Николай Нароков - Могу!
— Не узнаете? — продолжал голос. — Это говорит Пи-нар. Софья Андреевна Пинар!
— Я… Я… — пытался сообразить Виктор.
Он не знал, что ее фамилия — Пинар. Что ей надо от него?
— Я слушаю вас…
— Вы мне очень нужны. А может быть, наоборот: я вам нужна. Я сейчас в двух шагах от вас и хотела бы заехать к вам. Можно? Я не надолго: у меня есть еще одно дело, и я вас не задержу… Или вы заняты?
Виктор хотел ответить как-нибудь так, чтобы она не приезжала, но он не нашелся.
— Я не занят и…
— Очень хорошо! Минут через 10 я буду у вас.
Он положил трубку и, не садясь на место, остановился в недоумении. Что ей надо от него? Знакомство между ними самое далекое, они, кажется, ни разу не сказали друг другу даже двух слов кроме «здравствуйте» и «до свиданья». В чем же может быть ее дело? И, как это ни странно, непонятным ощущением он почувствовал невозможную, немыслимую связь между этим звонком Софьи Андреевны и Юлией Сергеевной. «Какие глупости!» — рассердился он за одну мысль о такой связи.
Очень скоро он услышал, как к дому подъехал автомобиль. Встал, подошел к двери и отворил ее. Софья Андреевна вошла очень свободно, как будто уже много раз бывала здесь, и, едва поздоровавшись, села в кресло.
— Вы, конечно, удивлены? — со своим коротким смешком спросила она. — Какое дело может быть у меня к вам? Но представьте себе, что дело есть и притом — важное. Не для меня важное, а для вас. Вероятнее, оно может быть важным для вас.
Она закурила, и Виктор заметил, что она держит сигарету и затягивается дымом как-то по-своему, по-особому, с каким-то неприятным шиком. Он нахмурился, не замечая, что нахмуривается.
— Вы ведь электронщик? — неожиданно спросила она.
— Да!
— Собственно говоря, я не знаю, что такое электроника, но дело не во мне. Я пришла к вам по поручению Ива… Федора Петровича! Ему нужен электронщик, и он предлагает вам работу в Квито.
— Где это?
— В Эквадоре. Кажется, в горах. У него там большое дело, какая-то урановая руда… Разве вы не знаете?
— Нет, не знаю.
— Никаких подробностей я вам сказать не могу, потому что сама ничего не знаю и в этих делах не понимаю. А поэтому вы меня и не расспрашивайте: все равно толку не добьетесь. Мне поручено передать вам предложение, и вот я передала. Федор Петрович хотел сам переговорить с вами, но не успел: его срочно вызвали, и он улетел в Квито. Когда он вернется, вы с ним увидитесь и поговорите. Он вернется, вероятно, через неделю или две. А мое дело маленькое: мне нужно только предупредить вас, чтобы вы к возвращению Федора Петровича успели подумать. От себя же скажу одно: условия там в денежном смысле очень хорошие, даже превосходные.
— Вы, конечно, понимаете, — сказал он, — что я не могу ответить вам, согласен я или не согласен. Я ведь ничего не знаю!
— Я и не требую от вас ответа. Думайте! Федор Петрович поручил мне сказать это, чтобы потом не застать вас врасплох, чтобы вы хоть немного приготовились.
Было видно, что она сказала все, что ей нужно было сказать. И Виктор ждал, что она сейчас встанет и уйдет. Но она не уходила, а свободно сидела в кресле и бесцеремонно оглядывалась.
— У вас хорошая квартирка! — похвалила она. — Вы один живете?
— Один.
— А сколько у вас комнат?
— Три… Вот эта, спальня и моя рабочая комната.
— А можно мне посмотреть?
Виктор пожал плечами.
— Пожалуйста!..
Софья Андреевна встала и пошла вперед. Шла и все время высматривала, как будто хотела что-то увидеть и найти. Сначала зашла в рабочую комнату.
— Ого! Сколько у вас книг! И все по электронике?
— Нет, есть и другие.
— Да, я и забыла!.. Вы ведь стихи любите! А в спальню можно мне заглянуть?
Виктору стало неприятно, но он сухо согласился:
— Пожалуйста.
В коридорчике она увидела дверь стенного шкафа, приоткрыла и бесцеремонно заглянула внутрь.
— Ну, костюмов у вас маловато! — засмеялась она.
— Для меня достаточно.
Виктор думал, что она, осмотрев квартиру, уйдет, но она вернулась в гостиную и опять села.
— Вы, конечно, ждете, что я уйду, но… Но я, если позволите, посижу у вас еще с четверть часа. Мне надо заехать в одно место, а там сейчас еще нет того человека, который мне нужен. Можно немного подождать у вас?
— Пожалуйста.
Он отвечал коротко и сухо. Она, конечно, видела это, но ничуть не смущалась и прекрасно притворялась, будто ничего не замечает.
— А чтобы не было скучно, — рассмеялась она, — угостите меня хайболлом. Джинджер эль есть у вас? Шотландское виски есть? Кусок лимона и побольше льду. И виски тоже побольше!
— Пожалуйста!
— И себя не забудьте!
— Постараюсь.
Виктор ушел в кухню. «Удивительная она! — думал он, возясь с бутылками. — Бесцеремонная и наглая!» И он нарочно медлил, чтобы не возвращаться в комнату и не говорить с Софьей Андреевной.
А когда он вернулся с двумя стаканами, она стояла и, увидев его, быстро заговорила:
— А я передумала! Я не стану дожидаться, а сейчас же поеду… Так, кажется, будет лучше! Так вы не забудете моего предложения? Будете думать о нем? Думайте, думайте! А пока — до свиданья!
Виктор проводил ее, вернулся в комнату и задумался. «В Эквадор? Что ж… Возможно, что мне только одно это и остается!» Он сел в кресло.
Глава 29
Через день после того, 7 октября, часов в 12 дня, Юлию Сергеевну вызвали по телефону из Канзас-Сити. Она сразу догадалась, что звонит ее сестра, Вера, и слегка встревожилась: не случилось ли чего-нибудь? Но женский голос был не Верин, а чужой, немного хрипловатый и словно бы не чистый, а с какой-то странностью. Говорили быстро, по-английски, но с сильным иностранным акцентом и часто вставляли французские слова.
— Миссис Потокова? Мое имя — Кирксей, Амели Кирксей… Я говорю с вами по просьбе monsieur Родина, который…
Родин? Юлия Сергеевна так встревожилась, что не сразу сообразила: ведь это фамилия мужа Веры.
— Дело в том, что… Только вы не пугайтесь, пожалуйста! Особенно опасного нет, хотя, конечно…
— Что случилось? — замирая, спросила Юлия Сергеевна.
— Акцидент!.. Madame Родина ехала в своем auto и… У нее сломана нога и треснула голова… Le crane!.. И внутри — кровь… Hemmoragie intern… Она сейчас в госпитале. И monsieur тоже там, с нею! Он никак не может сам протелефонировать вам и просил меня… Ей надо перелить кровь… Как это? Transvasion de sang… И он очень просит вас приехать немедленно. Вы можете?
— Я могу, но… но…
— Он уже все узнал для вас. К сожалению, дневной самолет от вас уже улетел, а следующий полетит только в 7 вечера, но это ничего: в 9 вы будете уже здесь. Monsieur встретит вас на аэродроме. Что я могу передать ему от вас? Вы приедете?
— Я, конечно, приеду и… Да, да! Пусть встретит! Но скажите правду: это опасно? Очень опасно?
Голос замялся.
— Я еще не знаю… Ведь это было только час назад, и в госпитале еще не определили… Впрочем, — неискренно спохватился голос, — особо опасного ничего нет, совершенно ничего нет! Вы не волнуйтесь и не пугайтесь! Конечно, нехорошо, что удар в голову, но… Значит, можно передать, что вы приедете?
— Да, конечно! Конечно!
— Monsieur, вероятно, сам протелефонирует вам позже… Он в госпитале, и поэтому вам звонить к нему нельзя, но он сам… позже… Когда выяснится, он сам вам протелефонирует!
Юлия Сергеевна сразу поняла: надо взять себя в руки. Главное сейчас — взять себя в руки. Она неопределенно и осторожно сказала о случившемся Елизавете Николаевне и тотчас же, даже немного строго предупредила ее:
— Но только не взволнуй Горика, мама! Не ахай и не ломай руки!.. Я ему сейчас сама скажу, но без паники.
Она прошла в комнату Георгия Васильевича и, притворяясь озабоченной, но спокойной, сказала, немного преувеличивая свое спокойствие:
— А мне сегодня придется поехать…
— Куда? — изумился Георгий Васильевич.
— В Канзас-Сити, к Вере. С нею какой-то несчастный случай в автомобиле. Страшного ничего нет! — поспешно добавила она. — Сейчас мне оттуда передали по телефону, Павел просил… Сам он в госпитале, у Веры, а звонили мне оттуда… Просит обязательно приехать. Пустишь? — пошутила она, чтобы шуткой хоть немного смягчить впечатление от новости.
— Ну, конечно, поезжай! Конечно, поезжай!
— И ты не волнуйся, пожалуйста: никакой трагедии нет, а просто неприятный случай, и тревожиться тебе нечего. Погоди, я сейчас позову маму, и мы вместе все обсудим и сообразим.
Стали обсуждать, но сразу же оказалось, что обсуждать нечего: надо заказать билет, собрать кое-какие вещи в дорогу и — все.
— Ну, а ты? Как же ты будешь тут без меня? — забеспокоилась Юлия Сергеевна.
— А что ж такого? Елизавета Николаевна превосходно поухаживает за мной.
— Конечно, конечно! — с озабоченной деловитостью подтвердила Елизавета Николаевна. — И ты, Юлечка, об этом не беспокойся: я все сделаю, что нужно.
