Денис Куклин - Могилы героев. Книга вторая
Говорухин протянул собеседнику сложенный вчетверо лист бумаги.
- Здесь некоторые положения и факты, которых следует придерживаться,- пояснил он.
Колосов бегло прочитал написанное и хмыкнул:
- Любопытно узнать, где ты взял эту информацию?
- У меня свои источники,- усмехнулся Михаил.
Колосов принялся непроизвольно обкусывать ноготь на большом пальце правой руки. Эта вредная привычка появилась у него еще в школьные годы.
- Хорошо,- пробормотал он, поднимаясь.- Позвоню шефу.
- А я, пожалуй, поеду. Вадика нужно проведать. Мужик в таком состоянии.
- Ему не позавидуешь,- все также почти отрешенно, отозвался Колосов. Он уже был поглощен своими мыслями.
- Я позвоню тебе вечером.
- Буду ждать…
Дома и деревья, прохожие, вывески магазинов за окном. День уже клонился к вечеру, но тени все еще были коротки, а солнце словно остановилось. Михаил резко свернул на обочину. Метрах в тридцати от него, прогуливались по тротуару Юля Вербицкая и Лосик. Говорухин улыбнулся, глядя на них. Они были так похожи друг на друга.
Лосик вдруг остановился, аккуратно поставил недопитую бутылку пива возле дерева. Он был небрит, в мятой футболке, вызывал сочувствие. Но Михаил все же улыбался, глядя на них.
Они остановились посреди тротуара и принялись что-то с жаром обсуждать. Видимо, Вербицкая пыталась Лосика в чем-то убедить, а он с ней не соглашался. Еще через минуту повернули в обратную сторону.
Михаил закурил и принялся наблюдать за прохожими. Мы не можем жить иначе, думал он. Любой из нас не может жить иначе. Каждый шаг, каждый вдох, каждый поворот головы эхом отразится через десятки и сотни лет. Но никто не волен в выборе средств, никто. Как заповедано богом, так и исполняется людьми… Странно, думал он, а ведь ничего не меняется. Убей миллион беременных женщин и малолетних детей, но все останется на своих местах. Вот девочка прыгает через скакалку. Жизнь в ней пока что подобна гремучей смеси, растет, с каждым днем становится все больше и больше. А вот старик пьяный идет. В нем жизнь уже угасает, да и не нужна она ему. Для него каждый новый день лишь прибавляет страдания. Но вот ведь в чем соль: от того живут они или нет, от того жив я или мертв, жизни в этом мире не убавится и не прибавится. От этого он не станет лучше или хуже… Где же ты, Господи? Я столько лет жду, что ты откроешься и для меня…
Михаил вздрогнул и снял с пояса мобильный телефон.
- Да, Комлев слушает.
- Михаил Александрович, интересующий вас объект находится в федеральном розыске за двойное убийство, совершенное в 1996 году.
- Понятно. Плохо работаете.
- Михаил Александрович, если вам известно местонахождение преступника, прошу сообщить об этом в ближайшее отделение милиции.
- Вашу просьбу учту. Отбой,- Михаил усмехнулся.- Вот так я вам все рассказал и показал,- он повернул ключ зажигания.- Ночь нежна.
8. Возмездие.
В половине третьего ночи Колосов отбросил черновые записи и потер покрасневшие глаза. Статья была готова в чистовом варианте. Оставалось отправить текст по электронной почте в редакцию. Колосов еще раз подумал, что название статьи "Река мертвых" не совсем удачное. Но это уже детали. Все что он написал, используя материалы Михаила, попахивало нешуточным скандалом.
Колосов налил в стакан крепленого вина и закурил.
Откровенно говоря, новый знакомый ему не нравился. Он кожей чувствовал опасность, исходившую от него. Его так и подмывало спросить Михаила при следующей встрече: "Кто вы?" Но он по опыту знал, что иногда спасение в неведении. Колосов выпил вино, откинулся на спинку стула и блаженно прикрыл глаза. Но его разум был слишком возбужден, чтобы почувствовать покой.
- А ведь ты снова ввязываешься в отчаянную драку,- прошептал он, обращаясь к самому себе.
Он открыл глаза, снова придвинулся к столу и пробежался по тексту.
А Михаил в это время выволок из багажника Темирханова.
Ночь уже подходила к концу. На востоке занималась заря. В лесу было тихо, лишь среди деревьев свистала и по-человечески охала какая-то птаха.
Химик включил мощный фонарь и направил яркий луч в лицо таджику. Тот принялся мычать и биться. Рот у него был заклеен скотчем и руки-ноги перемотаны клейкой лентой.
- Чё ты дергаешься?- Даже слегка участливо спросил Химик.- Убежать хочешь? Пиздец тебе…
- Темирханов,- Михаил присел возле него на корточки и сорвал скотч с лица.- Расскажи, кого ты в девяносто шестом завалил?
- Я бедный человек, отпустите меня! Я вам все расскажу, только отпустите!..
- А чё ты нам рассказать можешь, сучара? Как ты его жену и ребенка убивал?- Оборвал его вопли Химик.- Ты, чмо, мозгом своим пойми, я тебя сейчас на куски резать буду?
Рядом с Темирхановым на колени опустился Лосик. В его руке блеснула финка. Таджик узнал его и заскулил по-собачьи.
- За что?- Лосик поймал таджика за ворот рубашки, подтянул к себе.- За что ты их так?
- Это не я, Вадик! Это Коротков! Я бы не тронул твою семью, никогда бы не тронул…
- Скоро вы петухи на том свете встретитесь,- обронил Химик. Он в этот момент мочился возле кустов.
- Ты за рулем был?
- Нет, что ты, Вадик?! Это наркушники были. Я здесь не причем, Вадик!..
- Темирханов, тебе все равно подыхать, умри мужиком,- Михаил поставил его на колени перед Лосиком. Сумерки стремительно рассеивались, отступали перед набирающим силу рассветом. В какой-то момент пряный теплый воздух сменился прохладой. Это был неуловимый миг, после которого над травами повис легкий туман.- Лось, сам его кончишь?
Лосик кивнул, взял из рук Говорухина пистолет.
- Ва-а-ди-и-к!- Подвывал Темирханов.
Химик щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся табачным дымом.
Лосик зашел таджику за спину и ткнул пистолетным стволом в затылок.
Говорухин отступил на несколько шагов.
- Ва-а-ди-и-к, не надо…
Звук пистолетного выстрела раскатился по сонным лугам. Восход был так близок, что небо над головой стало совсем светлым.
Химик поднял с земли уже ненужный фонарь, его лучик был едва виден на листве.
- Чё с ним делать будем, Говор?
- Пусть здесь гниет,- Говорухин брезгливо сплюнул.- Если никто не найдет, собаки растащат.
Лосик проглотил тугой комок, застрявший в горле. В этот момент он ничего не чувствовал ни радости, ни печали. Посмотрел на пистолет в своей руке. Сорвал какой-то лопух и вытер запачканный ствол.
- Я бы этого чурбана десять раз убил,- процедил Химик, остановившись возле него.- Все путем, Лось. Собаке – собачья смерть.
- Все собрали?- Спросил их Михаил.- Садитесь в машину.
- Подождите, я сейчас,- Лосик пошел по дороге на восток. Там впереди светлела обширная пустошь.
- Хима, ну-ка, давай за ним…- сказал Говорухин.
- Лось, ствол отдай!- Крикнул ему вдогонку Химик.
Лосик обернулся, улыбнулся ему и махнул рукой.
- Не нравится мне все это,- пробормотал Михаил.- Ладно, Хима, оставь его! Будь что будет! Не нам это решать.
Они присели на капот.
- Водка есть?- Химик прикурил от окурка новую сигарету.
- Не взял. По дороге купим.
Они замолчали, напряженно прислушиваясь к утренней тишине.
А Лосик шел по лесной дороге, вдыхая свежий воздух, настоянный на хвое и луговых травах, напоенных полуночной росой. Он шел на восход солнца, с каждым шагом вспоминая, что впереди его всегда ждало что-то новое. Новые города и новые встречи. Дороги перед его глазами бежали вперед, дробились, переплетались, сливаясь в причудливую, тонкую сеть, опоясавшую земной шар. Дороги были похожи на ручьи и речушки, бегущие к какому-то заповедному морю. Они вливались в широкие автострады, превращались в железнодорожные пути, поднимались в небо воздушными трассами, растекались по водным артериям человеческого мира. Но они как лист Мебиуса каждого из живущих рано или поздно приводят в центр мироздания. Кто-то понимает, что любая из дорог – это всего лишь путь к себе, кто-то не понимает этого.
Лосик вышел на луг, глубоко вдохнул и улыбнулся. Над краем леса курилась сизая дымка. Над травами поднимался туман. Лосик прижал вороненую сталь ко лбу, провел пистолетным стволом вдоль виска, по щеке и опустил руку с оружием.
Ему незачем было жить, но и умирать не хотелось.
Он так долго смотрел на край леса, что и кромки деревьев, и небо над ними слились в сплошную светлую полосу. И над этой полосой вдруг показалось солнце.
- Ну, чё, Лось, все заебок?- Послышался за его спиной голос Химика.
- Да.
- Идем, Лосик. Спать хочется,- сказал Говорухин.- Пойдем, брат. Жизнь продолжается.
Михаил проснулся от какого-то неясного звука. С трудом открыл глаза и огляделся по сторонам. Он спал на диване в гостиной Лосика. На балконе в одних тренировочных штанах сидел Химик. Сидел на полу, бросив под себя какой-то цветастый коврик. Перед ним лежала полуавтоматическая "Беретта" девятого калибра, возле пистолета стояла початая бутылка водки. Химик покосился на Михаила и цыкнул сквозь зубы:
