Ильдар Абузяров - Агробление по-олбански
– У вас есть Можуш?
– Это салат?
– А Вдживджик? – вспоминали экзотические названия национальных кухонь.
– Кто вы?
– Мы безработные! Уже безработные!
К кассе подходили по очереди. Сначала я с маленькой монеткой. Мол, это сколько?
– Этого хватит, чтобы расплатиться за жвачку.
Пришлось взять «Бубль-Гум». Затем Жан подкатил четыре тележки вина. Оплатив все, он начал раздаривать бутылки. Это был его своеобразный протест обществу потребления. Все продавщицы гипермаркета собрались посмотреть на нас, дурачков. Затем с тележками, забитыми бастурмой, орехами и фруктами (анансы и кокосы), подъехал Рауль. Сolada de vida.
Одну тележку так и оставили в магазине. Ну, не циники ли?
Возвращались домой поздно. День получился насыщенным. Насытились до стыда. Говорить больше не хотелось. Шли мимо баров, ресторанов, магазинов, фитнес-центров, огромных светящихся витрин. Во всех домах, даже в памятниках архитектуры, находящихся под охраной, окна первых этажей расширили до огромных витрин.
По пути домой встретили плохо одетого мужчину, бомжа, с пакетами мусора и пустых пластиковых бутылок. Обменяли, не глядя, один пакет с мусором на один пакет с едой.
Вернулись без вентилятора, надышавшись дыму и принеся с собой чуть-чуть ветра в руках и чуть-чуть можуша с вдживджиком в пакетах. К сожалению, дома нас ждало еще одно разочарование – Марина с морем слез в глазах.
– Какие еще проблемы, Марина? – Если долго смеяться, обязательно потом будешь плакать.
– Не смывается, – развела руки в стороны Марина, кивая головой в направлении туалета, – из унитаза не смывается.
Я зашел в кабинку, нажал на слив. Из канализации в мраморную чашу хлынули нечистоты и закружились, как вертящиеся дервиши. Жижа не уходила под землю, а вырывалась вулканом. Круговорот энергий был прерван. Мир рушился.
Позвонили в ЖЭК. Нам объяснили, что поставили заглушку за неоплату услуг ЖКХ. Спрут, или ихтиандр, закупили за семь тысяч зеленых, чтобы он искал в канализационных дебрях неоплаченное звено и набрасывался на него. Это все коллекторы постарались. Что долг за квартиру, за эту камеру Освенцима, превышает годовую норму. Мол, не заплачено за отопление, свет и воду.
– Ихтиандр, блин, – учил я друзей ругаться матом.
Свет тоже грозились отключить. А без света ни холодильник, ни вентилятор работать не будут.
– И что теперь? – кричал Жак в трубку. – Ходить на улицу? Ихтиандры!
– Это не наши проблемы, куда хотите, туда и ходите.
Заглушка остановила слив, но не смогла прикрыть рану Марины. Она плакала навзрыд. Ей позвонили из коллекторского агентства и попросили крепко подумать насчет долга. Дали сутки на размышление. Грозились, если она откажется погашать задолженность, похитить Каку и применять утюги с паяльниками.
– Вот сволочи, – заметался я по комнате.
Жан достал блокнот, чтобы записать первые уроки по ненормативной лексике.
– Как называется это агентство? – тоже достав блокнот, спросил Рауль.
– «Реакция».
– Да по фиг на них, – заметил Эрик, – забить косяк и наплевать на них.
– Разберемся, – сухо подытожил Жан.
Теперь мы дежурили не только у Каки, но и у телефона. В следующий раз, когда позвонили из агентства «Реакция», Жан предложил встретиться и обсудить проблему.
– Существует четыре типа поведения, – объяснял Жан. – Первый тип – «паникер».
Он постоянно перезанимает деньги, чтобы погасить долги, но не способен правильно расставить приоритеты и следовать графику погашения.
Второй тип – «плакальщик». Сначала он отрицает сам факт наличия долга, а затем начинает ныть, канючить, перекладывать вину на других и вымаливать отсрочку.
Третий тип – «рационалист». Признает долги, правильно планирует размеры и сроки платежей, легко и уверенно составляет схемы погашения долга и точно следует им.
Четвертый тип – «мошенник». Сознательно идет на обман и не собирается отдавать долги добровольно. Кидало, одним словом.
– Предлагаю поступать рационально. – Судя по классификации Жана, он был рационалистом, Рауль – мошенником, Эрик – плакальщиком, а я – тихим паникером. Истероидом. Вот такая бригада. А бригада – это сила.
Листы из тетрадиЕсть такие женщины, у которых внутри брюшной полости скрыта буря. Они знают, чувствуют собирающейся в животе кровью, что способны не только родить ребенка, но и убить мужчину. Убить одним словом или взглядом. Когда от него ушла жена, знакомый посоветовал ему с головой броситься в омут виртуальной любви. Он зарегистрировался на сайте знакомств и написал по-олбански первой попавшейся «Привед». Представился как «Ацкий макак», рассчитывая на течку доступных, на грани зоофилии, женщин. Затем написал еще несколько фраз. Они разговорились, распалились и почти разделись. Прелюдия прошла на ура. Нежные прикосновения словами. Виртуальный петтинг через городской смог и изысканный слог.
– Ты где сейчас находишься? – спросил он, мол, я так не могу. – На работе?
– Дома! Я дома работаю!
– А кем, если не секрет?
– Оказываю услуги интимного характера! – ответила она. – Я профессиональная любовница.
У него было такое впечатление, что ему плюнули в душу. Вот он, переход от индустриального общества к постиндустриальному. Интернет-паутина затаскивала в свои ряды все больше любителей виртуала. В любви все средства хороши, ей все возрасты покорны. Можно работать с профессиональными соотечественниками, не выходя из дома. Да здравствует искусственный интеллект и искусственная душа!
– Я хочу тебя увидеть и поговорить! – не сдавался он. – Прямо сейчас!
– Думаю, тебе не понравится, потому что я не стройная жгучая брюнетка, я толстая, старая блондинка! Я на любителя! – призналась она.
– Седая? – Его разочарованию не было предела во всей Вселенной.
– Крашеная, – пыталась она успокоить его как могла. Его – эгоиста и глупца.
Агентство «Реакция» мы нашли, используя их же методы сбора информации вплоть до социальных сетей. «Конечно, в работе помогают связи на старом месте. Почти все бывшие коллеги и сотрудники за небольшие деньги или по доброте душевной готовы были поделиться какой-то информацией, – говорит один из коллекторов. – По возможности мы пользовались доступными на рынке базами налоговиков и сотовых компаний».
Эрик быстро смог проникнуть в электронную систему агентства.
Однажды утром мы записались на прием – к директору. Записались по очереди, с интервалом в полчаса. Но вошли в кабинет, несмотря на протест секретаря, все сразу.
– Это что такое?! – возмутился директор.
– А это что такое? – показал Жан фото человека после пыток.
– Ну, нет, – стал разводить руками директор, – такого мы допустить не могли.
Утюги и паяльники – полезный для обывателя стереотип. Как я говорю на семинарах, мы не используем утюги и паяльники, но используем мифы об утюгах и паяльниках.
Подобно Джорджу Бушу, директора-реакционера якобы тошнит от пыток, но в то же время если они помогают выбить ценную информацию о том, где деньги…
– А у нас доказательство есть, – заметил Жан, – мы про вас все знаем!
Рауль достал ноутбук и стал зачитывать список клиентов, сумму банковской уступки за должников и другую закрытую информацию.
Я вдохнул ладан и протянул пакетик начальнику коллектора.
– Это еще зачем? – удивился он.
– Нюхайте! Это приятнее дыма!
– Может, договоримся? – предложил Директор Начальникович.
– Мы вообще-то не из российской милиции, а из Интерпола! Так что отстаньте от гражданина Франции Марины Викторовны.
После посещения коллекторского агентства мы почувствовали себя всемогущими и отправились на центральную улицу. Четыре здоровых работающих мужика, что, не в состоянии оплатить долг за квартиру?
– Ну, давай, Эрик, покажи, на что ты способен!
– А что мне сделать?
– Давай подними такую бурю, чтобы всю гниль смыло с этой улицы. Чтобы весь дым ушел восвояси.
– И удушье от самой атмосферы закончилось вмиг!
Эрик стал ходить, размахивая руками и призывая высшую силу. В конце концов обнял телеграфный столб и потряс его.
Как ни странно, подействовало. Откуда ни возьмись набежала огромная туча. Мы замерли в ожидании, но так ни одна капля на землю и не упала.
– Все. Больше ничего не могу сделать, – признался Эрик. – Я выжат как лимон.
– Как? А для чего мы тебя вытаскивали из психушки, Англичанин?
– Здесь такие маги, что я не в состоянии ничего поделать. Силы несопоставимы.
– Хреновый из тебя волшебник! – заметил Жан.
– Учиться и учиться! – резюмировал Рауль.
