Владимир Бацалев - Кегельбан для безруких. Запись актов гражданского состояния
— А какое это количество? — спросил дворник.
— Если б я знала!
Подошел Подряников и обнял за талию и. о. главного товароведа.
— Что, Сусанин, проиграл? — спросил он. — Молодость победила!
— Проиграл, — ответил Сусанин.
— Сдавайся!
— Сдаюсь, — сказал Адам и поднял вверх руки.
— Хочешь, я буду платить тебе десять рублей, если ты каждое утро будешь будить меня криком: «Да здравствует Подряников!»?.. Не хочешь? А что так? На жизнь хватает?
— Не хватает, — признался Адам.
— Ну, черт с тобой. Есть у меня доходное место: принимать мочу на анализ в поликлинике, — сказал Подряников и, угадав недоуменные взгляды Любки и Сусанина, потому что смотрел поверху, объяснил, где доход:- мочу сдают в майонезных баночках, а баночки принимают в «Молочном» по десять копеек… Тоже не хочешь? Ты подумай сначала. Время терпит… Ну, ладно… Есть еще одна работенка. Пойдешь обратно в типографию?
— На какую должность?
— Там видно будет. Посмотрим на твое поведение.
— Соглашайся, Адам, — сказала Любка. — Какой из тебя дворник!
— Вот и Иван говорил мне: «Не выбрасывайте ключ, Адам Петрович».
— Кстати, об этом Иване, — сказал Подряников. — Марина вчера получила письмо из школы, в которой он учился: учителя гордятся своим учеником и хотят…
— Откуда вы знаете? — нахмурился Адам. Подряников рассмеялся:
— Все равно в Сворске ничего не утаишь. Марина сегодня ночевала в моей постели.
Сусанин сел на бордюр и закричал что-то неразборчивое, и заплакал навзрыд, как сантехник Бутылки. Потом он вскочил и бросил метлу в Подряникова, словно дротик. Метла угодила в живот, Саша от неожиданности согнулся и сел на тротуар, а Сусанин побежал в сторону кладбища…
И вот темной ночью из леса вышли три фигуры: две — мужские, одна — ребенка. Мужчины несли веревки, а мальчик чикал ножницами. Они пришли в дом номер десять по улице Балтийца Сидорова, выломали дверь в квартиру номер пятьдесят семь и кастрировали ее хозяина — А. Н. Подряникова. Гражданка Чертоватая предлагала им нож, но мальчик сказал, что обойдется ножницами…
Преступникам удалось скрыться, а уже на следующий день, благодаря оперативной работе милиции, один из них — владелец ножниц — был арестован на своей квартире. В момент ареста преступник лежал на кровати и тупо смотрел в потолок, видимо пытаясь осознать содеянное. В нем опознали дворника, уже неделю уклонявшегося от исполнения своих обязанностей. Милиции были известны имена и двух других преступников, но она держала их в тайне…
Из больницы Подряников давал показания против Сусанина и его шайки, но к суду выписался. Он сидел в первом ряду и каждое слово прокурора фиксировал кивком головы. Бритый же Адам на суде сказал, что не видит разницы между тюрьмой и свободой, поскольку всю жизнь его заставляли делать не то, что он хочет.
Чтобы Сусанин лучше понял эту разницу, судья дал ему срок…
После суда Фрикаделина прокусила Подряникову плечо до кости, и он опять угодил в больницу…
Нынче Сусанин рубит тайгу. Он живет тихо и незаметно. Зэки его любят. Перед сном Адам пересказывает им историю и мифы Древней Греции. В лице воров, убийц и педерастов он, наконец, нашел благодарных слушателей.
— Знаете, за что я люблю Древнюю Грецию? — спрашивает иногда Адам, передавая окурок и запахивая робу. — Вы все нашли себе занятие по душе: кто-то из вас ворует, кто-то грабит, бьет жену молотком, хулиганит, а я не сумел заняться своим делом. Поэтому я и люблю античность: она давала человеку гораздо больше возможностей проявить себя. Не случайно ведь несколько веков в одной стране подарили человечеству больше гениев, чем последние двадцать веков во всем мире. Я люблю Древнюю Грецию, потому что там я занимался бы своим делом, а здесь я сижу в тюрьме. Вероятно, это мой долг. Я расскажу вам историю, как гуси спасли Рим:
Однажды готы решили хитростью взять Вечный город. Ночью подкрались они к оборонительным стенам и увидели наверху стадо гусей.
— Гуси-гуси, — позвали готы.
— Га-га-га, — ответили гуси.
— Есть хотите? — спросили готы.
— Да-да-да, — ответили гуси.
— Так летите! — сказали готы.
— Нам нельзя, — прогоготали гуси. — Во-первых, мы разучились летать, а, во-вторых, если мы улетим, кто же спасет римлян от голодной смерти? Кто оправдает поговорку?
— Вот и я должен своим существованием оправдать какую-нибудь народную мудрость. Ничего другого я уже не успею…
Месяцы, проведенные в больнице, не сломили дух Подряникова. Правда, теперь он водит за собой телохранителя, остерегаясь столкновений с Фрикаделиной или еще с кем-нибудь из сусанинской гвардии. Недавно он нашел хирурга, который берется вернуть его мужскую силу, но наверняка не обещает. Денег, наверное, хочет побольше содрать.
Марину Подряников уволил с работы и переселил в квартиру, единственный ключ от которой он постоянно носит с собой. Говорят, он фотографирует ее голой, и какие-то темные глухонемые личности торгуют этими фотографиями в поездах дальнего следования: черно-белыми — по рублю, цветными — за два.
Любке не простили поданный ван дер Югину нож и отстранили от торговли. Она нашла пристанище в ДЭЗе и работает техником-смотрителем, но чувствуется по ее одежде и по поведению, что она постепенно нищает.
Пострадал и ее супруг: на протирку противогазов он теперь получает только литр спирта.
Все продовольственные заказы, которые Фрикаделина получает к праздникам, она переправляет в тюрьму. Почта стала ее страстью. Не так давно Фрикаделина купила в буфете бутерброд с ветчиной и отослала ветчину в письме. Кажется, ей удалось поменять двухкомнатную квартиру в Сворске на однокомнатную в Ленинграде. Так что в Сворск скорее всего Адам не вернется. Тем более исчез со всех карт и сам Сворск — подошел его черед менять название.
Никто не знает, куда делись Семенов и ван дер Югин, хотя «зеленые патрули» до сих пор ищут их по всему лесу.
В общем, мало, что сохранилось на память об истории, уложенной в неделю.
Февраль-июнь 1986 г.
Москва
