Александр Щёголев - Жесть
— Да о чем речь! В салоне и поговорите.
Вечный залез внутрь.
И тут же — следом за ним втиснулся сам владелец машины, грубо сдвинув пассажира в центр сиденья. Одновременно через левую дверцу забрался проходивший мимо мужчина; а пешеход, пересекший дорогу, занял место водителя. «Траектории сошлись», — машинально подумал Вечный…
Мотор заурчал, «жигуль» тронулся с места.
Господин Фраерман положил трость на переднее сиденье и снял перчатки. Шляпу снимать не стал. Затем достал мобильный телефон — из внутреннего кармана плаща. Приветливая улыбка сползла с его лица, как плевок с зеркала.
— Товарищ полковник, это Серов… — доложил он в трубку. — Порядок, мышонка из норки вытащили… Понял, есть…
Он тронул водителя за плечо:
— На ближнюю точку.
— Теперь я могу позвонить? — напомнил о себе Вечный.
Фраерман-Серов повернулся и коротко ударил его локтем в рот, придерживая свободной рукой шляпу. Сидящий слева мужчина гоготнул и покрутил пальцем у виска. Вечный облизнул окровавленные губы и сообщил обществу:
— Вы не адвокат. Следовательно, вы мне солгали. Следовательно, Ленка — жива!
Совершенно идиотская радость бурлила в его груди.
ВНЕ ВРЕМЕНИ
Шестой и Седьмой…
Упокой Господь ваши души…
Вы сосчитаны, переплетены и поставлены на полку воспоминаний. Солидный получается ряд. Экземпляры — как на подбор. Откроем, к примеру, издание с надписью «ПЕРВЫЙ»…
Лето, природа, романтика. Огромное озеро с удивительным названием «Красивое», вернее, целая система озер, в которых так здорово было купаться, но особенно — ходить на лодках. На берегу — оздоровительный детский лагерь, куда вожатыми брали только красавчиков студентов, желательно спортсменов. А также сексапильных студенток физкультурного факультета Педагогического университета, что, конечно, прибавляло нашей героине волнений.
Юной Марине было от чего волноваться: парень-вожатый, в которого она без памяти влюбилась, был на пять лет ее старше. Пятнадцать и двадцать — какие могут быть перспективы? Не просто разница в возрасте, а пропасть! Тем более, когда вокруг него коллеги-одногодки женского пола так и вились. Высокий и широкоплечий, настоящий атлет, мечта… Взять хотя бы напарницу его по отряду — ого-го с какими сиськами! Да и другие… Набивались по вечерам в каморку, хохотали. Девки сами вино приносили… да-да, вино, Марина своими глазами видела! А что по ночам делали, она и думать не хотела… в общем, тяжко было нашей героине, пока наконец ОН ее не заметил.
С другой стороны, она в свои пятнадцать не так уж плоха была — рано сформировалась, все при ней и никаких комплексов. А уж умом она дала бы сто очков вперед любой спортсменке — уже тогда.
И крутанулась жизнь, как в сказке. Ночные безобразия, как отрезало: отныне все вечера ОН проводил с новой подружкой, такой восхитительно юной и вместе с тем — такой поразительно зрелой. Красавец-атлет был образованным, начитанным парнем, искавшим в девушках не телесные прелести, а понимание. Марина оказалась ЕГО уровня — единственная из всего отряда, включая ненавистных сиськотрясок. А разница в возрасте… ну что такое — пять лет? «Через три года, если ты меня не забудешь, я тебя найду», — сказал ОН. Ха-ха! Через три года, когда ей стало бы восемнадцать, она сама бы ЕГО нашла… До поцелуев, увы, не дошло, ЕМУ воспитание, видите ли, не позволяло… жаль.
И вот — конец смены, вечер прощаний, традиционный костер. ОН слегка выпил с приятелями, иначе бы, наверное, эта роковая идея не пришла бы в ЕГО разумную голову (все вожатые были тогда поддатые). «А давайте покатаемся напоследок!» — предложил ОН своему близкому кругу, в который, естественно, входила и Марина. Отвязали втихаря лодку, сели и погребли помаленьку. В темноте, под светом луны. Смотрели издали на догорающий костер… Восемь человек в лодку набилось! И заплыли далеко — за острова. Тут-то два идиота не поделили последний глоток пива в банке, затеяли шутливую борьбу, мгновенно превратившуюся в драчку… Перевернулись, в общем.
ОН был единственный, кто имел отношение к воде (в Макаровке учился), ОН и взял командование на себя. «От лодки не отплывать! Всем держаться за лодку!» Такое поведение теоретически и вправду самое правильное, когда переворачиваешься — ни в коем случае не отплывать от лодки… если бы их искали, конечно. Но кто в лагере знал про эту авантюру? Никто. До утра бы не хватились. Так что кому-то надо было плыть за помощью…
Поплыл ОН. Поцеловал Марину — и вперед. Этот поцелуй так и остался единственным. Не доплыл спортсмен. Что дало сбой в его организме — неизвестно. Вино чертово… Остальные спаслись лишь потому, что лодку прибило к одному из островков, а утром их нашли.
Утопленник всплыл через несколько дней, когда Марину уже увезли из лагеря.
Так был открыт счет ее жертвам.
Вторым стал мальчик из ее же школы, но на класс старше. Ей шестнадцать, ему семнадцать. Умный-то умный, а на подначку своего дружка поддался. Химический опыт решили провести в туалете — что-то, связанное со смесью магния и алюминиевой пыли. Магний украли в кабинете химии и настрогали его в консервную банку. Ее позвали с собой, хоть она в химии ни бум-бум… Короче, жуткое пламя, вырвавшееся из раковины, задело только ее парня. Дружок, скотина, остался невредим. От раковины почти ничего не осталось, железную трубу прожгло до пола… в общем, маленькая катастрофа. Не понимали заигравшиеся детишки, что это за страшная штука — термит.
Парень остался жив — единственный из ее списка, кто остался жив. Но лицо ему основательно пожгло, а глаз он лишился вовсе. Ослеп. Она бы его не бросила, да он сам ее прогнал… сильный потому что и гордый…
Затем был Третий — студент из Универа, умерший при разгрузке вагона.
Затем Четвертый — известный журналист Трезоров, постоянно мелькавший по ящику. С ним она познакомилась, учась на последнем курсе, когда проходила практику в крупной газете. Любовный роман был бурный, но короткий. Мужика убили в командировке, застрелили в провинциальной гостинице города Серпухов.
Затем — Вадим, муж.
Теперь — Павел, майор РУБОП… или все-таки надо приплюсовать и Львовского тоже? Пустой вопрос. Лучше спроси себя: кто следующий?..
Федор Сергеевич убеждал Марину, что никакой ее вины в трагических случаях нет. А что, взять да поверить психиатру! Как сразу спокойнее бы стало…
Он говорил, что надо взглянуть на ситуацию с другой стороны. Что надо ломать стереотипы. Да ведь Марина тем и пытается всю жизнь заниматься! Но как только выстроишь систему здоровых, лишенных мистики объяснений, как только поверишь в себя… познакомишься с кем-нибудь… тут же похороны. Мордой об стол! Словно кто-то говорит: куда ж ты лезешь на рожон… Пять бесспорных случаев, когда она влюблялась, и это кончалось — хуже некуда. Целых пять! Как тут не поверишь в Рок? Может, и другие случаи были, о которых она просто не узнала… Причем, она же не в экстремалов влюблялась, не в альпинистов! Ну, может, чуть рисковые были парни…
Вот именно!
Так и слышит Марина голос Федора Сергеевича, который ей, дурочке, вдалбливает: «До чего вы незрелы, мой друг. Выводов из ошибок не делаете. Первый раз влюбились не в того человека — ладно. Но второй-то раз! В третий! Наступаете на те же грабли, дорогая моя королева…»
Нет никакого Федора Сергеевича.
Марина и без подсказчиков понимает, что единственный путь спасения для нее — изменить отношение к происходящему. Иначе так и будет считать себя меченой, про́клятой неудачницей. А ведь она и впрямь «западает» на один и тот же типаж. Сближается с людьми, которых сама же и находит. Что за изъян в этих людях? Что за черная метка на них стоит?
Может статься, что выбранные ею мужчины и без нее попали бы в беду. Если это так, то насколько же безошибочно она их вычисляет! Прямо детектор… Детектор беды.
Беда притягивает беду.
Отлично, взглянем на происходящее с другой стороны (ау, Федор Сергеевич!). Заменим слово «притягивает» на «предчувствует». Предположим, Марина ничего не притягивает, а действительно всего лишь предчувствует, что человек обречен. Это, безусловно, снимает с нее всякую вину. Безусловно.
