Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 11, 2003
Наибольшую известность получили выпуски «Великорусса» — агитационного листка, распространявшегося в Петербурге и Москве.
Первый номер «Великорусса» был распространен уже в июле 1861 года, второй и почти сразу же третий — через два месяца. В них под видом рассуждений о «водворении законного порядка» как желания просвещенных людей публиковалась информация экстремистского содержания. Предлагалось подорвать ведущий слой империи — дворянство — путем лишения его земельной собственности: «Вся земля, поместья должны перейти в собственность крестьян… никакого выкупа за землю крестьяне платить не должны; помещики, потеряв решительно всю землю, удалятся из сел в города; вознаграждение получат они от государства»[19]. В этот период дворяне составляли основную численность функционального слоя — государственных служащих; изгнание дворян с земли способствовало бы массовой миграции представителей ведущего слоя империи.
Ставилась задача нарушения территориальной целостности государства за счет безусловного «освобождения Польши» как условия «водворения законного порядка». Россия обвинялась в попрании норм международного права, в том, что она не выполняет тех условий, «под которыми Царство Польское было соединено с Россией на Венском конгрессе».
Авторы старались показать, сколь накладны для экономики России затраты, связанные с удержанием Польши в составе империи. Делался вывод о необходимости выведения русских войск и русской администрации из Польши, предоставления Польше государственной самостоятельности и подчеркивалось, что добровольный уход России из Польши сохранит уважение польской нации. В отстаивании интересов Польши примечателен один момент: авторы «Великорусса» требуют не только возвращения Польше ее исконных земель, но и передачи ей тех территорий, «где масса народа или говорит по-польски, или привязана к прежней униатской вере, потому что во всех этих местах народ имеет если не имя поляков, то польский дух». Тем самым поддерживалось требование поляков о передаче им земель Белоруссии и Литвы, которые в свое время были захвачены Речью Посполитой.
Обосновывалась желательность предоставления суверенитета «населению южной России». Парадоксальность такого требования заключалась в том, что мнение самого народа не учитывалось: автор признавался здесь же, что народ южной России «еще не мог высказать своих желаний»[20]. Тем не менее предлагалось отделение южных регионов России. Но эти регионы не так давно были отвоеваны у Турции. В условиях продолжавшегося передела мира отделенные земли тут же попали бы в зависимость от других государств.
«Великорусс» предупреждал образованное общество, что если оно не составит оппозицию правительству и не решится способствовать достижению поставленных «Великоруссом» задач, то «мы должны будем действовать на простой народ и с ним будем принуждены говорить не таким языком и не о таких вещах. Долго медлить решением нельзя: если не составят образованные классы мирную оппозицию, которая вынудила бы правительство до весны 1863 года устранить причины к восстанию, народ неудержимо поднимется летом 1863 года»[21]. Фактически это был ультиматум «образованному обществу». Указывался и срок выполнения угрозы: это была дата намечаемого восстания в Польше.
Активное участие в распространении экстремистских идей принял герценовский «Колокол». Он предложил свою программу и методы разрушения существующего государственного строя. В числе прочего предполагалось создание промышленных и торговых заведений для формирования финансовой базы и «всяких средств», необходимых для ведения антигосударственной борьбы[22].
«Земля и воля» и «Колокол» выпустили в свет такие известные листовки, как первое и второе «Видение святого отца Кондратия», «Емельян Пугачев честному казачеству и всему Русскому люду вторично шлет низкий поклон», «Письмо из провинции», «К солдатам», «К молодому поколению» и др. Как видно из их названий, каждая листовка была четко ориентирована на определенные слои населения.
Польское восстание началось в ночь с 22 на 23 января 1863 года. Польский революционный террор продемонстрировал ряд особенностей.
На сторону восставших начали переходить русские офицеры польского происхождения.
Присоединив часть Речи Посполитой к территории империи и назвав эту часть Царством Польским, русское правительство уравняло в правах поляков со всеми гражданами империи. Поляки служили в вооруженных силах империи, занимали административные должности. Многие поляки использовали доверие России во вред ей. Нередко русские офицеры польского происхождения нарушали присягу и переходили на сторону мятежников. Известен офицер Жверждовский, пользовавшийся доверием командира корпуса барона Рамзая. Жверждовский изъявил желание доставить в действующую армию «громадный транспорт с оружием и боевыми припасами, деньгами и амуницией под прикрытием сильного отряда». При этом сослался на то, что, как уроженец Польши, он хорошо знает театр военных действий. Его направили. Жверждовский передал оружие, боеприпасы и деньги восставшим и сам перешел на их сторону, став одним из руководителей «литовского революционного отдела». Через некоторое время он «был взят в плен при неудачной попытке овладеть городом Борисовом и повешен Муравьевым»[23].
Польское антироссийское выступление сопровождалось мощным вмешательством во внутренние дела Российской империи со стороны ряда государств Европы. «Как по волшебному мановению в Западной Европе, особенно в Англии, Франции и Австрии, печать заговорила об угнетениях слабой Польши сильной Россией, о том, что гуманность и цивилизация требуют-де освобождения поляков от варварской и жестокой власти московитов»[24]. Англия и Франция, незадолго до этого нанесшие поражение России под Севастополем, были уверены не только в своей правоте, но и силе. На сторону России встала только Пруссия, изъявившая готовность принять участие в ликвидации восстания.
Другими словами, в ходе этих событий революционный террор во многом носил интервенционистский характер. Активное участие в революционно-террористическом движении на территории Царства Польского принимали французские и австрийские офицеры. Для их вербовки в Париже и Галиции действовали специальные польские отборочные структуры. Например, в Галиции шляхетско-аристократический комитет во главе с Сапегой формировал отряды из числа местных добровольцев и направлял их в Люблинскую и Волынскую губернии. Отряды наемников, по отзывам современников, состояли «из всякого рода сброда».
Наряду с усилиями по развитию массовости восстания создавались специализированные группы террористов-исполнителей.
Террор — регулируемая преступность. Это четко прослеживается на примере польского восстания. Руководящая организационная структура восстания, «Тайный революционный комитет», планировала убийства и намечала жертвы. Для совершения персональных террористических актов были сформированы специальные группы. Они назывались подразделениями «кинжальщиков»[25]. О форме совершения заказных убийств говорит уже само название.
Русская администрация, во всяком случае на начальном этапе восстания, не приняла надлежащих мер для его предотвращения. И тогда за дело взялся народ. Появление инициативного субъекта антитеррора стало неожиданностью для организаторов восстания. Поляки, как уже говорилось, хотели возвратить себе земли бывшей Речи Посполитой, на которых проживало литовское и украинское население. Однако поляки «не сознавали… что новая, жизнеспособная и быстро развивающаяся русская культура более, чем польская, привлекала и будет привлекать непольское население Малороссии и Литвы; что пробуждающийся к жизни близкий по крови русскому малорусский народ будет многое черпать из его цивилизации; что оторвавшиеся от еврейской массы образованные евреи примкнут к русской культуре; что, наконец, у литовского народа разовьется национальное самосознание»[26].
Ошибка в оценке настроений местного населения привела к тому, что организаторы восстания на Волыни, в Подолии и в других районах Украины и Белоруссии натолкнулись на стихийное, но жестокое сопротивление крестьян. Местные мужики, еще помнившие поведение польских панов, «хватали там польских революционеров и отдавали их в руки русских властей, подчас убивали схваченных, подвергая их предварительно истязаниям и пыткам»[27]. Когда в селе Соловьевка около Киева появилась группа польских народников с призывом к восстанию против царя, местное население перебило их всех, не дожидаясь полиции. Крестьяне каждого села устанавливали при въезде «царины» (въездные ворота в село), ставили сторожевые будки либо рыли землянки для размещения «вартiвникiв» (сторожей). И тяжко приходилось тем проезжающим господам, кто пытался сопротивляться проверке. «Поднимались объяснения, почти всегда сопровождаемые криками и бранью. Перепуганные лошади с задранными вверх головами метались из стороны в сторону; „вартiвники“ усмиряли лошадей: били их по головам палками… Нередко ломали экипаж»[28]. Также по собственной инициативе крестьяне создавали партизанские отряды, которые прочесывали территорию в поисках отрядов польских повстанцев и, устанавливая места их нахождения, нападали, «избивая самым беспощадным образом».
