Денис Куклин - Могилы героев. Книга вторая
Машина осторожно выехала со двора и неторопливо покатила по ночным улицам.
Лосик закурил, сел на скамейку. Из открытых дверей подъезда падал на крыльцо тусклый свет. Из подвала вынырнула кошка, бесшумно пересекла дорожку и канула в темноте.
9. Сияние.
- И все же есть в немецкой нации что-то совершенно варварское,- Ефим Павлович аккуратно стряхнул пепел с сигареты в пепельницу.- Они потомки великих азиатских орд, поглотивших Римскую империю. Думаю, что Гитлер мог реализовать себя только в Германии, так же как Сталин мог реализовать себя только в России. Конечно, исторический отрезок тоже имеет немаловажное значение. Но что касается Гитлера, ни одна страна в мире, кроме Германии, не смогла бы предоставить для него все необходимые условия и ресурсы. Достаточно одного взгляда на то как немцы моментально сбиваются в орды при наличии вождя…
Федор смотрел на этого человека и отчетливо понимал, что в данный момент разменной монетой является его семья.
- Признайтесь, Ефим Павлович,- улыбнулся он.- Вы – дьявол. Иногда мне кажется, что вы всеведущи.
Со стороны они напоминали Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Так же сидели в глубоких креслах и потягивали бренди из пузатых бокалов. Разница лишь в том, что курили американские сигареты и смотрели не на огонь камина, а на экран телевизора.
- Вам ли не знать, что дьяволов не существует,- в тон ему улыбнулся Пресняков.- Если я не ошибаюсь, вы придерживаетесь буддийской доктрины?
- По крайней мере, пытаюсь соотносить поступки с Учением. Но если вы видели изображение колеса сансары, а вы наверняка его видели, вы знаете и о шести явленных мирах.
- Конечно. Это называется Бхавачакра3.
- Вы помните, кто держит колесо сансары?
Пресняков рассмеялся:
- Федор Семенович, с вами положительно интересно беседовать. Однако же Господин Смерти4 держит в своих лапах и мою жизнь.
Верхошатцев рассмеялся ему в тон:
- Определенно, Ефим Павлович, мы оба понимаем, о чем идет речь!
- Да,- кивнул Пресняков.- Но коли уж завели этот разговор. Вы знаете что такое карма5?
- Конечно,- кивнул Федор. В устах Преснякова слово "карма" звучало, как угроза.- Для меня этот закон не отвлеченное понятие. К сожалению, суть его я постиг позже, чем следовало. Но ведь некоторые вещи словами не объяснишь.
- Хорошо, что вы это понимаете,- кивнул Ефим Павлович.- От этого наши цели становятся существенно ближе.
- Моя цель проста – выжить.
- Поверьте, моя цель та же.
- Странно понимать это, ежеминутно наблюдая ваше почти безграничное всемогущество.
- Однако же не вам объяснять, что это лишь видимость. Подводные течения – вот что определяет настоящее и будущее. Поговорим откровенно. Вы находитесь здесь больше недели. К каким-то определенным выводам уже пришли?
- Если откровенно, хотя это нонсенс в наших крайне запутанных отношениях. Думаю, что от меня требуется то же самое – база данных Анатолия Михайловича. Никакой иной причины я не усматриваю…
В этот момент Федор вдруг увидел, как от Преснякова потянулись во все стороны тысячи нитей. И понял, что одна из этих нитей тянется за сотни километров отсюда в поселок Лялино под Татском. Этому человеку лишь стоило посильней дернуть за эту нить, и никакой Ян не спас бы семью Федора от гибели.
Пресняков улыбнулся так, словно знал о видении Федора.
- Федор Семенович, вы хорошо понимаете, что жизнь – это сложная система уступок и обходных маневров. Тот, кто идет напролом – либо погибает, либо лишается сил. Как много условностей в человеческом мире! Условностей и взаимозависимости. Человек от рождения несвободен. Иногда ощущаешь себя в центре паутины. Нельзя сделать движение, чтобы оно не отозвалось слабым возмущением через годы и расстояния. Я думаю, что вы тоже ощущаете ее. Не в ней ли секрет жизни? Любой жизни… Фактом жизненных деяний человек ежесекундно доказывает свою несостоятельность. И доказывает неизбежность воздаяния. В этом природа рока. Все наши действия отягощены последствиями. Нет поступков и обстоятельств не влияющих на будущее.
- К чему вы клоните, Ефим Павлович? Если вы о базе данных, разговор на эту тему у нас уже был. Мне нужны гарантии.
- Они у вас уже есть,- улыбнулся Пресняков.- Посмотрите в окно.
Федор усмехнулся, но с кресла встал и подошел к окну.
- Что я должен увидеть, Ефим Павлович? Ваш безупречный вкус и способность к планировке.
- Немного терпения, Федор Семенович.
На дорожке ведущей к дому появился черный лакированный автомобиль. Остановился возле крыльца. Федор без интереса смотрел, как открываются дверцы.
- На вашем месте я бы попытался вспомнить телефон Нины Киселевой,- вкрадчиво посоветовал ему Пресняков.
Федор вздрогнул и оглянулся на него. Из задних дверей автомобиля вышел Ян. Огляделся по сторонам. Все такой же сухой, невысокий, невозмутимый. Наклонился, чтобы помочь другому пассажиру. Принял из салона ребенка. В этот миг сердце Федора дрогнуло. Он уже понял, кого увидит сейчас. Федор оттянул ворот рубашки, чувствуя, как тело мгновенно покрывается липким потом.
- В мире нет ничего невозможного,- говорил тем временем Пресняков.- Все зависит от степени прилагаемых усилий. Есть для вас гарантии надежней этих? Я предлагаю вам работу, предлагаю увидеть перспективу, предлагаю достичь ее…
- Лена!- Выдохнул Федор и бросился к дверям.
- Федор Семенович,- окликнул его Пресняков.
- Все после, дорогой мой, после…
Он выбежал на крыльцо, замер на мгновение, все еще не веря своим глазам:
- Лена!
Она увидела его и вдруг закрыла лицо руками. И заплакала навзрыд.
- Господи,- прошептал Федор и бросился к ней. Обнял, прижимая к себе так крепко, словно уже не собирался отпускать.
Было около четырех часов дня. В саду пахло яблоками и цветами. От нагретого автомобиля растекался едва уловимый запах синтетики. Водитель безучастно смотрел на них. Ян держал на руках ребенка. В окно за всем происходящим наблюдал Ефим Павлович.
- Милый,- шептала Лена, понемногу успокаиваясь. Ее щеки были солоны от слез.
Федор отпустил ее наконец. Он чувствовал, как тьма отступает прочь, как окружающий мир наливается красками.
- Рад познакомиться с вами,- галантно раскланялся с Леной Пресняков.- Надеюсь, поездка не утомила вас. А это у нас кто?- Он снял с рук Яна ребенка и неожиданно засюсюкал:- А это у нас Данила! Данила…
Со стороны они были похожи на большую и дружную семью, приехавшую из шумного города на отдых в деревню.
- Нина, это Федор. Здравствуй.
- Господи боже мой! Федя, Лена с Данилкой пропали!
- Нина, милая, они со мной. Успокойся, дорогая…
Было хорошо слышно, как Нина расплакалась:
- Что же вы со мной делаете?..
- Нина, я трубку Лене передаю. Поговорите.
Федор отошел к окну и глубоко вздохнул. Солнце все также играло со всеми немыслимыми цветами и оттенками в саду Преснякова. Сам Ефим Павлович прохаживался среди клумб и рабаток с цветущей альпийской земляникой. На руках у него был Данилка. Ребенок настолько устал в пути, что после кормления сразу уснул.
- Да, Ниночка, да!..- Громко говорила Лена. Она все еще была не в силах справиться с нервным возбуждением.- Не знаю! Ехали всю ночь… Данилка – хорошо. Поплакал, конечно. Но он такой же как папа – путешественником растет… Федор здесь… Федя, Нина с тобой хочет поговорить.
- Да, Нина?
- Федор, что происходит?- В ее голосе ясно чувствовались знакомые нотки.
- Работу мне предложили, Нина. Думаю согласиться.
- А меня ты не мог предупредить?!
- Христом-богом клянусь, сам ничего не знал!
- Смотри мне, Верхошатцев!- Уже с облегчением сказала Нина.- Где вы сейчас находитесь?
- Сам толком не знаю.
- Да что же вы за люди такие?!
- Нина, все очень хорошо,- на всякий случай еще раз успокоил ее Федор.- Мы вместе, Нина. Ты знаешь, я их в обиду не дам.
- Федя, послушай меня. Это не шутки, это – жизнь. Я не хочу тебя учить, никогда этого не делала. Но не бери пример с некоторых, ты знаешь, о ком я говорю… Иногда случается то, что исправить уже нельзя. И помни, сейчас ты отвечаешь не только за себя. Если бы ты знал, как я жалею, что ОН вернулся! Потому что вместе с ним вернулись несчастья! Я чувствую это!..
- Нина, все в порядке. Не думай о плохом. Как Валера, как Семка? Ты только о плохом не думай. А у нас все в порядке.
- Федя, не забывай, о чем я тебе сказала! А сейчас передай трубку Лене.
- До свидания, Нина.
Федор передал телефон супруге. То, что сейчас происходило в его душе, было невыразимо словами. Смесь отчаянной радости и восторга, словно он только что стоял на краю пропасти и безуспешно разговаривал с бездной, и она вдруг ответила ему, и не только ответила, но и утешила, извергнув из своей страшной равнодушной пустоты самое для него дорогое.
