Джун Зингер - Секс пополудни
— Мы добьемся такого затухания, Энни, которое продлится навсегда. Ты увидишь.
И опять Андрианна поверила ему. Но она никогда не прекращала молиться.
Поиски правильного лечения отняли меньше времени, чем обследования с целью установления диагноза, но осуществлялись с гораздо большим старанием. Андрианна знала теперь, против кого она сражается. Враг был обнаружен, она способна сопротивляться. А если она чувствовала какое-либо отчаяние, Джино умел поднять ее настроение своим неподдельным энтузиазмом и необыкновенным весельем. Он сделал так, что она ни на что не обращала внимания. Ну, приходят какие-то докторишки, ну, экспериментируют с различными лекарствами, чтобы контролировать ее состояние.
Первое, на чем он настоял — это чтобы она продолжила свое образование, если не формально — в школе, то хотя бы под руководством частных, приходящих преподавателей, и он нанял их, преподавателей всех предметов. Она довела до совершенства свой французский и выучила итальянский. Был прекрасный наставник, подготовивший ее в области истории искусств. Художник научил ее рисовать, скульптор показал ей, как обрабатывать камень и как лепить. Был даже такой наставник, который научил ее основным принципам архитектуры. Был и такой, который научил ее высшей математике. Был у нее учитель, поставивший ей голос, преподаватель танцев, сценического искусства, потому что она обожала театр. Она научилась играть на фортепьяно, не блестяще, но вполне прилично, а также на гитаре, просто для удовольствия.
Бывало, что Джино и сам превращался в учителя, причем так же легко, как умел быть близким другом и опекуном. В лучшее время суток превращались вечера, когда Джино рассказывал ей о мире и людях, его населяющих, об автомобильном бизнесе и мире финансов в целом, о вине и прекрасной пище, об искусстве хорошо пожить.
Затем, когда лекарства в конце концов были подобраны и она стала чувствовать себя почти как здоровый человек, доктор объявил, что ее состояние здоровья подконтрольно ему и что она могла бы жить нормальной жизнью здоровой женщины так долго, пока не переутомится или не выставит себя под открытые лучи солнца, но что ей следует помнить о витаминах и лекарствах, которые постоянно нужно будет принимать.
В тот вечер Джино забрал ее с собой, чтобы отметить это дело. Они пошли в «Остерию дель Орсо», ресторан, который Андрианна считала более романтическим, чем любой другой во всей Европе. Там, во дворце, построенном в шестнадцатом столетии, посетители ресторана вкушают пищу под золотым потолком при свечах, воткнутых в старинные серебряные подсвечники, а их уши наслаждаются превосходной игрой на струнных инструментах.
В длинном, обтягивающем платье из белого крепа, с ожерельем, хорошо лежащем на ее груди, Андрианна чувствовала себя сказочной принцессой, возбужденной, может быть, даже несколько опьяненной… Ей нравилось все, все, что происходило в тот день, все казалось прекрасным. Она чувствовала, что вполне вероятно появление ее Прекрасного Принца, который прилетит на крыльях и унесет ее, чтобы остаток вечера провести вместе.
А затем, после нескольких стаканов вина и превосходной телятины, запеченной с грибами, за которой последовал великолепный торт, пропитанный ромом, после чашки кофе-экспрессо и конфеты от Франжелико, произошло нечто. Из внутреннего кармана пиджака Джино извлек маленькую бархатную коробочку и преподнес ей. Дрожащими пальчиками она открыла ее, и то, что увидела, заставило ее затаить дыхание.
Когда она переживала худшие дни в своей жизни, Джино постоянно старался развлечь ее подарками: колечко с жемчугом, золотой браслетик, малюсенькое сердечко на цепочке, брошка в виде черепашки с глазками из сапфиров, бусы из розового жемчуга. Этими подарками он стремился поддержать в несчастной девушке бодрость духа. Но это кольцо действительно было настоящим ювелирным украшением: огромный изумруд в обрамлении бриллиантов. Такие кольца дарят любимым, женихи — невестам.
В смущении она посмотрела на Джино. Что значит это кольцо? Может быть, он собирается просить ее руки? Означает ли оно конец одного типа отношений и начало другого? Был ли Джино ее Сказочным Принцем, просто превратившимся в этого человека, как и положено в волшебной сказке?
— Ох, Джино, это восхитительно! Я даже не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить, кроме того, что оно тебе нравится и что ты будешь носить его как талисман, сохраняющий твое здоровье.
— Но это слишком много! Сегодня даже не мой день рождения.
— Сегодняшний день даже важнее дня твоего рождения. Это день, когда ты стала «защищенной медициной молодой женщиной». Он должен быть отмечен особым подарком.
— И все-таки подарок… чересчур… Очень дорогой. А вы и так продемонстрировали свое благородство… Более чем благородство. Нет, Джино, я не могу принять это.
Тогда он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев.
— Теперь слушай меня внимательно, Энни, и слушай старательно. Поскольку я отец Гая, я достаточно стар, чтобы быть твоим отцом, и я собираюсь дать тебе один отеческий совет. Ты достаточно взрослая, чтобы понять его. Когда кто-то предлагает тебе что-то дорогое, то ли совет, то ли некую материальную ценность, бери это! Хватай обеими ручками и наслаждайся или сбереги на случай дождливого дня. Жизнь — капризная вещь. В один день она за тебя, в другой — против. И чем больше ты будешь рассчитывать на лучшее будущее, тем дальше оно будет от тебя. А теперь позволь мне надеть это тебе на пальчик.
Она встала, выставив правую руку, а он надел кольцо на третий палец, причем оно пришлось совершенно впору. Потом он встал и расцеловал ее в обе щеки, и они пошли домой.
Когда она готовилась лечь в постель в ту ночь, она подумала, как прекрасно было то, что произошло с ней в этот вечер. Так или иначе она и Джино пересекли какую-то невидимую линию. С этого вечера она и он будут все меньше отцом и дочерью и все больше настоящими друзьями, как двое взрослых. Но потом, после того как она выключила свет, легла в кровать и укрылась одеялом, и лежала в темноте, она стала гадать, почему же, несмотря ни на что, что-то щемило ее сердце?..
В последующие месяцы она и Джино стали не только друзьями, на почти равном уровне, но и хорошими компаньонами во всех смыслах этого слова, хотя они и продолжали прежние отношения учителя и ученицы. Наиболее впечатлил ее тот случай, когда он взял ее в лучшие дома моды Парижа и Милана, учил ее великому искусству моды, искусству одеваться со вкусом. Он решил, как она должна выглядеть. Черный цвет больше всего подходит к ее черным волосам и лицу цвета слоновой кости. А когда они посетили наиболее фешенебельные выставки мод и присутствовали на показе мод, у нее ни разу не возник вопрос, правилен ли был его выбор, правильно ли он определил ее стиль.
— Хотя тебе только двадцать один год и ты еще очень молодая женщина, Энни, ты должна всегда помнить, что как бы там ни было, ты остаешься леди и должна одеваться, как подобает леди, это означает, что одежда должна быть элегантной вне зависимости от капризов моды. Это значит хорошую ткань, хороший покрой, хорошее впечатление от наряда. Но это не означает, что ты должна превратиться в незаметную коричневую мышку. Всякий и каждый твой наряд, даже для спортивных игр, должен быть определенным заявлением о себе.
В соответствии с этим он подбирал ей наряды от Диора, Халстона, Шанеля, Сен-Лорана. Ни один элемент ее гардероба не был оставлен без внимания. Это были шубы от Фенди и обувь от Балли и Ферригамо, сапоги для верховой езды, мягкие, как масло, вручную выделанные и вручную сшитые лучшим сапожником Рима.
Были сумочки от Гуччи и шарфики от Гермеса, и ювелирные украшения, каждое из которых она воспринимала как драматическое заявление. Настала очередь для чемоданов. Тот, с которым она впервые пересекла океан и побывала в Гибралтаре, не только казался теперь неудобным и неуклюжим, но на нем были даже неправильные инициалы: «Л. У.», то есть Луис Уиттон. Джино настоял на том, что багаж настоящей леди должен быть снабжен ее инициалами… и поставил золотые «Э. С.» — Энн Соммер.
Они стали вместе работать. Джино привлек ее к делу, а на случай, если кто-нибудь поинтересуется, он дал ей официальный титул. Она стала специальным ассистентом Джино Форенци, своего рода секретарем, посвященным в самые мелкие детали, когда Джино был в Риме, она тоже была в Риме. Когда он отправлялся на автомобильный завод в Милане, она ехала с ним. То же самое, когда он отправлялся в Лондон или Париж по делу. Она была с ним всегда, даже когда он собирался отдыхать в Порт Эрколе или Биаррице или на своей яхте «Гаэтано». Но единственное место по ее выбору, куда он ездил без нее, была Америка: Нью-Йорк, Калифорния, Кембридж, Массачусетс, куда Джино уезжал навестить Гая.
И став леди, безукоризненно прекрасно одетой, с великолепными манерами, превосходно осведомленной, Андрианна играла роль правой руки президента «Форенци моторс». Она вела книгу предстоящих деловых встреч, принимала решение, в какое время Джино мог встретиться с тем-то и тем-то, советовала ему, когда и с кем встречаться, проверяла планы работы автомобильных заводов и часто была официальной представительницей Форенци, выступавшей от его имени.
