Наталия Костина - Только ты
– Может, она в линзах была? – прервала Катя его излияния.
– Может, и в линзах. Сейчас многие линзы носят, даже под кошачьи глаза. Прикольные такие. Хотел себе завести, но на рабочем месте не разрешают. А так – зачем?
– А с этими девушками вы ту, стриженую, никогда не видели? – Катя показала фото предыдущих жертв.
Парень тут же опознал Марию Шульгину.
– Эту грудастую я тоже хорошо знаю. Постоянная клиентка… была. Но с той, стриженой, я ее никогда не видел.
– А свидетели говорят, что она с подругой уходила, и тоже коротко стриженной.
– Да у них тут своя компашка. Я их всех почти знаю. Тусят постоянно чуть не до утра. И стриженые есть, некоторые вообще, считай, лысые! Вы у них поспрашивайте.
Они уже опрашивали всех знакомых Шульгиной, но так и не выяснили, с кем уходила в ночь убийства эта девушка. Все приятели Шульгиной в тот вечер были изрядно пьяны, а некоторые и под кайфом. Показания этих «свидетелей» порой настолько противоречили друг другу, что разобраться, с кем же именно ушла Маша Шульгина, было сложно.
– А вот этих никогда не встречали? – Катя еще раз выложила фото остальных жертв.
Парень не стал возражать, но откладывал одну фотографию за другой:
– Нет… нет… тоже не видел… никогда не заходила… Нет, определенно не наши клиенты.
Катя знала, что бармены, в силу специфики своей работы, отличаются очень хорошей зрительной памятью, и не стала больше настаивать.
– Ну, я ж не каждую неделю работаю, может, и пропустил кого. Вы у сменщика моего справлялись?
С его напарником Катя уже говорила, но ничего нового тот ей не сообщил.
– Может, выпьете чего-нибудь? – предложил бармен. – Могу «Маргариту» сделать. За счет заведения. Или еще классный коктейль есть, «Секс на пляже». Очень вкусно!
– Я на работе, – сухо сказала Катя. – А впрочем… «Хемингуэй Дайкири» умеешь? – спросила она.
– Который с грейпфрутовым соком?
– Точно.
– У вас хороший вкус, – заметил бармен, ловко орудуя шейкером.
Хороший вкус не у нее, а у Тима… но она не хочет снова об этом вспоминать. Напиток был недурен, этот парень, несомненно, знал свое дело. Вот если бы он еще и имя вспомнил…
– Та блондинка стриженая, кстати, тоже заказывала «Дайкири». Только с Кюрасао. Называется «Голубая страсть»…
– Замечательно, – поблагодарила Катя и положила на стойку деньги. Но бармен, игнорируя плату, сосредоточенно смотрел куда-то в пространство.
– Амалия ее звали, – вдруг воскликнул он. – Сто пудов! Амалия!
* * *– Вряд ли это ее настоящее имя, но будем искать… – сказал Лысенко. – По базе пробила?
– Триста двадцать две Амалии, но большинство младшего школьного возраста.
– Ты смотри, не думал я, что в городе столько Амалий! – удивился Лысенко. – Я вот недавно с одной девушкой познакомился, по имени Кира. Тоже редкое имя.
– И что, у тебя с этой Кирой серьезно? – рассеянно спросила Катя, листая распечатки и не так стремясь узнать новость, сколько доставить известному в Управлении ловеласу приятное.
– Более чем, Катюха, более чем! – ответствовал Лысенко. – Знаешь, я даже сам такого от себя не ожидал…
* * *– Есть! – сказала Сорокина, поднимая пинцетом с земли некий предмет. – Слава богу, теперь хоть что-то есть!
Она бережно упаковала найденную улику и передала ее эксперту:
– Давай бегом в лабораторию, чтоб к вечеру установили группу. И аккуратно, там могут быть его отпечатки!
Это была уже восьмая жертва. Восемь молодых женщин за три месяца. Восемь трупов – и почти ни одной улики. Зато теперь у них будет группа спермы, которая почти всегда совпадает с группой крови. И возможно, отпечатки пальцев. И если душитель хотя бы раз привлекался, даже по самому пустяковому делу, его отпечатки обязательно найдутся в базе!
– Ритуля, не радуйся преждевременно…
Конечно, это Лысенко портит ей настроение, кто же еще!
– …его еще поймать нужно, чтобы отпечатки сличить. А группа крови не всегда совпадает с группой спермы. Ты вспомни Чикатило. Группа крови была третья, по-моему, а группа спермы – четвертая.
– Игорь, ты лучше смотри, чтобы посторонние за ограждение не заходили, – приказала она сквозь зубы.
– А если это вообще не его? Парочка какая-нибудь в этих кустиках трахалась и оставила? Может такое быть? Да вполне!
– Игорь, иди делом занимайся!
– Я версии помогаю выстраивать…
– Версии я и без тебя могу! Строитель нашелся… Если ты такой умный, давай, ищи следы этой парочки! Которая трахалась! И не трахай мне мозги!
– Рита, ну что ж ты меня все время посылаешь! Ладно, не злись… если честно, я и сам думаю, что это именно его. Он заранее резинку надевает, чтобы потом в мокрых штанах домой не ехать. А на обратном пути выбрасывает. Жаль, мы раньше до этого не додумались. Можно было бы все урны вокруг парка прошерстить, авось сразу нашли бы.
– Потому что головой нужно думать, а не жопой!.. А теперь иди и не сглазь. Небось по парку сотни гандонов каждый день бросают, – сварливо заметила Сорокина. – Осень теплая, оно и способствует… бабье лето! Хоть бы оно скорее кончилось, это чертово бабье лето! Зимой девки хоть шапки понадевают… некоторые…
* * *– На сегодня у нас имеются достоверные улики – группа спермы преступника и его отпечатки пальцев. Это уже шаг вперед, – Банников удовлетворенно обвел глазами собравшихся. – Так что можем начать искать не только по нашим базам, но и среди военных, пожарных, всевозможных отставников, наемников и спасателей – словом, тех, кто имеет в личном деле данные о группе крови. Часто у этих людей берут и отпечатки пальцев, чтобы легче было идентифицировать тело, в случае чего.
– Группа спермы может не совпадать с группой крови, – заметил Бухин. – У Чикатило сперма была четвертой группы, а кровь – третьей.
– Такое бывает крайне редко, – возразил Банников. – В 99,9 процентов случаев кровь и другие выделения совпадают по группе.
– Из-за этой одной десятой Чикатило отпустили, а потом еще семь лет ловили.
– Саша, если есть конструктивные предложения, то я тебя слушаю, – сказал подполковник. – Если же предложений никаких нет, то статистику мы и так хорошо знаем. А еще знаем, что большинство маньяков попадаются совершенно случайно. Но мы же по этому поводу не можем сидеть и ждать, пока кто-нибудь на улице его поймает, повяжет и сдаст нам?
– Отпечатки и сперма могут принадлежать совершенно постороннему человеку, – гнул свое Бухин, в котором не вовремя проснулось упрямство.
– Э-э, нет, Саня, – подала голос следователь Сорокина. – Отпечатки – точно его. Я знаю.
– Откуда у вас такая уверенность, Маргарита Павловна?
