился к Лейси. Она передернулась, ей показалось, что у него лбу наколота свастика.
— Привет, мам, — пробормотал он, и Лейси увидела, как глаза женщины отбрасывают и татуировки, и бритый череп, и оранжевую одежду, чтобы увидеть своего маленького мальчика, который ловил головастиков в луже на заднем дворе.
«Каждый человек, — подумала Лейси, — это чей-то ребенок».
Она отвела глаза от этой долгожданной встречи, и увидела, как в комнату свиданий ввели Питера. На секунду ее сердце остановилось — он очень похудел, а глаза за стеклами очков казались абсолютно пустыми, — но она тут же придавила все свои чувства и подарила ему ослепительную улыбку. Она делала вид, что ее нисколько не волнует, что ее сын в тюремной одежде, что ей пришлось бороться в машине с приступом паники, когда она въехала на тюремную стоянку, что она спрашивает, достаточно ли хорошо сына кормят, в окружении торговцев наркотиками и насильников.
— Питер, — сказала она, обнимая его. Не сразу, но он ответил на ее объятия. Она прижалась лицом к его шее, как делала, когда он был маленьким, и подумала, что готова его съесть, но запах его стал другим. На мгновение она позволила себе подумать, что все это — кошмарный сон, что в тюрьме не Питер, а чей-то чужой несчастный ребенок, но потом поняла, что же изменилось. Здесь он пользовался другими шампунем и дезодорантом, запах этого Питера был более резким.
Вдруг она почувствовала, как ее похлопали по плечу.
— Мэм, — сказал охранник, — вам придется от него отойти.
«Если бы это было так легко», — подумала Лейси.
Они сели по разные стороны красной линии.
— Как ты? — спросила она.
— Все еще здесь.
То, как он это сказал — словно рассчитывал, что к этому времени все должно было измениться, — заставило Лейси содрогнуться. Она почувствовала, что он говорит не о залоге, а о другой альтернативе — о том, что Питер может себя убить, — ей думать не хотелось. Она почувствовала, как сжалось горло, и сделала то, что пообещала себе не делать: она заплакала.
— Питер, — прошептала она, — почему?
— Полиция приходила домой? — спросил Питер. Лейси кивнула. Казалось, с тех прошло столько времени.
— Они заходили в мою комнату?
— У них был ордер…
— Они забрали мои вещи? — воскликнул Питер, впервые выказав ей какие-то эмоции. — Вы позволили им взять мои вещи?
